Алекс Туча - Бугаёв Максим

сгущался, наполняясь странным ароматом — смесью пыли, старинной бумаги и чего-то едва уловимого, как запах грозы перед бурей. Казалось, что сама башня, древняя и величественная, наблюдает за ним, оценивая, достоин ли он продолжить этот путь.

Затем, в один прекрасный миг, Алекс окунулся в пустоту, запечатлев в памяти странные строки:

“И придут души зазеркалья, и наполнят сосуды плотские,

И вложено в них будет семя познания, да клики разуменья,

И править будут на своё усмотренье, отрекаясь от мира забвенья,

И праздновать будут своё возрожденье да строить лад по разуменью”

***

Алекс проснулся на холодном, покрытом пылью полу. Открыв глаза, он едва не застонал от яростной головной боли и тошноты, которые накрыли его, как волна. Он на мгновение зажмурился, пытаясь собрать мысли, и только потом протянул руку к лежащей рядом фляге. Сорвав пробку зубами, он осушил её до дна, не обращая внимания на горечь содержимого. Как только фляга была пуста, он глубоко вздохнул, пытаясь унять дрожь в теле.

На одной силе воли, не обращая внимания на слабость в ногах, Алекс поднялся. Его взгляд был острым, а глаза широко раскрыты, когда он повернулся к двум фигурам, скрытым под плотными балахонами. Вспомнив, как они стояли рядом с ним, наполнив пространство тишиной, он ощутил странную тяжесть от ответственности за их восстановление. Вспышки предыдущих событий ещё не исчезли, но инстинктивно он потянулся к потоку, который должен был восстановить их.

С сосредоточенным выражением лица он начал перекрывать мир бытия защитной пеленой, чтобы не дать ничему нарушить ритуал. С каждым движением, его руки казались уверенными, а внутрь поток поступал серебристый свет, который, как живое существо, становился частью манипуляций. Алекс аккуратно зачерпнул ману, переливая её в безмолвные фигуры, пытаясь соблюсти точность и равновесие, необходимое для возвращения их жизни. Всё должно было быть идеальным, и любое отклонение могло привести к катастрофе.

Выполнив всю выученную наизусть последовательность действий, Алекс начал тихо, почти невольно, напевать нужную песнь. Его голос, хриплый и слабый, звучал эхом в пустом зале. Каждое слово, каждое интонационное колебание было точно выверено, ведь это была не просто песня — это была магия, связывающая реальность с иными мирами. Ритуал требовал полного сосредоточения и безупречности.

Когда последние слова песни сошлись в едином аккорде, его тело уже не могло вынести напряжения. Он почувствовал, как силы покидают его, как будто сама энергия, что изливалась в фигуры, забрала всё, что оставалось в нем. Бессильно, как сломленная кукла, Алекс рухнул на пол. Мгновенно темнота охватила его сознание, и он снова отключился, оставив все заботы и тяготы за гранью сна.

***

—Мой лорд, вам стоит покинуть сон. Дела требуют вашего вмешательства. Это срочно, мой лорд! — требовательно проговорил голос, но Алекс, не в силах сразу реагировать, всё еще тянул время, оставаясь в плену туманного сна.

Тогда мягкое, почти невидимое прикосновение нарушило его покой. Чьи-то пальцы, нежно и с заботой, скользнули по его руке, словно прося о внимании. Легкое и трепетное движение, едва ли касающееся кожи, заставило его внутренности вздрогнуть. Этот мягкий жест был полон терпения, как если бы ему не хотели причинить боль, а всего лишь пытались вернуть его к реальности.

Алекс почувствовал, как его сознание начинает возвращаться, как магия прикосновения заставляет его тело ожить. Он ощутил мягкость ткани под собой, прелестное тепло кровати, на которой он лежал, и лёгкое, почти невесомое прикосновение одеяла, укрывающего его. Пальцы, такие нежные и тёплые в то же время настойчивые, продолжали мягко теребить его руку, прогоняя остатки темной тяжести из разума. В этом касании не было спешки, только тихая настойчивость и забота. Он мог почувствовать, как его тело расслабляется, пробуждаясь из глубокого сна, поглощенного мгновенным ощущением комфорта и безопасности.

И вот, наконец, он открыл глаза. Мир встретил его новыми оттенками, но он был готов встретить этот новый взгляд на реальность, зная, что в его душе больше не осталось тяжести забытых снов.

Мягкие лучи солнца проникали сквозь занавески, наполняя комнату тёплым светом и создавая атмосферу покоя. Алекс, немного морща лоб, попытался привыкнуть к яркому блеску. Взгляд его сразу привлек розовый балдахин, который мягко окружал кровать, придавая всему помещению уютный, почти сказочный вид. Но стоило ему немного повернуть голову, как он заметил девушку, сидящую у его кровати.

Её большие карие глаза, полные внимательного интереса, не отрывались от него. Волосы — алые, с зелёными перьями, завитые в необычные локоны, казались игривыми, но при этом необычайно гармоничными. Все её черты лица — слегка курносый нос, чётко очерченные скулы и плавно сужающийся подбородок — создавали облик, который был одновременно загадочным и приятным. Она смотрела на него с лёгкой улыбкой, как будто ждала его пробуждения, словно вся её сущность была настроена на этот момент. В её взгляде не было спешки, только спокойная уверенность и забота, что приносило Алексу странное чувство безопасности.

Продолжение следует ...

Глава 6.

Алекс Туча.

Глава 6.

Когда в твоей жизни происходят такие разительные перемены, ты не способен их принять таковыми, какие они есть на самом деле. Алекс понимал, что звучат подобные слова довольно глупо, но тут был тот случай, когда из песни слов не выкинуть.

И весь этот приятный набор материальных вещей, а так же живого и приятного человека рядом как ком накрыл парня. Мягкая кровать! Теплое одеяло. Приятного вида незнакомка, которая аккуратно его будила, в голосе которой не было слышно злобы, издевательства, или едкого сарказма. Всё это навалилось вмиг и придавило Тучу под прессом нормальной и размеренной жизни. Алекс не знал, как реагировать, пока из окна не донеслись странные звуки с улицы.

Резко приподнявшись на руки с кровати, боль в правой руке вернула навника-мракохода в реальность. Яркие краски перед глазами померкли, и теперь он смог разглядеть обстановку вокруг.

Комната, хоть и была потрёпанной временем, поражала своей аккуратностью. Каждая деталь выдавала заботу и порядок: тщательно вытертые поверхности, старый, но чистый текстиль, и скромная обстановка, лишённая хаоса. Казалось, здесь долго и кропотливо наводили чистоту, стараясь вдохнуть жизнь в то, что уже давно утратило свежесть.

Особенно радовали вымытые до блеска окна, через которые