Воин мрака - Александр Прозоров

И опять среди ратников и горожан пробежал смешок.

– Я могу подтвердить, что это не морок, а простой смертный! – выступил вперед волхв.

– Ты полагаешь, никому не ведомо о твоих шалостях с Зоряной, Седоглас? – приподнял подбородок князь. – Ступай в святилище, волхв. Сегодня твои слова не заслуживают доверия.

– Но княже…

– Довольно! – вскинул ладонь князь. – Ты уйдешь сам или мне отдать приказ страже?

– Княже!

– Стража!

Несколько дружинников подошли к волхву, подхватили под руки, потащили к дверям.

– Княже, я могу доказать, что я не морок! – поклонился правителю ведун.

– Увы, нежить, но твои слова заслуживают еще меньшего доверия, нежели несчастного волхва, – покачал головой князь.

– Не нужно верить мне! Я прошел долгий путь, и на Руси меня знает множество людей от самого князя Русского до простых ремесленников из Углича. Найдется много людей, которые согласятся приехать сюда и подтвердить мою смертную сущность.

– Женщины моего города обезумели, морок. Я не могу ждать так долго. Сегодня же ты и породившие тебя ведьмы будут преданы огню. После вашей смерти чары утратят силу и развеются.

– Нет, нет! Смилуйся, княже! – завыли женщины, на коленях подползая к трону. – Мы не виноваты! Мы ничего не делали!

– Так вам и надо! Сжечь! Туда вам и дорога! Гнусные ведьмы! – покатился по залу злорадный шепоток мужчин.  – Будете знать! Сдохните!

Олег их отлично понимал. Когда жена открыто посылает тебя куда подальше и кидается на другого – кому угодно захочется убивать.

– Ты так спокоен, морок? – удивился князь. – Похоже, ты даже не успел ощутить вкус жизни.

– Я пытаюсь найти ошибку в твоих рассуждениях, княже, – пожал плечами Олег, – и не вижу ни одной. Я не в силах назвать место своего рождения, не могу объяснить, как пришел в город, и никогда не смогу объяснить, почему так богат. Мое появление совпало с безумием женщин города. Столько странностей одновременно… Разумеется, это не было совпадением. Но женщины невиновны, они просто приютили усталого путника. Да и у меня нет никакого злого умысла. Я не коснулся ни одной из этих женщин, ни одна из них не опозорена. Они стали жертвой порчи, и если ее отвести, все жены и девицы с радостью вернутся в свои семьи.

– Ты умело пытаешься спасти свою жизнь, морок, – кивнул князь. – Но именно поэтому твои слова не заслуживают доверия. Чары должны быть разрушены как можно быстрее. Вы будете сожжены немедленно!

– Тогда, княже, я должен просить у тебя прощения за некоторую задержку, – поклонился Олег и обнажил клинки.  – Сперва вам придется меня убить.

– Какая утонченная вежливость, – усмехнулся правитель Перми.  – Я восхищен. Что же, сожжение мертвых тел разрушит чары так же надежно, как и казнь живых чародеек. Не станем приумножать количество страданий на нашей земле без особой нужды… – Князь поднял руку, резко махнул вперед: – Убейте их!

– Довольно… – вперед протолкалась, опираясь на посох, сгорбленная старуха в рубище.

– Это еще кто? – Князь повысил голос: – Кто пустил сюда эту каргу?!

– Я сказала: довольно!!! – рявкнула старуха так, что у всех заложило уши.

Она резко распрямилась, разводя руки. Обрывки истлевшей мешковины разлетелись, открывая взорам золотую броню. Богиня вскинула копье, ударила ратовищем об пол. Дворец вздрогнул от раската грома, в месте удара черным цветком разбежались по полу в стороны извилистые обугленные полосы.

Люди шарахнулись, ударились в стены, прижались к ним. Магура же в переливчатой кольчуге и островерхом шлеме, с рассыпанными по плечам волосами, ростом превосходя всех чуть не вдвое, встала рядом со Снежаной:

– Довольно! Эта девица находится под моим покровительством. Я прислала своего слугу, дабы тот даровал ей приданое, достойное моего имени. Не ведаю, что за глупый шутник наслал на Пермь помешательство в час его прихода, но он будет найден и наказан!

– Великая и непобедимая Магура, дщерь Перунова! – Ведун спрятал оружие и опустился на колено, склонил голову: – Мое почтение богине!

Все воины в зале торопливо последовали его примеру:

– Наше почтение великой и непобедимой Магуре!

Простые горожане и вовсе упали на колени, ткнувшись лбами в пол.

Князь Пермский, после краткого колебания, тоже спустился с трона и преклонил колено:

– Мое почтение богине!

– Я даровала девице сей именем Снежана свое покровительство и хорошее приданое, – медленно прошла по залу небесная воительница.  – Теперь я ищу для нее достойного мужа. Кто из вас, воины, готов составить ее счастье и получить мое покровительство в сражениях и походах? – Она остановилась. – Пусть вперед выйдут те, кто еще не обзавелся женой!

Дружинники зашевелились, десятка полтора поднялись с колена, выступили под взор грозной перуницы.

– Кто из вас желает обрести мое покровительство? Все? – Магура повернула голову к прачке: – Снежана, выбирай, кто тебе по душе?

Олег взглянул в горящие глаза девушки и понял, что несчастный горшечник Рыкун уже начисто выветрился из ее памяти.

– Дозволь слово молвить, богиня! – поднял голову князь. – Покровительство воину – это покровительство воину. Покровительство князю – это покровительство дружине и всему городу. Мой младший сын, Годислав, сейчас на охоте, но через два дня вернется. Он уже достаточно возмужал, чтобы привести в дом невесту. Весь город знает Снежану. Она трудолюбива, добра и скромна. И красива. Стараниями нашего гостя ее красота стала особенно яркой. Полагаю, она станет прекрасной княгиней.

– Электрическая сила… – пробормотал себе под нос ведун.  – Вот это поворот!

– Ты знаешь моего сына, Снежана? – повернулся к прачке князь.

– Да, княже… – потупила взор девушка.  – Княжич… прекрасный… отрок… Но, может быть, его сердце уже занято?

– Об этом лучше спросить его самого. Через два дня.

– Да будет так! – решила Магура.  – А ты… – наконечник копья лег ведуну на плечо и с силой уперся в шею острой боковой гранью. – Тебе поручаю заботиться о сей девице до того часа, пока не передашь ее в руки достойному супругу!

– Слушаю и повинуюсь, непобедимая, – склонил голову Олег.

По залу прокатился гром, пахнуло едкой грозовой свежестью, и богиня исчезла.

Утром в святилище произошло чудо. Крохотный идол перуницы Магуры за ночь вырос в несколько раз, сравнявшись размерами с Трояном и Похвистом и заняв место справа от главных богов и чуть впереди. На шее богини тем не менее осталось подаренное Снежаной ожерелье, губы темнели от крови, а просторную подставку, сплетенную из ивовых ветвей, заполняли цукаты, пряники и курага. Ведун подозревал, что «чудо» свершили Седоглас и сотоварищи – остальные же горожане вроде и вовсе ничего не заметили, восприняв появление нового идола как нечто само собой разумеющееся, и с рассвета несли к нему все новые подарки и угощения, кланялись, молились и просили милостей.

Два дня ушли у знахарки и девушки на пошив новой рубахи и сарафана с рукавами – пышного, атласного, с шелковым воротом и белыми вставками на груди и у обшлагов. Серьги, колье с самоцветами, широкие браслеты, височные кольца и сверкающий изумрудами обруч, тяжелая коса, украшенная драгоценной заколкой и вплетенной в хвост лентой… Новое одеяние настолько преобразило вчерашнюю прачку, что ведун и сам невольно стал относиться к ней с куда большим почтением: отвешивая поклоны вместо прежних обыденных кивков, приглашая в путь, а не зовя, поддерживая под локоть, а не подхватывая за него.

Когда утром третьего дня он доставил свою подопечную во дворец – стража кланялась гостье, еще даже не узнавая, у князя заметно отвисла челюсть, а у княгини исчез суровый взгляд и на лице заиграла улыбка. Она поняла, что принимать придется не обласканную перуницей замарашку, а настоящую княжну. У княжича брови уползли на лоб, безо всякого понукания он сбежал по лестнице навстречу Снежане, взял ее руку и почтительно поцеловал кончики пальцев:

– Как же я раньше тебя не видел, красна девица? В одном вроде городе живем!

– Да я больше за городом, княже, – зардевшись, потупила взор девушка, высвободила локоть из ладони Середина и подала руку младшему княжичу.

Свадьбу назначили через седмицу – что еще делать снежной зимой русскому человеку, как не пировать и веселиться? Ракитов куст ради такого случая очистили от снега, украсили лентами и костяными амулетами в виде маленьких носатых человечков, а дорожку присыпали чистым речным песком, добытым ради такого случая из проруби.

Праздничные столы были накрыты и на улице, и наверху, в пиршественном зале, а сгорбленную старуху с клюкой пермяки встретили восторженными криками и забросали цветными ленточками. Разумеется, когда Магура распрямилась в этот раз, ни гром, ни золотые доспехи уже никого не напугали.

Воительница опустила наконечник на плечо княжича и торжественно объявила: