Династия Романовых. Загадки. Версии. Проблемы - Фаина Гримберг

Вот о ком мы, кажется, знаем все и даже и более того. Величайшая правительница из династии Романовых к самим Романовым имела отношение весьма своеобразное. Одного из них, своего законного супруга, императора, она просто свергла беззаконно с престола и приказала убить. Другому, своему сыну Павлу, дала тщательное образование и воспитание, но к престолу при жизни своей так и не подпустила. И после ее внезапной смерти ему пришлось вступать (взбегать?!) на всероссийский престол, как бы оглядываясь, опасаясь: а вдруг сыщется завещание императрицы в пользу внука, Александра Павловича; а вдруг повредит Павлу известный манифест об отречении его отца от престола… Еще двух представителей династии Романовых, Константина и Александра Павловичей, своих внуков, императрица воспитывала и, кажется, в традициях французских просветителей XVIII столетия. Интересно, как могла она объяснять внукам свою собственную жизнь с позиций Дидро, Д’Аламбера и Монтескье?..

Свои детство и отрочество Екатерина описала в уже известных нам «Записках». Из этих ее собственных воспоминаний мы знаем, в какой простоте и невзыскательности ее воспитывали, как рано она увлеклась философией и как философически снисходительна была к этому экспансивному и простодушному мальчишке, своему будущему супругу…

Но все же повторим некоторые известные сведения о Екатерине Алексеевне – Софии-Августе-Фредерике. Она родилась 21 апреля 1729 года в городе Штетин в Померании. Отец ее, принц из княжеского рода Ангальтцербст-Бернбургского, был губернатором Прусской Померании, мать, как мы уже поминали, приходилась родною сестрой незадачливому жениху Елизаветы Петровны, епископу Любекскому.

С 1744 года София-Августа-Фредерика – в России. Здесь она принимает православие и имя Екатерины… Вспомним, как в свое время упрямился граф Вольдемар, не желая принимать православие; еще бы, перемена конфессии отрезала бы его от Европы… Но теперь, после Петра I, подобное уже не может произойти. Теперь переход в православие не отрежет принцессу от Европы и, в то же время, даст возможность воспользоваться в будущем поддержкой российских церковных иерархов…

С шестнадцати лет Екатерина – супруга великого князя Петра Федоровича, объявленного наследника престола. В своих «Записках» она пишет о том, как скудно ей жилось при Елизавете (ну, конечно, в губернаторском доме захолустного Штетина жилось богаче!). Но мы цену подобным жалобам знаем. Так жаловались уже и Екатерина Ивановна, герцогиня Мекленбургская, и Анна Ивановна, герцогиня Курляндская, и сама Елизавета. Всем им, оказывается, жилось очень плохо и скудно и бедно… И наилучшим способом поправить свои обстоятельства было, конечно, взобраться на всероссийский престол…

К власти Екатерину, как мы уже знаем, привела «революция» – беззаконный переворот. И вовсе не диво, что вместо упраздненной Тайной канцелярии пришлось ей учредить Тайную же экспедицию. Ведь это на ее глазах, вследствие ее действий целая страна изменила присяге, принесенной императору. И уж она-то знала, что, если не принимать вовремя меры, случиться может все что угодно…

Первым деянием Екатерины явилась известная Уложенная комиссия. Впрочем, решение созвать депутатов от дворянства и купечества для обсуждения проекта нового законодательства было принято опять же Петром III. Депутаты уже начали съезжаться в столицу, но в связи с переворотом все приостановилось.

Результатом екатерининской комиссии явились «Учреждения о губерниях» и «Жалованные грамоты дворянству». Эти документы не являли собою ничего экстраординарного. Продолжалось развитие именно того, что и должно было развиваться. То есть продолжалось дальнейшее развитие завоевательной армии, «берущей» именно количеством, а не «качеством»; равно как и развитие дворянской культуры. И все это, естественно, за счет еще более интенсивного развития крепостного права.

Внешняя политика Екатерины характеризуется окончательным завоеванием и закреплением за империей малороссийских, белорусских, а также курляндских и ливонских земель, то есть территорий современной Прибалтики.

Углубляется и расширяется конфронтация Российской империи со своей серьезной соперницей, империей Османской (Османским султанатом). Екатерина развивает намеченную все тем же Петром III линию поддержки балканских сепаратистов, способствуя ослаблению соперницы «изнутри». Известный «Греческий прожект» Потемкина, предусматривавший создание подконтрольного Российской империи греческого государства, которое бы управлялось одним из старших внуков Екатерины, Константином Павловичем, при всей своей видимой абсурдности всего лишь предвосхищал дальнейшее. Интересно, что Константин, родившийся в 1779 году, получает «византийское императорское» имя, по настоянию бабушки он изучал греческий язык; в числе занимавшихся воспитанием мальчика лиц было много греков. «Прожект», впрочем, так и остался «прожектом». Однако последовательная поддержка сепаратистов, расшатывание соперницы-империи «изнутри» хотя и обходились недешево, но приносили свои плоды. Центром для действий эмигрантов, «нужных России», должна была стать Одесса. В городе, не так давно основанном, уже находит приют экстремистская организация «Филики Гетерия», из Одессы начинается известное выступление Александра Ипсиланти. Впоследствии в Одессу щедро текут деньги Азиатского департамента, оплачиваемый таким образом болгарский писатель Иван Вазов пишет роман с характерным названием «Под игом».

Создаются особенные исторические сочинения, в которых всячески подчеркивается «единоверие» русских, греков и болгар; зависимость балканских народов от России (такими, например, были труды Юрия Венелина). Однако даже век с лишком спустя после рождения Константина Павловича не удалось установить контроль над Балканским полуостровом, новообразованные болгарское и греческое государства ушли из сферы российского влияния. Но можем ли мы сказать, что усилия Екатерины и ее преемников были напрасны? О нет! Именно должная «идеологическая обработка», начатая еще великой императрицей, позволила в конце второй мировой войны Советскому Союзу как модификации Российской империи закрепиться на Балканском полуострове…

Однако, хотя мы и забежали далеконько вперед, нельзя было не отметить последствия столь важных начинаний императрицы. Еще одним важным деянием Екатерины явилась, конечно, ликвидация польского государства. При наличии на территории Польши развитого этнического и конфессионального единства, фактически гомогенной структуры, напрасными оставались все «проекты обрусения Польши»; таким образом, эта ликвидация посеяла мучительную рознь между двумя славянскими народами – русскими и поляками; можно сказать, что в состав империи ввели (и все глубже вводили) своеобразную «бомбу замедленного действия»…

Екатерина правила Россией дольше всех предшествующих и последующих императоров и царей. Да уж, свершилось. Колокола рокового предначертания судьбы грянули над потомством бедного Андрея Ивановича Кобылы. Апогей! Величайшая правительница, небывало расширившая границы империи, – самый наглый в российской истории узурпатор…

Взойдя на престол фактически в качестве регента, временного правителя, Екатерина далее устраивает себе пышнейшую коронацию. Еще бы! Она – сама себе закон! «Над нею нет судей!» Запятнанная кровью, она интенсивно муссирует понятия «тиран» и «просвещенный монарх». Она переписывается с Вольтером. Она – «Семирамида севера» и «Тартюф в юбке и короне». С ее нелегкой руки Суворов дозволит российской армии такие зверства при известном взятии крепости Измаил, что о зверствах этих напишут Кольридж и Байрон. Фридрих II, естественно, станет союзником Екатерины, и никто не упрекнет ее за это в «антипатриотизме»…

Во имя своего «европейского имиджа» она принуждена заигрывать с европейским либерализмом. А между тем, выезд из России затруднен чрезвычайно, на российского подданного, приехавшего в Париж, взирают как на чудо. Впрочем, не так просто и въехать в империю, хотя для «полезных масс» и делаются исключения; так появляются при Екатерине в России греческие и немецкие колонисты.

А «вольное дворянство» между тем порождает своих, уже отечественных либералов. Начинается борьба с Новиковым и Радищевым по принципу: «я тебя породил, я тебя и убью»…

Первая, после Петра I, Екатерина предпринимает основательное, и даже, можно сказать, грандиозное, путешествие по своей империи, ознаменованное известными «потемкинскими деревнями». Увы, эта «модель поездки правителя» останется в действии надолго. Потому что при Екатерине уже четко обозначилось, насколько велик разрыв между действительностью реальной и тем, каковой эта самая действительность должна представляться в официозных писаниях…

И, конечно, правление Екатерины, само ее воцарение не могло не вызывать к жизни мощных самозванческих движений.