Кандидат - Роман Корнеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На орбите Иторы он оказался почти случайно — туда как раз уходил грузовой чартер, обслуживающий оборонительный комплекс, их группе предложили — семь дней скуки туда, семь обратно, зато вы сможете увидеть то, чего не видел почти никто в Галактике. Запретный мир, куда не ступала нога исследователя, мир неизвестности, населённый множеством разумных рас, о части из которых мы даже не слышали, среди них есть люди, ирны и даже летящие, но неизвестно, при каких обстоятельствах они там оказались.
Он, не раздумывая, согласился.
Прыжок прошёл без осложнений, они провели на орбитальной станции шесть с половиной часов, прильнув к проекторам, транслирующим картину того, что проплывало внизу, за маревом облаков, на поверхности планеты.
Он запомнил увиденное, не смог забыть ни секунды этого волшебства.
В покачивающемся, рябящем от восходящих потоков воздуха изображении перед ним предстало чудо, подобного которому ему ни раньше, ни впоследствии не смогла подарить вся виденная им Галактика. К чему расточительные горнила сверхновых, самопожирающие плавильные котлы аккреционных дисков, пассивная кинетика планетарных туманностей, бешеные энергетические вихри квазаров, звёздные кладбища звёздных скоплений — всё это могло быть прекрасно, но было изначально мертво.
Образы, которыми населила его сознание Итора, были иными.
Там кипела невероятная жизнь, шумели леса, бродили диковинные звери, косяки рыб вспенивали поверхность океанов, были там и города, но как они были далеки от всего, виденного им на человеческих планетах — эти города пронизывала незнакомая, кипучая энергия, будто это не обычные белковые существа царили в них, строили и разрушали, а сами эти города царствовали над своими подданными, объединяя их для некоей высшей цели.
Было там и нечто совсем неописуемое — живые облака и разумные чащи, многоцветье громадных кристаллических скал-башен, возносящихся к нему навстречу на километровые высоты. Тоже, живых. Откуда он знал про это тайное бытие? Чувствовал то, что не чувствовали остальные, для которых это была просто красота населённого мира, самого необыкновенного, но всё равно одного из многих. Или это в нём ещё тогда, с первого взгляда, брошенного вниз, поселилась та сила, что и привела в итоге его сюда, в эту темноту квазижизни промёрзшей насквозь капсулы с ним, мёртвым, на борту. Мёртвым, но не умершим.
Он покидал орбиту Иторы без чувства сожаления об утрате — он словно уже тогда знал, что будет, и был точно уверен в том, что не сможет стереть из памяти эту красоту многогранной природы там, на планете.
Его поиски были закончены, он уже выбрал себе цель в жизни. Осталось достичь этой цели.
Курсантские годы ПКО, училище КГС, прошение в Службу планетарного контроля, отказ, два года в лётных частях приорбитального базирования, единственная боевая операция в Секторе Сайриус-бис, повторное прошение, условное разрешение на перевод — в неоперативные обслуживающие части, формально приписанные Косморазведке.
Двадцать два года службы, тонких интриг и тяжёлого труда на вовсе не самых увлекательных участках работы гигантской машины по имени Галактика Сайриус привели его туда, откуда всё начиналось. Он был назначен начальником сменной контрольно-обслуживающей вахты внешнего оборонительного комплекса Иторы.
И вот он стоит на краю орбитальной платформы, отделённый от разноцветного космического мрака лишь тонкой плёнкой поля, а внизу проплывает долгожданная — величественная и яркая Итора, непознанный мир.
Всё своё свободное время, которое удавалось выкроить между вахтами, совещаниями, проверками и отчётами, он проводил в капсуле наблюдателя, окружённый эрвэ-моделями того, что сканеры фиксировали в глубине гравитационного колодца. Непроницаемого гравитационного колодца, напоминал, твердил, вдалбливал он сам себе.
Однако то, что он видел, снова — видел своими глазами, а не вспоминал, уговорам этим не помогало.
Однажды он собрался с духом и уронил туда, вниз, крошечный бакен-ретранслятор, такие работали маяками сектора подхода на штатное шлюзование к основной платформе комплекса. Причём он даже не кривил душой, готовясь к очередным учениям по плану проверки готовности оборудования и персонала. В приказе так и было сказано «проработка нештатной ситуации на подходе к шлюзам».
Аппарат вполне официально был перепрограммирован соответствующим образом, персонал также официально не был извещён о том, какой именно «нештат» сегодня будет смоделирован. Один небольшой штрих — он со своей стороны сделал всё, чтобы цель всё-таки ушла.
Под бодрые матюги дежурных навигаторов в канале управления комплексом он пристально следил, как горстка цифр курсограммы удаляется вместе с безжизненным спутником. Вниз, в стратосферу.
Уже позже, на разборе полётов, он будет костерить интеллект узлового церебра и его операторов за проваленные учения, начнут составляться новые планы работ по устранению обнаруженной бреши в алгоритмах перехвата, но в тот момент он не отрываясь следил за кувырканиями увеличенного могучей бортовой оптикой «объекта» — вот сейчас ткнётся брюхом в разреженный газовый хвост атмосферы Иторы, вокруг него вспыхнет неяркий плазменный факел, чтобы секунду спустя впитать своим голодным нутром нежданного гостя из космоса.
Ничего этого, разумеется, не случилось. Спутник разом исчез, словно накрытый поверх огромной призрачной ладонью. Лёгкая рябь — и внизу остаются лишь спокойные облака. Слежение недоумённо пискнуло и отключилось. Ни единого осколка. Ни единого сполоха.
Гравитационный колодец Иторы был действительно непроницаем.
Куда деваются останки подобных несчастному куску н-фаза объектов, попавших в стратосферу Иторы, в Галактике не знал никто. Главный научный консультант из числа приписанных к комплексу лишь многозначительно отмалчивался, запершись в своих лабораториях.
Что и от кого обороняет в таком случае орбитальный комплекс — оставалось загадкой. В архивах была достоверная информация о том, что здесь успели побывать в начале Второй Эпохи рейдеры врага, их даже пришлось позже отсюда выбивать в открытом огневом столкновении, однако в на лике планеты не осталось ни малейшего следа того вторжения, а следы эти, людям это хорошо было известно, не убрать и за столетие активного терраформирования. Некоторые же планеты после подобного визита приходилось попросту оставлять — было проще поднять экосистему на десятке новых миров, чем очистить этот.
Здесь подобного даже не понадобилось. Итора успешно охраняла сама себя.
Он размышлял о результатах своего опыта, не переставая следить за поверхностью, наблюдателям открывались всё новые и новые фантасмагорические чудеса этого мира, планета же продолжала существовать отдельно от остального космоса, не замечая ничего вокруг.
Там развивалась и своя человеческая культура — почти всю территорию одного из северных континентов планеты покрывала сеть дорог, деревень,
