Тень - Уилл Эллиот

— Даже не вздумай оставить меня здесь! Отнеси меня к башне! Как ты и обещал.

— Только если ты снова издашь тот звук. Который я слышал в лесах, когда ты была с драконом. Мне понравился этот звук.

— Что?! — Сиель только презрительно плюнула в Тень.

В следующий миг она исчезла, и она осталась одна в пещере.

Глава 13

И она даровала дождь

Настроение Бури менялось с той же скоростью, с какой пульсировала и текла вода по венам мира. У нее было много домов. Реки и озера принадлежали ей одной.

Небеса были ее владениями лишь отчасти — ей подчинялись облака, ветры и дождь. Она могла быть во многих местах сразу. Могла растянуться тысячами капель, наблюдая за миром миллионами глаз, пока лил дождь, а могла, завывая, обрушиваться на дальние моря, куда не отваживались заплывать человеческие суда, где она оставалась наедине с дикими силами. Так называемое море Вьяна (которое уже давно ему не принадлежало!) было ее любимым местом, на котором Буря, как правило, срывала зло, громя айсберги и сталкивая их вместе, сливая свой рев с голосами ветра, который обрушивался на бурно вздымающиеся волны.

Иногда море Божьих Слез — вот это подходящее название! — тоже получало хорошую встряску, достаточную для того, чтобы волны доходили до подножия деревушек. Катастроф, как правило, не было, лишь изредка цунами накатывало на этих милых, вежливых людей, смывая их в море, где мягкие тела, плавно покачиваясь, кормили рыб, которых обычно ели сами.

Возможно, пришла пора устроить снова подобный шторм. Он, как ни странно, заставлял людей с утроенной энергией соблюдать все ритуалы и творить молитвы, и они становились вдруг исключительно вежливыми. Одного урока обычно хватало на долгие годы.

Сейчас Буря лениво растянулась на поблескивающих волнах. Сети, принадлежащие рыбакам, живущим в деревеньках неподалеку от моря Божьих Слез, были растянуты по ее восточному боку. Если бы они могли взглянуть на воду с высоты птичьего полета, как перепуганные чайки, то увидели бы ее огромное лицо, длинное, вытянутое по темно-синему морскому простору, загибающееся вокруг оконечности берега. Рыбаки обсуждали, где богиня может быть сегодня и когда, наконец, ниспошлет им дождь. Вода бурлила от ее смеха — Буря любила слушать, как о ней говорят, вежливо или не слишком. Она призвала косяк крупной рыбы для рыбаков, распугала ее по их сетям и крючкам и, довольная собой, наблюдала, как мужчины вытаскивали весьма впечатляющий улов, наперебой расхваливая свое мастерство.

Затем день подошел к концу, рыбаки направились домой. Вскоре опустилась ночь, и Буря двинулась прочь оттуда — легкий ветерок сорвал рой искр с поверхности воды, словно кто-то сдул пламя с миллиона свечей. Она поднялась высоко в небо, растворившись в ветре и облаках. К северо-востоку, в полях Копина, одна семья провела ритуал, призывающий дождь, довольно неуклюже, но искренне и вполне вежливо. Она слышала, как они до этого сделали нечто весьма более изысканное, но без должного смирения, а потому не снизошла до того, чтобы исполнить просьбу. Теперь же богиня не видела особого вреда в том, чтобы подбросить крестьянам горсть облачков по пути. Возможно, она подарила им чуть больше капель, чем люди просили, да и появление дождя было несколько неожиданным. Какая разница! Они такие забавные…

В самом деле, почему бы и не послать на землю чуть больше дождя? В конце концов, облака принадлежат ей. Ленивый спящий Дракон, может, и движет их по небу, но они возвращаются к ней, это ее собственность, поэтому она может заставить их плакать в любой момент, куда бы они ни направлялись. Богиня закуталась в густое серое облако, как в одеяло, обернулась в него, а затем заставила его сгуститься и потемнеть и сжала, проливая воду на замок, на величественные каменные стены. По прозрачным окнам комнаты, в которой рос новый Дух, дождевые струи побежали сплошным потоком. К этому месту не осмеливались приближаться другие Великие Духи. Храбрый новый Дух! Его имя — By, он еще слаб, но постепенно набирает силу. Цели его появления богиня пока не понимала, слишком сильно он отличался от других — и от нее.

Но сейчас она не стала размышлять об этом. Ее слишком захватило увлекательное занятие — Буря всерьез собралась хорошенько намочить весь этот мир. Вода, падающая на землю слезами, приносила ей чистую, простую радость. Такое же счастье, как впервые в жизни оказаться под дождем. В каком-то смысле она и впрямь раз за разом переживала одно и то же. Не имело значения, что мир, на который изливалась ее благодать, изменился, не важно, бродят по нему люди или летают драконы, — главное, там снова мокро, мокро, мокро! Ее смех обрушился вниз, омывая блестящие стены и башни замка, поддразнивая Дракона, который спал так близко, но не мог даже почуять ее присутствия и никогда не узнает о маленькой шутке и издевательском хохоте.

Потом останутся миллионы маленьких образов, которые дождевые капли собрали для нее, скользя по оконным стеклам…

Архимаг мерил шагами Зал Окон, опустив голову под весом трех рогов, которые никогда еще не казались ему такими тяжелыми и неудобными, как сейчас. Он то и дело заглядывал через плечо то одного, то другого наблюдателя, вчитываясь в бесполезные каракули. Слова By по-прежнему грохотали в его сознании — «Ложь, Авридис», — пока он наблюдал за Окнами, желая узнать, что они покажут ему сейчас.

За Концом Света нет ровным счетом ничего. Нет ни чудес, ни загадок, которые они с таким рвением показывали ему раньше.

В Окнах появлялись изображения мужчин, сражающихся с кем-то в темноте, катапульт, мечущих снаряды в стены Фейфена, людей, которых вытаскивают из домов за пределами городских стен, его солдат, решивших позабавиться с женщинами врага. Город падет к утру. Тситх будет принадлежать ему к концу этой недели. Остальные — через месяц. В обычное время зрелище победы над врагом доставило бы Архимагу удовольствие.

— Кто-нибудь из вас видел девушку? — спросил он, заранее зная, что надеяться глупо и бесполезно. В ряду сидящих перед Окнами людей в серых балахонах каждый повернулся к нему с одинаково пустым и безразличным выражением на лице.

— Вы видели девушку? — грозно повторил Архимаг. — Отвечайте. Все по очереди.

— Я не видел, Архимаг.

— Я не видел, Архимаг.

Несколько десятков абсолютно одинаковых ответов — и головы вновь повернулись к экранам.

Гнев занавесью алого пламени окутал его сознание. Потоки воздуха, окружавшие Архимага, покорно ответили на прикосновение. Он сжал посох дрожащими пальцами, а затем проткнул острым кончиком шею сидящего ближе всех к нему Наблюдателя. Недоуменное ворчание, судороги — и покорный, лишенный собственного разума раб падает на пол и умирает. Двое сидевших по обе стороны от него, не дожидаясь приказа, тут же поднялись, подхватили и потащили тело прочь, а еще один сноровисто схватил швабру, подтирая оставшуюся на полу красную дорожку.