Евреи в России и в СССР - Андрей Дикий

То равноправие, которого они не имели при царском режиме, они получили после его свержения и ни одного голоса протеста не было слышно против этого. Но не прошло и несколько лет, как равноправные превратились в привилегированных. Да еще каких!… Покрепче прежних князей и дворян… В дворяне-то прежде можно было выслужиться, даже в графы и князья… Мало ли было таких, что, по словам Пушкина, «прыгали из хохлов в князья»… А попробуй прыгнуть в еврея?… Никак невозможно!

Обо всем этом как-то, уже после войны, беседовали мы – несколько таких же, как я, бывших советских инженеров, оказавшихся в одном из беженских лагерей в побежденной Германии. «Да, пановали они!» – сказал один из собеседников, украинец из Полтавы. – «Не пановали, а боговали», – поправил его земляк, харьковчанин… А когда я, как великоросс, переспросил, что это значит – он мне объяснил, что «боговать» – это значит жить, как боги…

Так что же делать? Как с ними поступить, когда народ сможет свободно сам решать, как устроить жизнь в своей Стране? – задал вопрос один из нас. «От люльки до бороды!… – сердито буркнул четвертый наш собеседник, угрюмый и молчаливый мордвин, который когда-то с нами вместе учился на Рабфаке… Мы все возмутились: „Как так? Как немцы?… Ведь мы же не звери“!… Не я один – все так говорили, когда видели их, с вещами и семьями в вагонах и машинах, а мы, ленинградцы, спасались от окружения пешком, бросивши все… Попадись они тогда нам – в клочья бы разорвали… Мои все с голоду погибли в Ленинграде…»

Мы все замолчали. И вспоминали наши встречи с новым правящим классом. Вспоминал и я, может быть в сотый раз, списки на Гороховой улице…

А в это время один из собеседников вытащил из рюкзака библию, которую не так давно получил от какого-то баптиста и старательно ее изучал, и, обращаясь к нам, сказал: вот послушайте о том, что очень похоже на наши времена и на то, чего свидетелями и мы все были. И медленно с чувством прочитал «книгу Эсфирь». Мы слушали с затаенным дыханием… Для нас, выросших при советской власти, не знавших ни Евангелия, ни Библии, это было откровением… Уничтожить безнаказанно в один день 75 000 человек только потому, что, по мнению евреев, они против них зло мыслили, но ничего не сделали… Разве это не тот же красный террор?… И еще этот день праздновать из года в год!… Просто не верилось, что нечто подобное могло быть в Священном Писании…

Долго еще мы сидели и обменивались воспоминаниями и мыслями, начавшимися со списков на Гороховой и закончившимися чтением Библии. А «еврейского вопроса» Так и не решили. Поступить, как рассказывает Библия или как на наших глазах поступил Гитлер – нельзя; но нельзя же и примириться с тем, что этот новый «правящий класс» на веки вечные останется тем, что он стал после октябрьского переворота, а мы все и дальше в своей стране будем гражданами второго или третьего класса».

Приведенное выше повествование заслуживает того, чтобы над ним глубоко задуматься. Ведь все сказанное – не вымысел, не злостная пропаганда тех, кого называют «Антисемитами», а факты, имена, реальная картина того, что имело место в России, переименованной в СССР, в течение первых трех десятилетий Советского режима когда, по словам еврея Бикермана, «русский человек видит еврея и судьей, и палачом», когда все без исключения командные должности и руководящие посты государства, созданного русским народом, находятся в руках иноплеменного и инородного незначительного меньшинства, чуждого русскому народу по своему миросозерцанию, миропониманию и правосознанию.

Отрицать все сказанное невозможно – ибо, действительно, так было.

Широкие народные массы все это видели, но принуждены были молчать, запуганные жестокими мерами нового «правящего класса», беспощадно подавлявшего все попытки проявления недовольства. Не только каких-либо действий скопом – бунтов, демонстраций – но даже критики или обсуждения создавшегося ненормального положения, когда незначительное иноплеменное и иноверное меньшинство заняло все командные посты в жизни великой страны Вот что читаем мы по этому вопросу в книге «Россия и евреи» (стр. 63) в статье И. Бикермана: «И всего меньше она (новая власть) может допускать нападения скопом на евреев; она хорошо ведь знает, что от разгрома евреев один только шаг до разгрома власти, глубоко ненавидимой и считаемой еврейской. Еврейский погром объявлен поэтому делом контрреволюционным, то есть направленным против советской власти». То, что эти слова написаны евреем и напечатаны в еврейском сборнике заслуживают особого внимания.

Но как только наступал момент, когда новая власть где-нибудь теряла свою силу, настроения революционных, красногвардейских масс выливались в жесточайшие еврейские погромы, как это имело место в Глухове и Новгород-Северске в 1918 году. «Эти погромы количеством жертв, нарочитым зверством и издевательствами над замученными превзошли известный погром в Калуше в 1917 году, произведенный революционными солдатами… красные войска не раз порывались расправиться с евреями и во многих случаях это им удавалось; нередки были тогда и невоенные погромы: громили евреев горожане, крестьяне, вернувшиеся с фронта солдаты… Погромы тогда (1918 г.) не только были, но и совершались безнаказанно,… Советская власть замолчала и глуховскую, и новгород-северскую резню, виновных не нашла, ибо не искала»… (стр. 64 сборника «Россия и евреи», Берлин, 1924 г.)

Так обстояло дело с еврейскими погромами, объявленными «контрреволюцией», в первый год власти нового правящего класса. Ни обуздать, ни предотвратить их она не могла, несмотря на несомненную революционность, подчиненных ей вооруженных сил страны, во главе которых тогда стоял Бронштейн-Троцкий, и множество комиссаров – пропагандистов евреев. Настроения масс были таковы, что, как указано выше, власть не решалась производить расследование и наказывать виновных – «погромщиков», которые были объявлены «вне закона» и подлежали расстрелу на месте.

Еще резче и определеннее проявились антиеврейские настроения масс в конце 1918-го и в 1919 году на Украине и в районах, где шла гражданская война.

Еврейские погромы сопутствовали вооруженным силам украинских националистов – «петлюровцев», «махновцев», разных «атаманов» за все время их деятельности в эти бурные годы. Причем погромы производились воинскими частями и сопровождались невероятными жестокостями.

Наиболее известный из этих погромов – погром в с. Проскурове, который учинили регулярные войска Украинской Народной Республики, правительство которой состояло из украинских социал-демократов марксистов и имело в своем составе министра-еврея, киевского адвоката A. Mapцелина.

4 марта 1919 года командир «Запорожской Бригады», расположившейся под Проскуровым, 22-х летний атаман Семесенко, отдал приказ истребить все еврейское население города Проскурова. В приказе указал, что покоя в стране «е будет, пока останется жив хоть один еврей.

5 марта вся бригада, разделившись на три отряда, с офицерами во главе, вступила в город и начала истребление евреев. Врывались в дома и вырезали поголовно целые семьи. За целый день с утра до вечера было вырезано три тысячи евреев, включая в это число женщин и детей. (По другим данным, вырезано 5 000). Убивали исключительно холодным оружием – саблей, кинжалом. Единственный человек, погибший в Проскурове от пули, был православный священник, который с крестом в руках пытался остановить «запорожцев» и был застрелен одним из их офицеров. Через несколько дней атаман Семесенко наложил на город Проскуров контрибуцию в 500 тысяч рублей и, получив ее, поблагодарил в приказе «украинских граждан Проскурова» за оказанную ими поддержку «Армии Украинской Народной Республики».

Эта резня происходила буквально под носом у Украинского Правительства, находившегося тогда вблизи – в Виннице – и никаких мер против погромщиков не предпринявшего. Ни во время погрома, длившегося целый день, ни после погрома, ни впоследствии. Проскуровские погромщики остались безнаказанны.

Безнаказанными остались и все остальные погромы того времени, произведенные «петлюровцами» в 180 населенных пунктах на территории Украины, во время которых истреблено несколько десятков тысяч евреев. По одним данным – свыше 25 000; по другим – до ста тысяч.

Перечислить все погромы, с обозначением числа жертв, не позволяют ни объем настоящего труда, ни отсутствие строго проверенных данных.

В основном, все они были сходны проскуровскому, отличаясь только числом жертв и степенью организованности и прямого участия чинов армии Украинской Народной Республики.

Не меньшей жесткостью отличались и погромы, учиненные в это время разными «атаманами», не находившимися в подчинении Украинского Правительства: Григорьевым, Соколовским, Зеленым, Ангелом и другими.

Особенно же прославились в этом отношении партизаны Махно, называвшие себя «анархистами», каковыми они и были до лета 1918 года, когда всю свою ярость обратили на уничтожение евреев.