Воин мрака - Александр Прозоров

– Недорого нам не интересно, – покачал головой ведун.  – Хотим дорого, золотое и с самоцветами индийскими, а не стекляшки заморские. Но поперва, дабы было чем расплатиться, свой товар продать желаем.

Олег достал из сумки зеркало в деревянной оправе и выложил на стол перед купцом.

– Какая вещь! – жадно блеснули глаза ювелира.  – Два рубля даю и не сомневаюсь!

Снежана радостно вскрикнула, ведун улыбнулся:

– Не два, а двадцать. И не рублей, а гривен.

– Да ты смеешься, ратник, – махнул рукой мужичок.  – Двадцати рублей и большое зеркало не стоит!

– Это какое? Покажи!

– Да вот… – Купец прошел вдоль стены, достал из сундука большой, в два локтя, тщательно отполированный серебряный диск с чеканкой по краю, положил рядом. Серебряное зеркало исполнено было великолепно, хорошо отражая потолок и обоих мужчин. Правда, с мелкими искажениями на невидимых глазу неровностях, чуть тускловато, немного меняя цвет. Зеркало Олега рядом с ним не просто отражало – оно казалось окошком в другой мир, прямо хоть руку просовывай. Разница была столь разительной, что купец смирился и сам сказал: – Ладно, две гривны даю.

– Двадцать.

– Окстись, ратник! – воскликнул мужичок.  – Да таковых денег даже в казне княжеской не наберется! Кому товар за цену такую продашь? Нет, больше трех не дам.

– Здесь не наберется, а в Новгороде али в Русе – легко.

– Ну вот туда и вези!

– Ладно, нет так нет. Пойду, соседу твоему предложу, – потянулся за зеркалом ведун.

– Хорошо, четыре! – выдохнул купец. – Больше четырех тебе никто в Перми не заплатит, можешь и не надеяться!

– Эх, разорение одно с вами… – закручинился ведун.  – Твое счастье, деньги нужны сильно. Причем здесь, а не на Ильмене. Бери за десять.

– Ты шутишь, ратник! И так двойную цену плачу! Хорошо, пять. Но уже себе в убыток.

Сторговались на шести. Каковых, впрочем, у купца все равно не набралось, и опять пришлось брать плату арабским и персидским серебром по весу, новгородским золотом по счету, плюс кольцами и ожерельями да янтарными бусами. Недостающие рубли мужичок додал «честным словом» – под которое в ближних лавках Снежане купили горностаевую шубу, соболью шапку, синие сапожки, шитые серебром, и еще изрядную охапку ленточек, платочков, шелков, отрезов и прочего тряпья, в надобность которого ведун особо не вникал.

Слух об иноземном богаче, невесть откуда взявшемся в городе, молниеносно разлетелся по Перми, и от лавки к лавке стала собираться толпа любопытных, издалека наблюдающих за загулом нищей прачки, без счета сорящей серебром. Олегу все это не нравилось – но поделать ничего он не мог, радуясь лишь тому, что не поленился надеть броню и прихватить саблю.

В Пскове его маленькая торговая авантюра такого внимания не привлекла. Но Пермь, увы, – городок маленький. Отсюда с шестью гривнами незаметно не уйдешь.

Снежана же тем временем завернула в лавку со сластями, набрав изрядно и пастилы, и смоквы, похожей на мармелад, но с ягодными косточками, и цукатов – уже без косточек, и левашей, и медовых пряников…

– Деточка, нам столько будет не унести, – не выдержал Середин.  – Давай, милая, к дому поворачивать.

– Идем, чудище неведомое, – счастливо улыбнулась прачка.  – Токмо не сразу домой! В святилище нужно зайти обязательно, богине поклониться, за милость поблагодарить.

Девушка, похоже, даже не заметила, что от лавки вслед за ней и Олегом двинулось полтора десятка мужчин и женщин, пусть и удерживаясь в полусотне шагов позади.

Пермское святилище, на взгляд ведуна, ничем особенным от прочих славянских не отличалось. Тот же частокол, похожие идолы. А то, что в числе самых главных не оказалось ни Трояна, ни Карачуна – так в разных местах разных богов за старших почитают. У Балтики, например, кое-где таковым даже Перун оказывается! А на юге – Сварог. Причем Велесу некоторые там и вовсе не молятся.

– Низкий поклон тебе, добрая и великая Магура, – повернув влево, опустилась на колени перед самым маленьким божком Снежана.  – Благодарю тебя, могучая, за милость, за щедрость, за спасение. Прими за сие подарок из рук моих и чудища, тобою спасенного. Угостись, порадуйся вместе с нами. Да пребудет сила с тобою, великая Магура. Не забывай о преданной служанке своей!

Девушка надела на грубо вырезанную шею идола янтарное ожерелье, вызвав у других молящихся тихое изумление, разложила изрядное количество сластей, несколько раз коснулась лбом земли.

– Благодарю тебя, великая Магура, – Олег на колени опускаться не стал, поклонился стоя.  – За милость, за исцеление, за внимание.

– В гости ко мне не зайдешь, добрый молодец? – неожиданно спросила его в самое ухо подкравшаяся горожанка, укутанная в заячью шубейку и красный набивной платок.

Ведун от неожиданности шарахнулся, поманил Снежану:

– Ну хватит, пойдем…

– А зовут-то тебя как, молодец? – спросила молодая упитанная деваха из глубины святилища.

– Устал небось с дороги, путник? – устремилась следом горожанка в шубе.  – Пойдем, обогрею!

– Ко мне иди, у меня баня истоплена! – ринулась наперерез другая.

– Ко мне! Я всяко помоложе и красивше буду! – заявила четвертая.

– Электрическая сила! – Олег схватил Снежану за руку, потянул в ворота.  – Кажется, пора драпать. Сабля тут не спасет…

– Как тебя зовут, молодец? Ко мне иди, приголублю! Меня приголубь!

Первые из горожанок, решившиеся подойти, стали чем-то вроде спускового крючка. Женщины и девки, толкаясь, ринулись к Олегу. Он, торопливо пятясь, отпихивался, выворачивался, стряхивал с себя руки – но горожанки лезли и лезли, толкаясь и затевая драки. Когда ведуна дважды попытались поцеловать, он отпихнул Снежану, крикнул: «Беги!» – и тут же на шее у Середина повисла толстуха лет сорока, жадно впившись губами в его рот. Ведун упал набок, но тут женщину оттащил за ворот чернобородый мужик:

– Милана, ты чего, взбеленилась?

– Уйди, постылый! Его хочу любить!

– Ко мне иди, любый! – хватала Олег уже другая баба.

– Электрическая сила! – ведун бессильно брыкался, разрываемый на части и покрываемый поцелуями.  – Пустите!

Помощь пришла, откуда не ждали: сильные руки оторвали его от земли, поставили ровно:

– Ты пошто жену мою охмурил, нежить иноземная?!

Могучая оплеуха сбила ведуна с ног. Олег даже не понял, кто это с ним сотворил. Он лишь ощутил, что на миг оказался свободен, перевернулся на живот, поднялся и, не оглядываясь, со всех ног задал стрекача.

Снежану ведун догнал уже возле избы, влетел в дверь первым, затянул девушку, захлопнул дверь, наложил засов:

– Хозяйка, лавки тащи! Заложить нужно, выбьют!

– Чего у вас случилось, оглашенные?! – выглянула в сени знахарка.

– Зелье отворотное есть?! Хотя, как их выпить заставишь… Лавки тащи!

– Бабы на чудище наше кидаться вдруг стали, теть Зорь, – девушка скинула шапку. Она тоже была изрядно напугана.  – Тискают, целуют, к себе тащат. Любить, кричали, жаждут. Иные прямо от мужей набежали.

– Это Полель! – тяжело дыша, объяснил Олег.  – Кто еще, кроме него, безумие подобное сотворить способен? Меня предупреждали, что он зуб на меня затаил! И чего мне теперь делать? Не могу же я саблей от них отмахиваться!

Изба затряслась. Десятки кулаков били в двери и в стену, требуя открыть.

– Сперва они тебя затискают, а опосля мужья их забьют, – предсказала знахарка.

– Вот это попал! – согласился Середин.  – Электрическая сила, с танками и пулеметами проще управиться.

– Открывай! – требовали женские голоса.  – Выходи, молодец! Выбирай суженую!

– Плащ! – встрепенулся ведун.  – Тенями уйду, никто и не заметит. Вам они ничего не сделают, Полель на меня томление направил. Если исчезну, тем буча и закончится. Теть Зорь, среди вещей моих сетка такая была невзрачная. Я, как очнулся, найти ее так и не смог!

– Че за сетка-то?

– То не сетка на самом деле. То плащ Чернобога, тенями ходить. Карачуна, иначе говоря, бога мрака, зимы и холода.

– Так это Карачун приходил?! – округлились глаза женщины. – Свят-свят! Ужас какой!

– Карачун приходил?! – подступил к ней ведун.  – Когда?

– Когда ты в беспамятстве лежал, дед могучий явился. Сам выше потолка, морозом во все стороны так и дышал. Велел передать, недоволен он тобой остался. Книгу ты не прочитал, идола золотого упустил. Сказал, подарки свои забирает.

– Доквакался! – схватился за голову Олег, привалился спиной к стене и сполз вниз.  – Вот теперь я точно влип…

Снаружи стало чуть тише. Потом дверь опять затряслась:

– Зоряна! Открой!

– Это Седоглас! – обрадовалась знахарка и устремилась в сени.  – Он умный, он ныне все выправит…

Женщина разгребла лавки, тут же хлопнула дверь.

– Ты чего опять натворила, ведьма старая?

– Это кто тут старый?! – моментально взъярилась женщина.  – Как под юбку лезть, так лелечка-малелечка, а как сам нужен, так сразу старая?!