Тропа смерти - Ярослав Коваль

— Это и так понятно. Как думаешь, до предгорий его хватит?

— Посмотрим.

— Оптимистичный ответ.

— А на какой ты рассчитывал? Надеюсь, что да.

— Интересно, когда у «птичек» закончатся… «птички»? — проворчал Ниршав.

Странное дело, но, как бы мы ни удалялись от места, где на меня «клюнул» первый такой демон, преследование не прекращалось. Уже десятка четыре этих существ легло, дав нам ощутить себя по-настоящему крутыми (как же, столько тварей уже положили!) — остальные не сдавались. По какой-то причине и — слава богу! — не спешили навалиться всей толпой. А ведь если их тут так много, и они, судя по всему, как-то способны передавать друг другу информацию о цели, значит, могут и в табун собраться.

— Вряд ли, — Аштия задыхалась, поэтому говорила медленно, дозированно. — Им ведь что нужно? Наша энергия. Как деликатес и источник… оздоровления, улучшенного размножения…

— Чего улучшенного? — опешил я.

— Ну, не по одному яйцу отложить… а по два. Что сложного?

— И?

— Если нас разделить на большой табун… по искорке энергии каждому хватит. Толку-то? Большой кладки не получится. Вот и нападают… по-трое, по-шестеро. Не больше. Чтоб на меньше частей делить. Рано или поздно какая-то группа завалит.

— Думаешь, Делают это осознанно?

— Ни в коем случае. Инстинкт. Иначе б нам быстро наступила хана. Сообразили б между собой договориться.

— Так что, думаешь, рано или поздно завалят нас?

— Если до предгорья не добежим… И не найдём укрытие.

— Так поднажали! — взревел Ниршав.

— Куда ломанул?! Из облака выскочишь! Оно, конечно, ускорилось, но уж не настолько.

— А убыстрить его нельзя?

— Ты охренел? — женщина взглянула на спутника хмуро. — Соображаешь, что говоришь?.. Ниш, назад! Блин!

Я в который раз ощутил в себе трепыхание остатков лингвистических чар, на протяжении долгого времени и облегчавших мне коммуникацию, и в меру развлекавших. Теперь чужой язык уложился в сознании настолько, чтоб угадывать, где заклятье проводило полную, а где — лишь приблизительную аналогию. Но иногда, вот в такие случаи, например, выползало в сознании не только усвоенное значение, но и родной для меня аналог. И теперь я его «поймал за хвост», уже не вполне понимая, чары ли здесь виноваты, или выработалась привычка самостоятельно искать соответствия, она и сыграла.

Аштия бросила что-то очень эмоциональное, то, что у мужчин на моей родине выражается созвучным, но не идентичным междометием. Всё-таки женщины моего круга редко в этом вопросе следовали мужчинам на полные сто процентов, и я привык в своих ожиданиях делать скидку на пол. Правда, проследив за взглядом спутницы, как-то мигом забыл об идее заниматься локальными лингвистическими исследованиями с поправками на гендерные особенности лексики. Уж больно живо то, что вырисовалось за пределами облака, взывало к чисто мужскому междометию и не менее мужскому определению ситуации.

Ниршав, ускорившись, чуть не влетел в «валун», распахнувший ему навстречу пасть. Резко изменил траекторию, но со всей силой сохранившейся инерции влетел в бок другому, как оказалось, тоже не совсем валуну. И — самое главное — при этом почти выскочил из безопасной области облака, приблизившись к границе видимости.

И стал зрим для этих, как выяснилось, неплохо способных видеть демонов.

Осознав, что случилось, офицер отскочил назад, и через пару мгновений его накрыла с головой безопасная часть облака, но ситуацию это уже поправить не могло. «Валуны», судя по всему, успели что-то такое почувствовать. Тоже захотелось размножиться грудой маленьких камушков?

Я слышал крик Аштии, уже не сдерживаемый, и чуть оживлённую новыми образами ругань Ниршава, но как-то абстрактно. В принципе, в этот миг существовал только я, новая угроза, вставшая преградой на нашем пути, и необходимость срочно её обойти или перейти. И думать о других было некогда, да и бессмысленно. Действуй, а потом уже будешь вспоминать о том, что ты не один — такова была кратковременная вспышка мироощущения, толкнувшая меня вперёд.

Мне повезло кинуться напролом как раз в тот момент, когда «валун» приопустил верхнюю челюсть, чтоб поудобнее распахнуть её через момент. Я прыгнул, опёрся плечом на каменную «губу» и с упора толкнул себя вверх. Там и инерция чужого движения подоспела — раздражённая тварь, резко разинув пасть, вскинула меня под самое небо. Батут отдыхает!

Я перекатился, как на сдаче любимого экзамена — безупречно, особенно если делать скидку на физическое состояние. Перекувырнулся, встал на ноги, отшатнулся, но недалеко, помня масштабы облака-спасителя. И привстал на цыпочки в надежде через окатую голову демона всё-таки разглядеть, что там творится с моими спутниками. А они, вполне осознавая, что времени у них на всё про всё остаётся немного, переглянулись и перестроились. После чего Ниршав слегка нагнулся, выставил перед собой меч и с рёвом бросился вперёд.

Демон-«валун» с удовольствием раскрыл пасть пошире.

В самый последний момент офицер слегка изменил направление движения. Причём так непринуждённо и легко, словно не нёс на себе без малого полсотни килограммов металла. Стремительно полоснул по пасти мечом, обошёл одного демона и заодно пнул по зубам второго. К счастью, ногу отдёрнул быстро и без неё не остался — зубы клацнули в воздухе. Аштия проскользнула следом и, хотя бдительно прижимала диск к плечу, вмешиваться в схватку ей не пришлось.

Оно и к лучшему. Лёгкий боец даже с магией против гиппопотамов — грустная перспектива.

— Я думал, ты его сейчас забодаешь, — задыхаясь от хохота, бросил я.

— Была такая мысль. Но я решил, что они к земле приросли, что я его на мече не подниму, — гордо заявил Ниршав. Обернулся и выругался.

Было отчего. Оказалось, что демоны-«валуны» совсем даже не приросли к камню — оба они бодро двигались за нами следом, не очень заметно, как выглядели их ноги и всё остальное, скрытое пастями — но пасти были разинуты очень выразительно.

Не выдержала даже Аштия. Она выдала какое-то великолепное в своей изобретательности ругательство, смысла которого я до конца не понял, и, в панике оглядевшись, вскарабкалась на крупную каменюку, торчащую вертикально и вознёсшую её довольно-таки высоко. Как женщина умудрилась взлететь по ней в один миг, при том, что тащила на себе столько доспехов — тайна.

— За мной! — скомандовала она нам.

Первым к ней, разумеется, влез я. Ниршав с диким искажённым лицом прыгнул раз, другой… На третий внизу под ним клацнули зубы (непонятно, зачем демону вздумалось предупреждать жертву, а может, просто не дотянулся) — это придало офицеру вполне ожидаемое и законное ускорение. Он подпрыгнул, вцепился в нас, да с такой силой, что я испугался за свои пальцы.

— Тащите, блин! — выдавил он из себя с трудом, но очень категорично.

— Он обнаглел, — сквозь слёзы заметил я Аштии. — Может, уроним?

— Точно, пока они будут его выковыривать из доспехов, мы смоемся, — задыхаясь, согласилась она.

— Вы, гады, тащите меня, ёлы-палы! Шутить потом будете!

— Какие тут шутки! Всё безумно серьёзно!

Он поднатужился и, красный, как свёкла, всё-таки забрался к нам наверх.

— Ну, я вам припомню.

— Ого! — воскликнула госпожа Солор. — Скажите, пожалуйста, какие сообразительные местные обитатели!

Грузно прыгнув пару раз возле нашего укрытия, демоны принялись карабкаться один на другого. Можно было предположить, что пирамиды из трёх таких тварей окажется вполне достаточно. Кроме того, воздух снова наполнился ощипанными птичьими телами и щёлканьем клювов — очередная партия существ, надеющихся за наш счёт отложить не одно, а два яйца, подоспела на раздачу.

— Ждём, когда они построят пирамидку, и спрыгиваем, — процедила сквозь зубы Аштия, примериваясь с размаху срезать диском клюв самой нахальной «птице». — И перебегаем вот туда.

— Ждать-то чего? — удивился Ниршав. Он уже взял на изготовку меч и теперь алчно выбирал, какой птичке сейчас меньше всех повезёт.

— Чтоб они её потом дольше разваливали. Облако ещё не миновало. Нам надо тут побыть какое-то время. Марш!

Мы спрыгнули разом, все трое на изумление мягко (мне-то что, мне это было нетрудно, а вот им двоим, в железе…) по другую сторону от «оккупированной» части скалы и кинулись к другой. Ниршав приземлялся так же, как и забирался — последним. Грохнулся тяжеловато — и на какой-то небольшой валунок, округлый, аккуратный, словно водой обточенный. Лишь в последний момент я, обернувшись, заподозрил что-то, но крикнуть уже не успел — камушек раззявил пасть, игрушечную по сравнению с глотками крупных валунов.

Пасть разинулась поздно — поймать ногу жертвы тварь уже не успела. Ниршав, своим весом схлопнув существу челюсти, среагировал мгновенно: он подпрыгнул на одном и том же месте раз, другой, третий… Панцирь демона треснул, являя нам наглядное доказательство того, что он не каменный, а скорее хитиновый.