Сердце Аспида: Жена поневоле (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas"

— Дамир! — всплеснула руками женщина, спеша к нам спуститься по двусторонней лестнице.

— Воль, это госпожа Идея, — представил мне сияющую красавицу муж.

— Вольха, — кивнул гречанке муж и что-то добавил на чужом языке.

Женщина, лучезарно улыбаясь, ко мне потянулась и запечатлена невесомый поцелуй на щеке. Придержала за плечи, что-то болтая на своём.

— Она очень рада с тобой познакомиться, — бегло перевёл муж. — Ты очень красивая, но бледная… — добавил со смешком и вместо меня ответил хозяйке. Она посмеялась за компанию с Аспидом.

Не успела я слова вставить, как наше знакомство прервал громкий, приветственный и очень радостный окрик невысокого полноватого, но улыбчивого мужчины. Тёмные вьющиеся волосы, смуглая кожа, крупный нос, чёрные глаза.

Он набросился на Аспида с широкими объятиями и несмотря на разность в росте, именно он тискал и качал Дамира, словно была в нём неведомая сила сокрыта.

Можно было не знать языка, но радость от встречи читалась в каждом жесте, в тембре голоса, как хозяев, так и Аспида.

— Вольха, а это муж госпожи Идеи, Клавдий…

Он повторил приветствие с мужчиной, представляя меня, и мужчина тепло и радужно расцеловал… мои ручки. Это было мило и необычно.

— Не красней, — шикнул Дамир. — У них так принято.

Наверное, я не была готова к такому повороту в своей жизни. Всё громко, с размахом… Особенно когда нам показывали дом, а мне вручили кубок вина. Эх, видимо, слишком много сразу свалилось. Я поплыла.

Голоса сливались. Я хлопала ресницами, пытаясь всё успеть запечатлеть, но в голове столько… за раз не могло уложиться! Поэтому приняла совет Аспида и лучезарного Клавдия и просто стала наслаждаться красотой их мест.

Главная хоромина имела три поверха. И было никак у нас бревенчатое, и не как у Аспида — каменное, серое, холодное. Дом греков — светлое жилище из гладкого камня.

— Известняк, — пояснил Аспид.

На нижний поверх с каменными перекрытиями — столовая и кухня. Они имели отдельный вход с торца дома. Внутренняя лестница тянулась под сводами первого этажа и вела наверх.

На втором поверхе — холл — центральное помещение, освещаемое крупными оконными проёмами. Широкие двери арки между помещениями. Просторные залы, очень светлые и тёплые комнаты.

— Главная комната у них «Спити», — поумничал Аспид, — что дословно означает «дом».

На третьем поверхе освещением служили отверстия в потолке, прикрытые застекленным колпаками. Этаж был разделён на комнатыспальни, но к ним уже вела самостоятельная лестница. И такая же маленькая внутренняя лестница тянулась на плоскую крышу — террасу. Наряду с внутренней лестницей была и наружная, к дому примыкающая с торца. А над частью обширного холла, сбоку от лестницы, нависал балкон.

— На нём тоже спят, — шепнул Дамир, — особливо когда жара стоит такая, что дома спать невозможно. На их лад «патома», а по-нашему настил, помост…

Остальные домики, что вниз от главного уходили, да друг к другу лепились, были гораздо примитивней.

Впрочем, как у наших селян — не княжеские хоромы, а скромные избы.

Одна жилая комнатка, до которой вела приставная лесенка от первого яруса-хлева.

— Видишь, маленькие башенки самых разнообразных форм, что над домами возвышаются? — пальцем переводил с одной на другую возведёнку Аспид. — Это такие фонари.

— Фонари?

— Освещение. Удобно очень, — Дамир, уже придерживая меня под локоть, бегло переводил, что они рассказывали и показывали. И чем больше слышала, тем мне краше казался их край и мир.

— В городе праздник. Скоро самые главные продажи и дегустации будут, — тарахтел Клавдий, а Дамир услужливо переводил. — Если хотите…

— Хочу, — зажглась такой возможности, но Идея запротестовала моему облику и пока мужчины остались обсудить дела, хозяйка меня утянула в женскую часть дома, где мной занялись её прислужницы.

Как же я страшилась за волосы, но когда косу расплели по комнате ахи и стоны удивления полетели. Много девушек собралось глянуть на меня и мои волосы. Перебирали пряди и хозяйка с восторгом что-то лепетала.

А потом я закрыла глаза и сказала себе: «Будь, что будет!»

Не разбираюсь хорошо ли у них вышло, но когда меня вывели к мужу и хозяину, Дамир с речи сбился: со скамьи встал, забыв, что говорил с Клавдием, а грек воскликнул что-то с присвистываем. К жене поспешил, в щеку крепко поцеловал, обнял, к нам с Дамиром оборачиваясь.

И муж сбивчиво… бормотанием тоже брякнул на греческом Идеи нечто, от чего она и пуще засияла.

— Тебе идёт, — мне кинул муж.

— Правда? — смутилась его отстранённости, но он так окатил меня придирчивым взглядом, что покраснела, себя ненавидя за нелепую особенность вечно сдавать мои чувства. И след его скользящему взгляду, шарила по себе руками, будто прикрывала все места, коих он успевал коснуться.

Хозяева как-то понимающе посмеивались, а Дамир прокашлялся:

— Ежели сейчас не тронемся в путь, потом уже будет поздно, — и руку протянул, к выходу сопроводить.

Глава 30

Глава 30

Вольха

На улице всё было готово к отправлению. Крытая повозка, несколько человек в сопровождении: старший сын с женой, младший, племянник и один из работников по имени Гектор. Сами хозяева извинились, но с нами не ехать отказались, сославшись, что в такой день всегда на плантации со своими людьми.

Пока ехали, меня продолжал напаивать вином Аспид, а на закуску сыры и фрукты предлагал. Непривычно как-то, хотя их сыр мне по вкусу пришёлся.

Нас покачивало, повозка скрипела, кони копытами глухо по земле били, Аспид мирно посвящал в какие-то мелкие детали праздника…

Меня разморило. Так хорошо было, что не заметила, как задремала на плече у мужа, а очнулась и мы уже по городу ехали.

Поначалу не сразу среагировал на гул толпы. И теперь уже копыта коней цокали по дороге мощёной камнями. Широкой и забитой народом.

Пешие расступались, дабы повозка проехала. Ребятня сновала.

Запах стоял густой, прибитый жарой. Тут всё намешалось: и хлеб, и мясо, и рыба, и фрукты… и кислое, и тухлое… очень-очень много всего.

Даже у нас на ярморочные дни столько людей не съезжалось.

Спряталась, когда мимо с диким грохотом на конях пронеслось несколько военного вида мужчин. В кожаных доспехах, на головах шлемы, красные плащи… щитки на ногах. Красиво…

— Лучше не маячь, — шепнул Дамир, — уже скоро приедем.

Ну как не высовываться?! Когда так интересно. Я шорку присборила и краем глаза обшаривала местность: дома, людей, лотки с товарами…

Не обманул. Вскоре и наша повозка остановилась.

Пока семья господина Клавдия договаривалось за место, разгружало повозку, Дамир меня утянул прогуляться по торговым рядам. Мы пробовали разные сорта вин.

— Дегустировать, — смаковал слово Аспид, словно пытался меня прочувствовать не только его звучание, но и тонкость процесса. А потом показал, как правильно надобно пробовать напиток.

Я старалась как могла.

Порой вызывала смех Аспида, порой улыбку, порой одобрение.

К энному кубку стыдиться перестала. Мне вообще всё казалось очень замечательным и весёлым. Люди приветливыми, едва — вкуснейшей, муж — самым лучшим.

А Дамир, как назло, уточнял, какое больше нравится.

Собирая мысли в кучу, делала выбор, а муж вина тотчас проплачивал, договариваясь о погрузке нескольких кувшинов в нашу повозку.

Меня качало сильнее, мир казался сверкающим и прекрасным. Ноги заплетались, как и язык, а Дамир не унимался:

— Ты должна это увидеть!

Почти каждая дегустация начиналась с этой, и заканчивалась покупкой вина. А потом… смутно помню, что было потом, но вроде начался главный праздник. Ритуал с обязательным разливом молодого вина.

— Зачем так раскидываться отличным напитком? — еле совладала с зыком, давно ютясь под бочком Дамира. Он обнимал меня одной рукой, не позволяя позорно упасть… лицом в грязь во всем смыслах этого выражения.