Московский лабиринт - Олег Кулагин

– Катя! Попробуй ползти!

Словно в ответ опять грохнул выстрел.

– У-уй, – простонала сквозь зубы рыжая. И добавила несколько выражений из тех, которыми так восхищался мёртвый уголовник.

– Тебя задели?

– Поцарапали… Не дают с места двинуться. Козлы!

Они выбрали отличную позицию. Мы – как на ладони. Но мы нужны живыми. Нас будут держать, пока не явится подмога.

Сколько их? Уточним…

Едва попыталась поднять голову, свистнуло возле самого уха. Инстинктивно чуть не нырнула в грязную воду. Хотя водой это можно назвать только с большой натяжкой… Ах, гад! Карабин или винтовка явно снайперские, с ночным прицелом. Но стреляли из того же окна, что и раньше! Да ведь он один!

Есть шанс. Если только второй где-нибудь рядом не отдыхает с аналогичной «железкой».

– Катя, Мак, оставайтесь на месте, а то он вас искалечит. Попробую обойти урода.

Я осторожно перевернулась на спину и расстегнула куртку. В американском полевом «камуфляже» предусмотрен объёмистый герметичный карман. Наверное, чтобы доллары не размокали. Я сунула туда ГШ. Несмотря на неприхотливость пистолета, полоскать его в грязи не стоит.

Сделала глубокий вдох и нырнула в мутную, холодную жижу.

Нырнула – это сильно сказано. Чтобы погрузиться целиком, здесь слишком мелко. Я ползла по канаве, распластавшись по её дну, пока хватило воздуха. Потом чуть приподнялась над поверхностью и вдохнула носом. Запахи – ещё те…

После такого – душа из «Кремлёвской» будет мало. После такого – надо часа три отмокать в медицинском спирте…

Канава шла под углом, тянулась к тому самому кварталу, из которого мы выбежали. Пришлось сделать ещё несколько вдохов, каждый раз ожидая выстрела.

К счастью, у снайперского прицела не такое широкое поле зрения. Хотя днём бы меня это не спасло.

Тяжелее всего были последние метры. Жижа превратилась в густую грязь. Мой вонючий «окопчик», сильно мелея, переходил в обширную полувысохшую лужу. Не рискуя поднимать голову, я преодолела эти метры в погружённом состоянии. Потом воздух у меня кончился, и лягушкой-переростком я выпрыгнула из грязи.

Трудно что-то разглядеть сквозь заляпанные «ночники», но я знала, что до ближайшего здания ещё несколько шагов. И я пролетела это расстояние, едва касаясь земли. Вжалась в бетонную стену и, переводя дух, извлекла пистолет. Выстрелов не было. Если снайпер и услышал что-то, увидеть он явно не успел.

Холодная грязь стекала по лицу и шее. А мне почему-то было жарко.

Вытерла изнанкой куртки «ночные глаза» и нырнула в ближайшее окно. Проскочила несколько комнат и оказалась напротив того самого дома. Наблюдала с полминуты. Вроде тихо…

Выпрыгнула наружу, промчалась через маленький дворик, отделявший меня от входа в подъезд. Пытаясь ступать по-кошачьи, что было нелегко в кроссовках сорок второго размера, поднялась по лестнице. Единственная уцелевшая на площадке дверь была железная. С вырезанным автогеном замком.

Только мне не туда.

Я вошла, пересекла одну комнату, вторую…

Стекло предательски хрустнуло под ногой. Он обернулся и выстрелил. Из дверного косяка полетели щепки…

Не слишком это удобно: целиться через снайперский прицел, когда до мишени – четыре шага. А «ночников» он одеть не успел.

Я не промахнулась. Трудно промахнуться с такого расстояния.

Подошла к телу и ногой отшвырнула в сторону снайперский карабин. Серьёзная «машинка». Калибр не меньше 12 миллиметров. При попадании в голову мозги разлетаются, словно фейерверк. Оружие спецов-«киллеров», а не бандюков.

Я всмотрелась в застывшее лицо трупа. Тридцатилетний мужик со шрамом на челюсти. Я его запомнила, когда он драпал из подвала.

А остальные? Неужели действительно один?

Обыскала тело. Нашла хороший, бритвенно острый нож и маленькую плоскую коробочку – радиостанцию. Включила приём.

О, чёрт!!!

«Коробочка» была настроена на полицейскую волну.

А потом за окном я услышала гул. Далёкий, но с каждой секундой нарастающий характерный гул, сквозь который уже прорезывался рокот моторов. Совсем негромкий. Меньше, чем от маломощных китайских мотоциклов.

– Катя, Мак! – заорала я вниз. – Бегом сюда!

Они бросились к дому. И едва рыжая, запрыгнув внутрь, помогла перебраться через подоконник Маку, из-за крыш по ту сторону пустыря вынырнул «летающий шпион» – вертолётный робот наблюдения.

Он показался крохотной стрекозой. Но уже спустя секунду он вырос, промелькнул в небе и повис где-то вверху, над кварталом. Маленькая зоркая тварь, регистрирующая каждое движение, звук или повышенный, по сравнению с фоном, уровень тепла. Сам по себе он не слишком опасен: всё вооружение – пулемёт. Но я уже знаю, что «шпион» не один. Роботы летают почти беззвучно. Следом приближался кто-то более тяжёлый.

Очень скоро тёмные силуэты возникли из-за домов. Шли низко. Вначале даже казалось, что они цепляют крыши полозьями. Три «гурона»-«совы» с пониженным уровнем шума и инфракрасными прожекторами. Каждый способен нести не меньше восьми «пассажиров». И вряд ли их пригнали сюда «порожняком».

Рядом с «совами» в воздухе роились «шпионы». Словно рыбы-лоцманы, сопровождающие акул. Они ходили кругами, поднимались выше, опускались почти до самой земли. Высматривали добычу для «гуронов».

Мёртвый «браток» пообещал им хорошую охоту. Конечно, им не нужен был Джон со всей его уголовной оравой. Они пришли за мной.

Глава 8

Рыжая и Мак сидят тихо. Молодцы. Наверное, уже имели дело с вертолётными роботами. Только это и остаётся. Сидеть тихо. И надеяться. На что?

Я замерла, вжавшись в стену, не рискуя поднимать голову выше подоконника. В руках – снайперский карабин. Вертолёт из него не собьёшь, армопластовый бронежилет не прострелишь. Но всё равно, так мне было спокойнее.

Стая пролетела над домом. Прихватив трофейный нож и радиопередатчик, я поползла к выходу из комнаты. Проклятые осколки на полу… Судя по едва слышному лёгкому жужжанию, один из роботов остаётся над пустырём. Хруст стекла – вполне достаточно для направленных звукоуловителей.

Я выбралась в коридор и лишь тогда рискнула подняться. Чёрт, руку порезала…

Осторожно перебралась в квартиру, выходившую окнами на противоположную сторону. Ту самую, со стальной дверью. На окнах сохранились остатки жалюзи, так что наблюдать можно с меньшим риском.

Две «совы» уже освободились от груза. Третья ещё висела на уровне пятого этажа. Спецназовцы съезжали из вертолётного брюха вниз но толстым канатам. Другие уже заняли позиции на подступах к Джоновому подвалу. У них не было никаких проблем с ориентированием на местности. Наверное, убитый мною агент успел пометить дом радиомаяками.

Я глянула через инфракрасный прицел карабина и едва смогла различить затаившиеся фигуры. Они не выделялись оттенком на окружающем фоне. Сначала удивилась, а потом дошло. Полные армопластовые бронекостюмы с гибкими сочленениями в суставах. Да ведь это «штатовцы»! Местные в таких не щеголяют.

Можно гордиться. Ценят меня высоко. Настолько, что готовы рискнуть драгоценными «american сitizens».[3]

Сейчас они спустятся в подвал и обнаружат лишь кучу трупов. Потом начнут прочёсывать все дома в ближайших кварталах. Я нужна им живая. И для этого у них – масса вариантов. Начиная от снотворного газа и кончая парализующими пулями. Теми самыми, которыми Карпенко ранил Артёма.

В бронекостюмах они возьмут меня и без оружия, одними руками в защитных перчатках. Даже если я буду в упор палить из карабина и швырять им под ноги гранаты… Впрочем, гранат-то у меня как раз нет.

Попробовать сбежать? Прошмыгнуть к соседнему дому, потом к следующему… Чепуха… Развязка только ускорится. «Шпионы» мигом почуют дичь и укажут на неё охотникам.

Через подвал тоже не уйдёшь. Это ведь не особняк Чингиза с персональным выходом на туннели метро. Обычная жилая многоэтажка…

Неужели ничего нельзя придумать?

Сознание лихорадочно цепляется хотя бы за призрачную надежду. Лишь бы не принимать последнее, единственное решение…

Единственное?…

Я вздрогнула. Со стороны Джонова схрона донеслись выстрелы. Короткими очередями работал «Калашников». Американцы залегли. На штурм они идти не спешили.

Вот только кого там штурмовать? Кто там может быть, кроме мертвецов? Связанный мной кладовщик? Да если бы он сумел освободиться, уже ползал бы на карачках и лизал им ботинки!

Остальные уцелевшие бандиты тоже не страдают избытком героизма.

– Сопротивление бесполезен, вы окружен отрядом америкэн рейнджерс, – пролаял мегафон. – Выходить с поднятыми руками. Мы гарантировать жизнь.

В ответ снова раздалась очередь. Один из рейнджеров швырнул слезоточивую гранату. Граната ударилась о решётку, которыми были забраны окна первого этажа, и отлетела назад. По треснутому асфальту, по бетонным стенам заплясали фонтанчики пыли. Старый «Калашников» плевался огнём громко и радостно. Ему повезло, ему так наскучило дырявить пустые головы в бесконечных разборках. Впервые рядом был настоящий враг, тот, ради которого его делали… Пули крошили бетон, отчаянно пытаясь нащупать живую плоть…