Перебежчик - Вячеслав Шалыгин

«Это как гербовая печать на пакете, должна быть хорошо видна, — подумал Грин. — Вполне понятно».

«Есть только одно уточнение, Филипп. Дворец — это действительно наполовину храм, культовое сооружение. В том смысле, что наше живое божество никогда не приходит во Дворцы. Оно вообще не покидает Земли-1. Даже в самые критические моменты».

«Не покидало, — упрямо уточнил Грин. — В моем предвидении оно явилось в местный Дворец…»

«Ты сам только что сказал, твое предвидение оказалось не до конца точным, — перебила его Теана. — Ты ошибся, приняв Дворец за гору, ты мог ошибиться и в других деталях».

«Нет! В этом я не ошибся. Я уверен! Именно поэтому я отправляюсь в гости к Дракону. Пора выяснить наши отношения».

«Думаю, ты все-таки ошибаешься, Грин. Но останавливать тебя не имеет смысла. Ты долго шел по этому пути, ты имеешь право его завершить. Хорошо или плохо».

«Там будет видно. Я уверен, как никогда, что теперь все делаю правильно. Косвенное подтверждение моей правоты — это… ты, Теана. Твое присоединение к нашей мысленной сети. Я говорил тебе, что вижу, но пока нечетко, какой в этом есть скрытый подтекст, какая подсказка? Помнишь? Теперь я понял, в чем дело. Подсказка в том, что ты на своем примере доказала — у чужаков и людей гораздо больше общего, чем кажется и тем, и другим. То есть у меня непременно найдется точка соприкосновения и с вашим хозяином. Я еще не знаю как, но точно знаю, что через эту точку и можно будет нанести удар».

«Мысли твои пока сумбурны, — ответила Теана. — Но ты почти достиг просветления, это верно. Возможно, у тебя что-нибудь и выйдет. Дам тебе еще одну подсказку. Во Дворце есть особое место, это тронный зал. Любой, кто встанет перед троном Дракона, действительно имеет шанс поговорить с хозяином миров. Даже если этот „любой“ не является Старейшиной клана виверр или Членом Единой ложи Дракона. Одна проблема — этого должен захотеть сам Дракон».

«Ага, я и в этом оказался прав! Какой-то интерфейс для связи с Драконом все-таки предусмотрен! То есть вызвать его в наш мир, как в моем предвидении это сделала… не важно кто… все-таки реально!»

«Один шанс из триллиона».

«Да, да, она так и сказала. Но Дракон явился. Значит, так оно и будет. Ведь тут дело не в толковании, это не то что принять недостроенное архитектурное уродство за скалистую гору. Это конкретные слова конкретных фигурантов предвидения. Значит, все достоверно. В предвидении я точно знал, что Дракон ждет меня в местном логове».

«Ты точно знал? — Теана усмехнулась. — И поэтому считаешь предвидение достоверным? Но ведь ты мог просто убедить себя, вот как сейчас, что прав. Не принимаешь ли ты желаемое за действительное?»

«Нет. Я чувствовал его присутствие. Он пытался помешать мне, пытался подавить мою волю».

«Но ты все равно добрался до тронного зала?»

«Этого я не видел. Но из-под мысленного пресса Дракона я выбрался. Это точно».

«Тогда… — Теана взяла паузу. — Тогда действительно стоит попытаться».

«Я тебя убедил?»

«Нет. Но я в тебя верю, Грин. Так же, как и все остальные. Ты уникальный человек. Просто так, без определенной миссии, подобные тебе люди не рождаются. До тебя лично я знала только одно существо с таким же парадоксальным складом ума и такой же несгибаемой волей. Это Дракон».

«Вот и я говорю, — Грин усмехнулся. — Мы с ним два сапога пара. И значит, просто обязаны встретиться».

Грин не впервые полз по лесу, но теперь он полз по джунглям, а не по голому до прозрачности лесопарку. Так что, хотя чувствовал себя сейчас Филипп гораздо лучше, чем тем памятным декабрьским утром, передвигался он практически с той же скоростью. По метру в минуту.

Сходство дополнилось развязкой. Как и тогда, Грину не пришлось далеко ползти. Из сонных зарослей вынырнул человек, за ним еще один. Они подняли Филиппа, но потащили вовсе не туда, где по его предположению находилось шоссе. Спустя ровно минуту троица спасателей вынесла Грина на узкую (при этом идеально заасфальтированную) проселочную дорожку и погрузила в «тук-тук», трехколесный экипаж — мотороллер с переделанным под двоих пассажиров кузовком. В отличие от провинции, в Бангкоке «тук-туками» называли именно такие транспортные средства.

— Ехать аэропорт, — на плохом английском сообщил водитель. — Змеи тебя искать. Мангусты искать. Город нельзя.

«Ты толком скажи, мысленно, так понятнее будет, что вы придумали?»

«Тебе надо в аэропорт, но до Суваннабуми далеко, через весь город. Там много-много змей. Все ищут тебя. Можно в объезд, по окраине, но так еще дольше, к утру не успеем. А утром змеи начнут против нас большую войну, они уже начали подготовку. Совсем не проедем».

«И не надо тебе в Суваннабуми, — сказал другой спасатель. — Там тоже много змей. Они пытаются задержать все рейсы. Наши братья мешают им. Но пока получается плохо. Мы только учимся».

«Мешают мысленно?» — удивился Грин.

«Да, мысленно. Это как помехи для их связи. Но пока плохо получается».

«Интересно, — Грин взял на заметку и этот факт. Вместе с недавними откровениями Теаны он становился кусочком весьма занятной и полезной мозаики. — Какие есть варианты?»

«Здесь рядом старый аэропорт, королевский, Донмуанг. Его контролируют мангусты. Плохо-плохо контролируют. Там мало самолетов, но есть один русский, он как раз готовится к вылету».

«В Москву?»

«Мы не знаем».

«Куда скажете, туда и полетим, — вклинился кто-то, подчеркнуто формулируя мысли по-русски. — Главное, до пяти утра успейте. Иначе добро на взлет придется заново получать».

«Ладно, ребята, везите в Донмуанг, — решил Грин. — Только не по кочкам, болит все».

«Где ты видел кочки? — усмехнулся русский пилот. — Это Таиланд, здесь даже тропинки в джунглях асфальтовые. Но транспорт лучше бы сменить, на тарахтелке можете не успеть».

«Мы вывезем с фермы, а дальше машина, — пообещал первый спасатель. — Хорошая, мягкая…»

«Новая?» — закончил Грин его мыслефразу.

«Да. Новый пикап».

«Только не это опять, — Филипп закатил глаза. — Если я снова сяду в пикап, мистический круг замкнется, и я останусь в Бангкоке навсегда!»

«Другой долго сюда ехать, — спасатель озадачился. — Ждать придется».

«Ладно, расслабься, парень, это шутка была. Пикап — это хорошо. Замечательно. Почти как русский самолет в Донмуанге. Все, ребятки, погнали, Родина ждет…»

Высший закон в действии. Пожалуй, эти слова значили гораздо больше, чем предполагал Грин и его соратники. Чем шире по Бангкоку и окрестностям распространялся пожар новой войны, тем больше Грин убеждался, что он вновь вернулся на правильный путь. Тот самый, которому нет альтернативы.

Нет, поначалу все шло без шума и пыли. Серпиенсы начали войну с поисков Грина, ведь они не могли просто хватать всех подряд и допрашивать с пристрастием, а не связаны ли пойманные люди с новым лидером загадочного крыла подполья, которое именует себя «индиго». О начале поисковой операции сообщила Теана, а подтвердили ее слова многочисленные свидетели. Группы зачистки, патрульные, стражники в штатском и толпы белоповязочников прочесывали каждый дом, каждую подворотню, каждый закоулок гигантского города.

Понятно, что дело продвигалось медленно, слишком уж крупный город Бангкок и слишком уж независимые в нем проживают граждане. Серпиенсам на первых порах оказывалось чисто формальное сопротивление — местные жители отказывались сотрудничать и даже просто отвечать на вопросы, поэтому только белоповязочники почти сразу же начали нести реальные потери. Как бы случайно несколько вражеских приспешников свалились в многочисленные городские каналы и не сумели выбраться на скользкие от тины причалы, а руку помощи им «почему-то» никто не протянул. Так и утонули, бедолаги. Еще десяток агентов растворились в трущобах на окраинах: исчезли без следа, будто бы и не существовало таких людей в природе. А к половине третьего ночи серпиенсы не досчитались уже сотни белоповязочников, павших сотней самых нелепых смертей. От банального ДТП до падения с крыши вследствие «поскальзывания на голубином помете» — так сформулировал одну из причин летального исхода местный врач.

Все это немного сбивало серпиенсов с темпа, но не меняло их планы. Они по-прежнему искали Грина, не обращая внимания на потери среди пособников-аборигенов. Однако вскоре местные жители перешли к более активным действиям, и чужакам пришлось отреагировать. В городе вдруг начались какие-то внеплановые мероприятия самого разного рода: от массовых гуляний по улицам и площадям и рок-концертов до дорожных работ и даже строительства. Это ночью-то! Столпотворения и пробки, строительная техника, перегородившая улицы, и ямы, вырытые ремонтниками в переулках, значительно затрудняли продвижение серпиенсов, а потому в конце концов чужаки начали нервничать. Мало того, что ночь у змеевиков всегда считалась неприятным временем суток, так тут еще и саботажем дело запахло.