«Огненное зелье». Град Китеж против Батыя - Владислав Стрелков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не сердись, Власыч. Тут другое. Проверить надо было.
Кубин глянул вопросительно.
– Понимаешь, сны мне вещие опять сниться начали. Вот и проверяю.
– И что на этот раз приснилось?
Я пересказал содержание сна. Дед Матвей нахмурился:
– Ты уверен, что поганые еще здесь?
– Уверен. Заметил, что убитых монголов на поле не было? Ни за что не поверю, что ни одного монгола не убили. Значит, они увезли своих погибших, и заметь – все стрелы собраны…
– А это значит, – перебил меня дед Матвей, – что тех убитых на поле у Керженца они заберут или уже забрали. Черт! Что делать будешь? Может, увести всех?
– Я бы так и сделал, да как это остальным объяснить? Не поймут.
Кубин задумался.
– Еще одно, Власыч. Не успеем мы похоронить всех за один день, хоть тресни. Даже если все копать начнем. Ты вот что, как доберешься, высылай сюда всех, кого найдешь.
– Хорошо, – согласился Матвей Власович, – так и сделаем. Ты тут осторожней. Если то, что было во сне, сбудется…
– Отобьемся.
Пожали друг другу руки, и Кубин вскочил на коня. Я кивнул хмурому Борису и сам поднялся в седло, чтобы проводить уходящих в уже светлый лес ратников.
* * *С поля слышались вороньи крики. Эк, сколько вас тут налетело! И кто из вас мне беду накаркает? Воронье, галдя наперебой, перемещалось от людей дальше. Холопы на лошадях начали свозить павших в одно место. Я подъехал к боярам.
– Тимофей Дмитриевич, а холопы почто не в броне? Я ж говорил.
– Дык они, копая, упарятся. Заступов-то нет.
– Смотрите! – крикнул Михаил Варнавин и показал на край леса. Из леса выезжали телеги с людьми. Садов пришпорил коня и с тремя боярами поскакал навстречу.
Если окажется, что это мужики, да еще в количестве тридцати человек, и еще две женщины, то надо готовиться к худшему. Садов вернулся и, улыбаясь, сообщил:
– Помощь пришла. Отроки, молодцы, сообразили прислать. Они их в лесу встретили. Там пять телег и тридцать пять мужиков и отроков.
Это рок. Знал бы Садов про то, что может случиться, так не радовался бы. Хотя… Так, он сказал пять телег и тридцать пять мужиков?
– А что, баб нет?
– Нет, – удивился Садов. – А почему спрашиваешь?
– А обмывать покойных кто будет?
– Мужики и обмоют, – отмахнулся десятник. – Главное, у них заступы имеются.
Ну, хорошо, хоть так. Может, и не случится ничего, и монголы вообще не появятся.
– Тимофей Дмитриевич, все-таки пусть холопы наденут брони, да и оружие под рукой держат. А телеги вон там пусть поставят, чтоб за ними, если что, укрыться можно было.
– Так ушли же поганые, или…
И, глядя на меня, сразу кивнул:
– Добре.
Кликнув Бравого, он ускакал к холопам. Братья Варнавины переместили колчаны за спину и стали настороженно озираться. Остальные тоже принялись проверять оружие: подвигали сабли в ножнах, проверили саадаки, стрелы в них. В кустах зашуршало, и из подлеска вынырнул Демьян. Взъерошенный и с красными глазами.
– Тропы проверили. Спокойно все. Я на них тихие дозоры из оставшихся отроков поставил.
– Хорошо. Вот что, Демьян, видишь холм рядом с деревней? Туда тоже кого-нибудь поставь. Пусть смотрит внимательно. Сколько хоть свободных парней осталось?
– Восемь. Это те, что ночь стояли.
– Дай поспать им часок, потом в эти кусты их определи сторожить.
Демьян, вздохнув, кивнул и скрылся в кустах. Я подъехал к братьям Варнавиным:
– Михаил, Николай! Ты, Михаил Терентьич, смотри в ту сторону, ты, Николай, туда. Как дымы заметите или еще что, знак подайте. Бояре! Все держимся тут, у кустов.
– Боярин!
– Что?
Я повернулся к ломающему в руках шапку мужику.
– Боярин, – поклонился он, – заупокойную будете читать?
– Сколько могил выкопали?
– Да уж больше тридцати десятков сробили. Пора уж и хоронить. Так будете читать заупокойную?
– Будем. – Я наклонился и прошептал подъехавшему Садову: – Ты заупокойные молитвы знаешь?
– Нет.
Выругался про себя и вздохнул:
– Вот и я не знаю. «Отче наш» читать будем. Поехали.
Вместе с Садовым подъехали к краю погоста. Два мужика с лопатами стояли наготове. Дальше на том краю поля остальные мужики споро копали ямы под могилы. Мы слезли с коней. Я снял саадак и щит и повесил их за спину. Пусть будут со мной, так спокойней. Глазами показал Садову на щит. Он кивнул и закинул его за плечо. Тяжело все таскать, но так надо. Глянул на землю – песчаник. Собрался с мыслями и, перекрестившись, начал:
– Отче наш, Иже еси на небесех!Да святится имя Твое,да приидет Царствие Твое,да будет воля Твоя,яко на небеси и на земли.Хлеб наш насущный даждь нам днесь;и остави нам долги наша,якоже и мы оставляем должником нашим;и не введи нас во искушение,но избави нас от лукаваго.Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки.Аминь.
Тело опустили в могилу. Мужики принялись засыпать ее землей, а мы перешли к следующей.
Я прочитал молитву больше десятка раз и, в очередной раз запнувшись на «небесех», толкнул Садова:
– Читай ты.
Садов перекрестился и забубнил:
– Отче наш, Иже еси на небесех!Да святится имя Твое…
Я начал крутить головой, напряженно вглядываясь в подозрительные места. Наблюдатели исправно смотрели в свои стороны. Дымов не видать, пока все было спокойно. Может, и обойдется? Со счета я давно сбился, просто устал считать, сколько уже захоронено, и при этом еще работать головой, как радаром.
Остановились у очередной могилы. Очередь читать «Отче наш» была Садова. Взмыленные, потные и шатающиеся от усталости мужики уперли лопаты в землю и повисли на них.
– Ох, невмочь, боярин. Силушки больше нет, мож, отдохнем чуток?
Я сам уставший, с гудящей головой, вялым языком и с саднящей шеей. Садов тоже выглядел не лучше.
– Сколько уж погребли?
– Чуть менее пятидесяти десятков, – хрипло ответили мне.
Ого! Я посмотрел на солнце, оно уже клонилось к западу. Примерно часов шесть или семь мы неотрывно хороним. Я толкнул Садова:
– Читай. А вы напрягитесь, после этой и передохнем.
Садов забубнил, а я стал озираться, больше поворачиваясь всем телом, чтобы не тревожить шею.
Что-то мелькнуло в воздухе. Стрела! Автоматически толкнул Тимофея в сторону. Стрела, чиркнув о наплечник, улетела в могилу. Рядом выросла еще одна. Трехперая.
– Тревога! Поганые! В щиты! Все в щиты!
Перекинул свой щит и закрылся, одновременно прикрывая встающего Садова. О щит несколько раз ударило. Выглянул. Монгольская сотня крутилась, поливая нас стрелами. Черт побери, откуда они появились? Неужели дозоры вырезали? Посмотрел назад. Ну да, конечно, половина крестьян драпанула к лесу, половина забилась под телеги и воет от страха. Двое, что рядом стояли, вместо покойника в могильную яму сиганули. Холопы, слава Богу, пока целы, перебежками двигались к нам. Небось поняли, что не зря в брони целый день парились. Рядом с нами уже встали пятеро и прикрылись щитами. Один коротко на меня глянул и кивнул на колчан. Я поставил щит и крикнул:
– Держи!
Вынул лук, взял стрелу. Черт, где Демьян? Он здесь вроде должен быть. Защелкали луки, что были у холопов. О, монгол в ярком халате. На! Твой халат крестьянам достанется. На! На! На! У этих халаты поплоше, однако в мужичьем хозяйстве тоже сгодятся.
– Чего они сразу в копья не пошли? – крикнул Садов, метая стрелы. – Упустили время. Дали нам собраться.
– Привычка. Сначала стрелами утыкать. Потом готовое, не напрягаясь, взять. Только готовы мы были.
Где же Демьян? В монголов стрелы летели с нескольких сторон. От нас семерых, от телег, от подлеска и кустов, где стояли бояре. Монголы бояр не видели, их скрывали кусты. Вот и отлично. Деваться им некуда, только атаковать. Если сунутся обратно в лес, нагоним и порубим в капусту. Лес – это наша сила. Пешему в лесу проще, даже простой мужик сможет дать отпор конному степняку. Если не нападут и поскачут вдоль леса, половину перестреляем, остальных в сабли бояре возьмут. Монголы, убрав луки, начали разгоняться для удара.
– В копья!
Побросав луки, все схватили копья, и строй ощетинился почти ровным рядом наконечников. Почти ровным.
А мое где? Где-где, на коне! Оглянулся, конь отбежал к лесу. Болван я, про свое копье-то забыл. Из-за кустов неожиданно выскочили два десятка бояр и врубились монголам во фланг. Сколько-то было выбито, но на нас летела оставшаяся часть степняков. Я прикрылся щитом, плотно и прочно стараясь упереться в землю. Бум!
Теряя сознание, услышал более громкий клич:
– Ките-е-е-еж!
* * *Ох, как же хреново-то! Такое ощущение, что по мне целый тумен потоптался. Все тело ноет, будто после контузии. Уже три раза за неделю из меня вышибают сознание. Второй раз чуть ли не летально, но обошлось. Надеюсь, четвертого раза не будет, убережет Святая Троица…