Королевский казначей - Томас Костейн

Д’Арлей резко перебил братца:

— Я обещаю быстро прийти к решению.

Рено медленно поднялся с кресла. Он собирался уйти, но передумал.

— Ты посылал деньги Изабо? — спросил он.

— Нет, я ее не видел и не слышал ничего от нее за последние шесть месяцев.

— Тогда откуда же у нее золото, которое я видел в течение последних двух дней? Она заплатила слугам. Моя Изабо покупает красивые материалы себе на наряды. Может, это каким-то образом связано с тем, что ее посещает Жак Кер?

Д'Арлей резко поднялся. Ему пришла в голову странная мысль. Он сразу все понял, но все равно это было очень неприятно.

— Ты говоришь, Жак Кер навещает Изабо?

— Он был у нас дважды за последние дни. Они постоянно о чем-то шепчутся, как заговорщики. Когда я спрашиваю Изабо, в чем дело, она смотрит на меня и ничего не отвечает. Она умеет холодно смотреть на меня. А теперь еще должна приехать какая-то кузина. Нет, она не настоящая кузина Изабо, а просто незаконнорожденная дочь дядюшки Жюля. Он был таким кобелем! Зачем нам нужна эта девчонка?

Теперь д’Арлею окончательно все стало ясно. Он подошел к стене, на которой висела его одежда, снял свой тяжелый плащ и подумал: «Он зашел слишком далеко. Я ему этого не позволю!»

— Когда я начал расспрашивать Изабо о причинах внезапного приезда этой девушки в наш дом, она сказала, что ей нужно где-то жить. Ха, я в этом не сомневаюсь! Но дядюшка Жюль рассеял собственное семя по всему Берри, и всем его ублюдкам требуется жилье! Почему ее вдруг беспокоит одна из дочерей дяди? Тебе прекрасно известно, что моя жена… — Он остановился и громко сплюнул прямо в камин. — Я чуть не сказал «наша жена». Это только подтверждает, как я отношусь к тому, что ты вечно крутишься вокруг Изабо и всегда служишь ей, стоит этой женщине поманить тебя пальчиком. Но продолжим. Моя жена очень красива, ты с этим не можешь спорить. Кроме того, она умна и может очаровать любого. Она нам с тобой очень нравится. Но нам также известно, что у нее не мягкое и не милосердное сердце и ее не волнует жизнь каких-то отдаленных родственников. Тем более, что она никогда не видела эту девицу прежде. Почему ее вдруг взволновала судьба этой неумытой девчонки? — Рено подумал еще о чем-то, и у него появилось сильнейшее раздражение по поводу всего этого. — Если в моем доме будут жить эти вшивые ублюдки, почему никто со мной не поделится деньгами?

— Наверное, потому, что люди понимают: давать тебе золотые монеты — все равно что кормить ими рыбу в Сене.

Глава семейства продолжал ворчать:

— Мне бы стало легче, если бы они поделились со мной плодами этого… заговора, когда в мой дом приводят разных ублюдков.

Д'Арлей подошел к лестнице. Он был настолько возмущен, что с трудом мог разговаривать.

— Пошли! Я отправлюсь вместе с тобой! Мы должны с этим разобраться.

Глава 10

Кер, его слуга и Валери оседлали коней. Кер оглянулся и сказал:

— Пока мы туда доберемся, буря немного уймется.

— Нет, господин, она будет только сильнее! — возразил Никола. — Вода в реке сильно прибывает. Сегодня какой-то пьяный бедолага, говорят, валяльщик сукна, утонул возле Сан-Жервэ.

— Но нам все равно придется двинуться в путь, — возразил Кер.

Они выехали на улицу, из-под копыт лошадей летели брызги. Валери ехала за Кером, ворчун Никола замыкал шествие. Вскоре стало ясно, что Никола не ошибался, предвидя усиление бури. Дождь лил вовсю, казалось, повторяется всемирный потоп, сорок дней и ночей заливавший землю. Ехали молча. Лишь чуть стих ветер, Валери спросила:

— Господин Кер, что она за женщина? Кер ответил не сразу.

— Графиня весьма привлекательна, обладает умом и очарованием. Кроме того, она очень сильная личность. Я не могу вам сказать, Валери, какова она утром с неубранными волосами. Я ее никогда такой не видел.

Дом де Бюрей возвышался над улицей. На воротах был виден фамильный герб, что указывало, во-первых, на солидный возраст здания, а во-вторых, на принадлежность к знатным древним родам Франции. Вместе с тем было заметно, что дом постепенно приходит в упадок; латунные водостоки под крышей давно прогнили и пришли в негодность; остроконечные сторожевые башни так давно не ремонтировались, что казалось, вот-вот рухнут; железные балконы покрылись ржавчиной. Дымок, струившийся из трубы, показывал, что тут продолжают жить люди. Ветер играл с дымком, и он струйками обволакивал окна.

Валери дом показался великолепным.

— Господин Кер, это, видимо, очень важное семейство, — промолвила она несчастным голосом.

Кер помог ей спешиться.

— Действительно, это — древний род, — тихо сказал он. — Но граф обожает женщин и азартные игры, а его отец предпочитал постоянно судиться с соседями — поэтому они сейчас бедны как церковные крысы… Мой друг д’Арлей — младший из братьев — сумел заработать для себя деньги, в отличие от господина Рено.

Графиня встречала их на лестнице.

— Господин Кер! — воскликнула она. — Я уже не надеялась, что вы приедете в такую погоду.

Конечно, графиня могла не надеяться на визит, но это ей не помешало хорошо к нему подготовиться. Она разоделась как могла. На развевающейся юбке был узор из коричневых и желтых ромбов. Рукава были широкими в плечах, после локтя они сужались и были отделаны золотой шнуровкой. Она ничего не надела на голову, и это было объяснимо — у графини были красивые волнистые волосы. Прекрасный высокий лоб не был испорчен морщинами. Глаза были теплыми, сверкающими, словно у молодой девушки. Графиня не стеснялась демонстрировать роскошные и соблазнительные белые плечи и шею. Валери очень нервничала, когда шла за Изабо.

«Это очаровательная женщина, — думала она. — Графиня, наверное, более прекрасна, чем Агнес Сорель».

Валери разглядела за поясом у графини носовой платок и подумала, что так, наверное, принято делать при дворе. Она также заметила, что на пальцах графини нет колец, а ее единственным украшением является цепочка на шее.

«Наверное, она считает, что у нее и без колец красивые руки, — подумала Валери. — Но у нее на цепочке висит кольцо. Это наверняка значит, что графине дорог человек, подаривший ей это кольцо».

— Вы промокли до нитки, — заботливо сказала графиня Керу.

Она повернулась и взглянула на Валери.

— Это та самая девушка?

— Да, это — мадемуазель Марэ. Графиня наклонила голову.

— Добро пожаловать, дитя мое.

Девушка неловко сделала реверанс. Она робела от окружавшей ее обстановки, и ей было неприятно, что она предстала перед графиней такой жалкой и промокшей. По щекам у нее текли ручейки, а волосы висели прямыми мокрыми прядями.