Сердце меча - Ольга Чигиринская

Бет хотела посидеть в кают-компании — но там собралась целая толпа. Трое свободных от вахты — капитан, Вальдер (снова погнал вместо себя гема!) и Джез — играли в карты.

Лорд Августин сидел в другом углу кают-компании и читал. В коридоре Джек и Дик играли во взятие крепости. Джек выстроил из своих кубиков с буквами крепостную стену. В верхнем ряду стены кубики сложились в слово АГЖИ!УСН, в нижнем — в МОДЗИБ. По гребню стены и по двум угловым башням выстроились солдатики Джека, подступы к башне занимали солдатики Дика. Обе стороны оживленно перестреливались кусочками детского пластиформа, пуская их с ногтя большого пальца, и Джек уже понес некоторые потери.

Она никому здесь не была нужна. Она устала от одиночества и выбралась из каюты — и оказалась здесь никому не нужна. Никто даже не заметил, что она пришла. Дик только убрал с прохода свою худую задницу, даже не интересуясь, кто там идет. Ей вдруг захотелось как бы нечаянно взмахнуть подолом юбки и снести защитников кубикового форта. Интересно, Дик и тогда будет делать вид, что ее нет? Джек разревется, жалко.

Она прошла в часовню. Смешно. Молиться она не собиралась, а если бежать от компании — то почему бы не полежать в каюте и не почитать? Правда, все уже двести раз читано. Что же остается?

Она села, обхватив колени руками, повернувшись спиной к образам и макэмоно. Из глаз потекли слезы. И ведь никто не зайдет, не спросит — почему ты одна, почему ты плачешь? Наплевать всем, а она же никому не хотела ничего плохого!

В коридоре заливисто засмеялся Джек — видимо, ему удалось-таки снести одного солдатика «штурмового отряда». Снова появился вчерашний кумир — и теперь она не нужна. У него есть Рэй, помесь гориллы с динозавром, есть этот кос, наконец до него снизошел Дик — и все, она больше не нужна. Она будет нужна, когда он снова свалится. Сидеть рядом, держать за ручку, читать сказки… Все дети — паршивцы.

Открылась дверь лифта, послышались легкие, но мощные шаги — Рэй, никто другой — и цокот когтей по полу. Морлок водил свою собачку на нижние палубы, сделать пи-пи.

Потом раздался стук раскатившихся кубиков, голос Рэя: «Динго! Ах ты шкодный кос!» и рев Джека:

— Маааааамааааа! Он мне креееееепость поломаааааал!

Странное дело, но дальнейшей выволочки на тему «Плохая собака!» или «Плохая кошка!» не последовало. И даже Джек перестал реветь. Бет приоткрыла дверь часовни и выглянула.

Конечно, она ничего не увидела — так все столпились вокруг Динго и Джека. Потом капитан Хару сказал:

— Ну, надо же… — нагнулся и зачем-то смешал кубики. — А теперь?

Динго снова завозился в кубиках и что-то там сделал. Бет подошла вплотную к остальным и, приподнявшись на цыпочки, через плечо леди Констанс увидела, что Динго выбрал из кубиков два — с буквами С и Д и уложил их рядом.

— Нет, это уже не случайность, — капитан Хару снова смешал кубики, и снова Динго выбрал именно эти два и уложил именно в таком порядке, завершив эту операцию двоекратным коротким тявканием.

— Грамотная скотинка, — изумился Джез. — Интересно, что бы это значило? С. Д. Собака Динго.

— «Это лев, а не собака», — фыркнул лорд Августин. — Никто не будет запечатлевать животное на такую чушь.

— Он должен был узнавать вещи хозяина по его метке и приносить их, вот что это значит, — капитан присел напротив Динго и осторожно погладил его по загривку. Динго мотнул головой и вдруг почему-то тоскливо, почти по-человечески, всхлипнул.

— Мама, Динго умеет читать? — спросил Джек.

— Нет, он знает только эти две буквы, — объяснила ему мать. — Его так научили.

— Это еще не все, — сказал Рэй; опустился на колено, потрепал коса под челюстью и поднял его голову так, чтобы показать всем это место. Шерсть там росла очень короткая, и из-под нее отчетливо проступало рельефное клеймо: два знака, расположенных в середине значка, чем-то похожего на песочные часы, но не с одной, а с двумя перемычками.

— А я думал, это просто шрамы, — Дик присел, чтобы получше рассмотреть клеймо. — У него сильно порвано плечо и грудь, как будто стреляли из игольника. Но под шерстью этого не видно, только нащупать можно.

— Ох, ничего себе! — сказал Вальдер. — Так это очень необычный кос. Дэм.

— Что значит дэм? — леди Констанс присела, чтобы коснуться

— Дополнительно модифицированный. То есть, в генах похозяйничали не только у его предков, но и у него, а потом еще и обрабатывали, чтобы запечатлеть на хозяина. Недешевая игрушка, зато телохранитель отменный.

— Так или иначе, хозяина он не уберег, — качнул головой капитан. — Вы же нашли его где-то на Картаго?

— Он сам пристал к отряду, — объяснил Рэй. — Наш туртан начал его прикармливать, он вроде как приручился. Но что он и тогда был себе на уме, и сейчас — это верно.

— Тогда понятно, почему он вызверяется на Моро, — заключил Джез. — Наверное, такой же белобрысый вавилонянин убил его хозяина.

— А может, такой же белобрысый сам был его хозяином и колотил его почем зря? Если бы кто-то вроде Моро убил хозяина на глазах пса — вы думаете, пес стоял бы и смотрел? Он бы на месте порвал убийце глотку, — сказал Вальдер.

— Только если убийца и в самом деле не выстрелил в него из игольника.

— Хватит гадать, все равно ни до чего не додумаемся, — оборвал начинающийся спор капитан. — Какая теперь разница, что случилось с этим хозяином и кто он был?

— Шин даллет, — вдруг сказал лорд Августин.

Кос внезапно подскочил и трижды громко пролаял, а потом начал кружиться на месте, вынюхивая что-то в воздухе и жалобно поскуливая.

— Что вы сказали, сэр? — изумился капитан. — Повторите, пожалуйста…

— Эти значки — буквы еврейского алфавита. Шин и даллет.

— Шмуэль Даллет! — вырвалось у Дика.

Никто не спросил юношу, что он имеет в виду. Богатый путешественник, известный своим пристрастием к генным технологиям, первоклассный пилот, «продавец планет» Шмуэль Даллет был известен всем.

Кос опустился на зад и взвыл печально.

— Похоже, Дик попал в самую точку, — горько проговорил капитан Хару. — Говорят, этот хевронец был совсем без башни, водил дружбу с Рива.

— Говорят еще, что он был вавилонским шпионом, — добавил Вальдер. — А то и двойным агентом. Ну, раз коса нашли на Картаго — стало быть, так оно и есть.

— Вы очень торопливо судите, мастер Аникст, — с холодком сказала леди Констанс. — И слишком торопитесь сделать выводы из недостаточного количества посылок («А вот тебе!» — злорадно подумала Бет). Возможна и обратная ситуация — в своих странствиях Даллет обнаружил Картаго, попал в плен и был убит Рива, чтобы никто не проник в тайну расположения их главной базы.

— Возможно-то оно возможно, — кивнул Джез. — Только непонятно, зачем он высаживался на планету. А впрочем, чужая душа потемки. Теперь мы зато знаем, где погиб Даллет, мир его праху. О душе его я того же сказать не смогу — отчаянный был человек, без руля.

Тут Динго прижал уши, чуть пригнулся к земле — шерсть на загривке стала дыбом — и глухо заворчал.

Все обернулись в ту сторону, куда он оскалился — и увидели Мориту, который неизвестно сколько времени назад поднялся сюда и слышал весь разговор. Рука бортмеха лежала на рукояти торчащего за поясом топорика.

— Сидеть, Динго, — приказал Рэй — и кос неохотно подчинился.

— Я, собственно, хотел пригласить почтенное собрание к ужину, — сказал вавилонянин.

— Спасибо, — капитан сделал шаг в сторону кают-компании, наступил на что-то и чертыхнулся, отлепляя это от подошвы.

— Суна! — крикнул он, потрясая перед собой немаленьким катышком пластиформа. — Это что еще такое?

— Мы в солдатики играли, — сказал Джек. — Это боезапас. Дик сказал, что провиант и боезапас в крепости — самое главное.

— С-с-стратег, — процедил мастер Хару, явно намереваясь поначалу сказать что-то другое.

Мясо было изумительным — ароматным и в меру острым, с кисло-сладкой подливой, которая Дику пришлась очень по нраву. Общение же за столом шло далеко не праздничное. Капитан согласился с леди Констанс в том, что гемы тоже должны участвовать в праздничном ужине на Благовещенье, но чувствовал себя очень неловко, да и гемы тоже держались скованно. Единственный разговор, который не заглох после первого же обмена репликами, касался Динго и странной судьбы его хозяина.

Шмуэль Даллет принадлежал к тому же поколению, что и леди Констанс. Выходец с ортодоксального Хеврона, он не сумел вписаться в свою среду и в юные годы покинул планету и крестился — похоже, из нелюбви к родителям, а не из любви ко Христу. Во всяком случае, христианской жизни он не искал, а искал приключений. Он присоединился к какой-то торговой концессии, поступил туда пилотом, и тут его постигла неслыханная удача: совершив несколько прыжков наугад в поисках лучшей трассы с Магриба до Сатори, он нашел то, на что иные исследовательские группы тратили жизни: землеподобную планету. Понимая, что концессия вряд ли вознаградит его и экипаж достойным образом, он убедил команду предложить планету на вольных торгах от своего имени, через подставное лицо. Получив деньги за планету от доминиона Бреска, он нарушил контракт с концессией — но легко заплатил штраф из своей доли, чем заслужил репутацию человека благородного. На остальные деньги он приобрел собственный корабль — и на нем, уже будучи шкипером, открыл еще несколько перспективных планет. Такая удача как землеподобный мир, не выпадает дважды— но ему хватало и тех сливок, что он снимал, соглашаясь на долю в разработках. Одни лишь редкие металлы Шудры, по слухам, принесли ему более ста миллионов имперских драхм. Впрочем, имперские власти на него обиделись, потому что он продал Шудру Вавилону, дому Рабанн.