Алекс Туча - Бугаёв Максим

только обучали, но и воспитывали, закладывая основы их мировоззрения и профессионального мастерства. Светичи, как народ, который высоко ценил знания и развитие, уделяли особое внимание обучению во всех областях, включая искусство смертоглядов. Судя по словам Мирады, смертогляды пользовались огромным уважением и почётом среди светичей, считаясь не просто мастерами своего дела, но и хранителями уникального наследия.

В общем, насколько понял Алекс, башня Отчаянья была лишь формальным названием для обширного комплекса сооружений, объединённых под одной целью. Этот комплекс представлял собой неприступную крепость, которая служила не только оборонительным оплотом, но и важнейшим центром знаний и искусства смертоглядов.

А чего только стоило само упоминание о великом Влаславе, первом навнике-чернокниже всего Ганеба! В тот вечер и ночь, когда Алекс погрузился в первородный сон тёмных вод, на той поляне, где они остановились на ночлег с Ларис, он слышал целый поток хвалебных речей о выдающемся старце, чьё имя наводило ужас на древлян. Мирада не скупилась на комплименты своему бывшему боссу, восхваляя его мудрость и силу. Алекс же, хоть и слушал, был не в состоянии сосредоточиться на рассказах. Он был больше поражён тем, что происходило с ним самим в тот момент. Никогда его сон не был таким явным, таким реальным, и, как оказалось, это вовсе не был просто сон. Как объяснила Мирада, дух отделился от плоти, и всё происходящее было частью древнего процесса — познания. Многим основам тогда Туча научился, в первую очередь, благодаря Мираде, как навник-мракоход. О многом узнал и некоторые вещи ему вообще показались безумными и пугающими, но вполне реальными.

Короче, к большому сожалению Ларис и её компании, Алекс в первый день столкнулся по воле судьбы с костограем, которая и стала триггером для навника-мракохода, коим оказался парень. И сам факт того, что начинающий мракоход встретил костограя двухлунного стояния, уже был тревожным звоночком не только для друида, но для всех древлян в радиусе пятидесяти километров.

Тогда, всю дорогу по лесу, смотря в спину друида, Алекс неустанно общался с Мирадой. Правда, по началу, он вообще не поверил какому-то голосу скелета в своей голове, не желая это воспринимать всерьёз. Но вскоре, её незнакомые слова стали приобретать весьма логические очертания, противопоставить которым было нечего. А когда уже состоялся сон, Алекс на собственном примере убедился, насколько всё серьёзно и реально.

И сейчас Алекс не жалел, что прислушался к словам Мирады. Уходя с первой остановки, где он обзавёлся сапогами, парень решил ради интереса выполнить советы скелета с цветком на голове. Он выполнил последовательность действий, что продиктовала Мирада и один из оставшихся шести скелетов, вновь обрёл способность двигаться. Он то и стал пластуном, которого привязала к себе костограй.

А после, окропляя землю своей кровью, которая периодически капала из-под бинтов из правой руки во время похода, Алекс случайно обнаружил погибший и должным образом не захороненный купеческий обоз. Ну как он обнаружил ... Мирада на самом деле помогла и выполнила основную часть работы. Неуспокоенные мертвецы откликнулись на кровь навника-мракохода, в которой была сокрыта сила и потянулись за упокоением. В общем по итогу, заслуга Фирса, что купеческий кошель с золотыми монетами попал к Алексу. Костяному удалось, будучи замыкающим отлучиться незаметно от группы и провернув не хитрый трюк принести звонкую монету мракоходу.

Про поднятие мертвых на поле брани уже и говорить было нечего. Именно в тот момент Алекс осознал, насколько права была Мирада. По итогу самым сложно оказалось не поднять мертвецов, а призвать небольшое количество воинов.

Все эти глупости друида с кровью пусть останутся в их неведении сути. Кровь никогда не была истинной мерой силы смертогляда. Настоящая сила заключалась в его внутренней гармонии и умиротворении, в способности находить единство с внешним миром. И, конечно, в умении управлять манной сердечной, которая выстраивала правильный резонанс относительно потока бытия.

А все эти рассказы про "признание духом" — лишь наивные выдумки тех, кто не способен постичь истинную суть. На самом деле, секрет заключался в том, чтобы найти свой поток — особую нить бытия, в которой можно раствориться и слиться с её движением. Именно поток был источником силы и возможностей, а мана служила связующим звеном, обеспечивая гармонию и плавное соединение.

Это, если угодно, сродни законам физики: масло не растворяется в воде, а реакция кислоты с водой возможна только при определённых условиях. Точно так же и мана смертогляда, как масло, не могла проникнуть в поток бытия, если он, словно вода, отвергал её. Но стоило настроить внутренний резонанс, найти ту самую гармонию, как поток принимал тебя, словно давно потерянную часть, и сила становилась естественным продолжением твоей сущности.

Алекс всё больше понимал, насколько сложен и глубок этот процесс. Это была не просто магия или знание, а целый мир, требующий абсолютной отдачи и сосредоточенности. В нём не оставалось места для сомнений, неуверенности или желания обойти установленные правила. Поток был строг и беспристрастен, подчиняясь лишь тем, кто мог полностью принять его и стать частью великого движения бытия.

Продолжение следует ...

Глава 5.2.

Алекс Туча.

Глава 5.2.

Закат кроваво растёкся по горизонту, будто последние отблески умирающего дня запеклись в небе. Алекс вышел из густых зарослей, и за его спиной, подобно теням, постукивая костьми следовали его мрачные спутники. Полсотни скелетов, послушных единственной воле.

Башня Отчаяния высилась впереди, словно застывшая рука, указывающая в небеса. Над ней уже ярко светились две луны, одна из которых отбрасывала серебристое сияние, а другая — тусклый, красноватый отсвет, придававший всей картине ещё более жуткий вид.

Алекс замер. Лёгкий ветер приятно обдул его вспотевшее и припавшее пылью лицо, словно указывая на древние камни, что скрывались за тенью башни. Мракоход чувствовал, как мана истончается в его жилах. Всё это войско, каждый из призванных им скелетов, держались на его силе. Но настоящей связующей была Мирада.

Её скелет выделялся среди остальных благодаря цветку, украсившему её череп. Алекс поражался этой особенности, этому весьма неоднозначному символу. Цветок словно воплощал то хрупкое равновесие, на котором держалась его армия. Именно Мирада задавала стратегию их действий.

Чуть впереди шёл Фирс — высокий скелет в причудливой броне и мечом, который казался чересчур тяжёлым для его телосложения. Но Фирс был