Сердце тигра - Александр Прохоров

Нарбо тем временем, совместно с несколькими другими рабами, сменил подуставших девушек и начал разливать вино в чаши гостей. Пьяные аристократки хихикали и не упускали возможности пощупать черного красавца, некоторые, особо раскованные дамы не постеснялись забраться руками к нему под набедренную повязку. Почувствовав его мощь, они восторженно смеялись и вздыхали. Нарбо же не упускал случая, что-нибудь стащить со стола. Благо, стол просто ломился от всяких яств.

Морская рыба в подливке из речных устриц и лимонного сока, лежала в длинных узких тарелках. Жареная дичь: утки, гуси, перепела и голуби, посыпанные свежим зеленым луком, подавались на больших подносах. Отдельно, на блюдах громоздились свежесваренные лангусты, крабы, омары. Огромные сыры из Галлии укладывали или в виде пирамид или колонн. Хлебы, посыпанные анисом подносили ещё теплыми. Фалернское вино лилось рекой. На блестящих фарфоровых тарелках из Китая подали ракушки с африканских берегов и улитки с тмином. Для удовлетворения самых изощренных вкусов принесли маленьких жареных антилоп, нутро которых было набито паштетом из печени рыб, целые бараньи туши, сваренные в сладком вине, белки из куриных яиц в маринаде, копченые бычьи окорока, пропитанные дымом благовоний.

Любители сладкого, могли отведать торты, политые вином или гиметским медом [109], посыпанные анисом. К их услугам были также пирожки с яблоками или ягодами, сваренные в меде.

Насытившиеся мясом, брали с подносов гроздья винограда, арбузы, дыни, лимоны, финикийские орехи, фисташки и миндаль.

Над столами раздавалось чавканье, шум разговоров, звон кампанийских чаш [110]. Некоторые, выпив лишнего, распевали песни или корчили рожи в медных, начищенных до блеска зеркалах. Женщины громко взвизгивали, хохотали и потеряв всякий стыд приставали либо к своим спутникам, либо к рабам.

Пир был самом разгаре. Фригийских танцовщиков сменили девушки из Финикии и Сирии. Юные, смуглые красавицы были полностью обнажены. Их черные волосы, заплетенные в множество тонких косичек, спускались по плечам и спинам ниже ягодиц. На запястьях и щиколотках сверкали золотые браслеты. Головы финикиянок украшали диадемы с изображением богини Иштар, а сириянки носили в волосах большие заколки с изображением бога Элагабала, чей культ, был весьма популярен в восточных провинциях Римской Империи. Дикие танцы, смуглокожих нимф, преисполненные откровенной похотью, взволновали всех присутствующих. Пиршество, быстро перетекало в разнузданную оргию. Две флейтистки, бросив свои инструменты, приникли к Нарбо. Втроем, они упали прямо на пол между столами. Мужчины, без разбора притягивали к себе и рабынь и соседок по ложам. Лоредан, возле которого устроилась одна из златокудрых арфисток и одна из сирийских танцовщиц, мельком увидел Сабину. Она лежала на передвинутом к бассейну ложе и ею, один за другим овладевали её собственные рабы и кое-кто из приехавших со своими господами. Увидел он и Изис, которая занималась любовью одновременно с двумя мужчинами. Некоторые из девушек ласкали друг друга, а две финикиянки делали это в изящном танце. Лоредан, жарко поцеловав в губы сначала гречанку, потом сириянку и решил, вместе со всеми предаться во власть Эроса.

Он даже не подозревал, что за ним пристально наблюдают. А наблюдал за ним, сверлил ненавидящим взглядом никто иной, как Квинт Мелорий. Он, как и все остальные был в числе приглашенных, но подъехал совсем недавно. Сначала, он не заметил Лоредана, ел и пил, лежа далеко в стороне, от того места, где был его обидчик. Он и подумать не мог, что встретит здесь того негодяя, что оскорбил его в портовом трактире, да еще и украл письмо к фискалию Гаю Маррону, из-за чего потом возникло столько неприятностей. Но вот, зоркий Тарикс, его доверенный раб, закончивший распрягать лошадей и вошедший в зал, тут же разглядел в толпе, и Лоредана, в объятиях двух нимф и Нарбо, лежащего под кучей обнаженных, стонущих женщин. Тарикс немедленно сообщил о своем открытии господину.

- Да, это точно они, — не сводя глаз с Лоредана, прошептал Квинт Мелорий, и сжал кулак, так, что костяшки пальцев побелели. — Они, клянусь богами!

Квинт Мелорий с раздражением оттолкнул от себя двух римских аристократок, настойчиво лезших к нему с поцелуями и повернул к Тариксу красное, перекошенное злобой лицо. — Вот что, Тарикс немедленно поезжай к ближайшей заставе и приведи сюда первых попавшихся солдат. Скажи им, что здесь на вилле Сабины Агилы находится разбойник.

Тарикс кивнул и выскользнул из зала.

Тем временем, воинственно загудели барабаны, запела флейта и перед гостями появились четыре девушки из Британии. На их руках были наручи, на ногах поножи, в остальном же, их гибкие, стройные тела, были полностью обнажены. Длинные, светлые волосы распущены. Каждая из амазонок была вооружена двумя длинными кинжалами. Они начали бешенный, стремительный и вместе с тем искусный танец, сопровождающийся ударами, выпадами и уклонением от атак. Пирующие разразились восторженными воплями. Девушки кружились все быстрее и неистовее, темп музыки тоже нарастал, мелькала сталь, сверкали глаза. Зрелище было завораживающим. Когда танец закончился и барабаны смолкли, амазонки замерли. Их тела блестели от пота, груди поднимались и опускались от быстрого дыхания, среди спутанных волос сверкали глаза этих диких и свирепых северных волчиц, возбуждающе притягательных и смертельно опасных одновременно.

Когда они покидали зал, их сопровождала бурная восторженная овация. На смену британкам вышли нумидийские танцовщицы в фиолетовых накидках. Они двигались так, что время от времени, складки их одежд, словно дразня присутствующих, то тут, то там на мгновение приоткрывались, оголяя, то упругие груди нумидиек, то их сильные бедра, то округлые ягодицы, то длинные стройные ноги.

Но едва нумидийки начали танец, как в зал вбежал Тарикс, а затем вошли пять солдат в полном вооружении. Возглавлял их здоровенный центурион с мужественными и грубыми чертами лица, казалось, вырезанными из дуба. Подбородок центуриона был столь мощен, что казалось, ремешок шлема, вот-вот лопнет.

- Кто нас вызывал? — рявкнул центурион.

- Я! — вскочил Мелорий. — Хочу заявить, что среди присутствующих находится преступник, грабитель, вор и разбойник.

- Где все эти негодяи? — загремел центурион.

- Простите? Негодяи?

- Ну, ты сказал, что их тут четверо. Преступник, грабитель, вор и разбойник. Получается ведь, четверо.

- Четверо? — Мелорий вытаращил глаза. — Нет, это один человек!

- Один? Не слишком ли много достоинств для одного? — хмыкнул центурион, выхватывая из ножен меч, при этом ни один мускул не дрогнул на его квадратном лице. — Так, где же он?

- Вот он! — указал Мелорий на Лоредана. Тот, испуганно озирался по сторонам.

- Ага! Разбойник! — центурион направился к Лоредану. — Стой спокойно и ничего тебе не будет. Ты арестован.

Но на встречу центуриону шагнула Сабина Агила, которую рабыни успели завернуть в короткую розовую накидку.

- Центурион, соизволь объяснить, что здесь происходит.

- А вы… — вояка в нерешительности остановился, поскольку накидка едва прикрывала тело молодой женщины, а ноги ее, так и вовсе, оставались голыми. Влажно блестящие потеки на её бедрах, его тоже смутили.

- Я хозяйка этого дома, — сердито сказала Сабина. — Мой муж очень известный человек. Как вы вообще вошли? Люди у ворот и привратник у входа не остановили вас?

- Они пытались, — криво улыбнулся центурион. — Простите, госпожа за вторжение, — последовал легкий поклон. — Вот от этого господина, — он указал на Мелория, — пришло сообщение, что в ваш дом пробрался преступник.

- Какая глупость! — вскричала Сабина возмущенно. — И кто, по-вашему здесь может быть преступником? — она обвела помещение рукой. — Здесь, собрались почтенные граждане, отдохнуть и развлечься.

- Этот господин, — центурион кивнул на Квинта Мелория, — утверждает, что преступник вот этот господин, — и он указал на Лоредана.

Тот возмущённо вскричал:

- А где доказательства? На каком основании меня называют преступником?

- Ты оскорбил меня, свинья! — завопил Квинт Мелорий. — Оскорбил и украл важное для меня письмо!

- Это только слова и ничего больше! — парировал Лоредан. — Лживая болтовня! Почему, ты славный центурион, прости, не знаю твоего имени, поверил словам этого проходимца?

- Проходимца? — взвился Квинт Мелорий. — Да меня все здесь знают! И в Риме знают! И по всей Италии! Я Квинт Мелорий! А вот ты кто такой? Твоего имени я даже не слышал!

Мелорий начал обращаться к ничего не понимающим гостям:

- Вы знаете кто это такой? Вы знаете имя этого негодяя?

- Я могу поручиться за каждого из своих гостей! — воскликнула Сабина. Она раздраженно обратилась к Квинту Мелорию: