Экстерминаторы. Стальной город - Зеб Шилликот

Джаг ответил ей залпом витиеватых ругательств. Он устал как собака, едва держался на ногах и не имел никакого желания заниматься туалетом тальмока, хотя знал, что молодая женщина права на все сто процентов.

Проклиная все на свете, он выпрямился и выудил из кучи хлама кирку, после чего заковылял по спине толстокожего монстра, сбивая по пути огромные наносы песка-бетона, скопившегося между позвонками животного.

Точными, короткими ударами Джаг сломал шеи окаменевшим птицам, воткнувшимся в бока тальмока. Сероватая корка бетона не очень плотно прилегала к его коже, и Джаг относительно легко освободил ноги животного от множества сковывающих его застывших потеков.

Пока он, потея под палящим солнцем, махал киркой, к нему подошел Кавендиш. Борода разведчика, с набившимся в нее мерзким песком стояла торчком, как накрахмаленная, и напоминала изображение волосяного покрова на античных статуях. Вид приятеля развеселил Джага.

— Эй, Кав, — крикнул он вместо приветствия, — теперь тебе для бритья понадобится зубило!

Кавендиша всего передернуло.

— Не напоминай мне об этом! — прошипел он. — У меня такое чувство, будто к бороде прилипло полтонны глины!

— Похоже, тебе крепко досталось.

— Не то слово. Мой тальмок решил прикинуться страусом и зарылся головой в дюну. Он совершенно выбился из сил и, как мне кажется, мы сможем тронуться в путь не раньше, чем завтра, — он помолчал и, почесав затвердевшую спутанную бороду, добавил: — Буря ни для кого не прошла даром. В пустыне полно окаменевших животных. Есть грифы, песчаные лисы, мелкие грызуны… Да кого там только нет! Пошли посмотрим…

Взяв Джага под руку, Кавендиш увлек его на гребень дюны, откуда хорошо были видны полузанесенные песком окаменевшие животные. По их позам не составляло никакого труда представить себе, как отчаянно они сражались за жизнь. Усеянная каменными истуканами, пустыня являла собой странное зрелище — этакий естественный музей под открытым небом.

— Это мелочи, — раздался вдруг у них за спиной голос Тании. — В нескольких километрах отсюда я вам покажу полностью окаменевший лагерь кочевников. Там вы увидите их палатки тверже камня и статуи людей — мужчин и женщин, — ставших пленниками своей одежды, враз затвердевшей и обретшей прочность стали. Настоящее бетонное кладбище. Даже верблюды превратились в статуи. Буря накинула каменное покрывало на все, что было открыто ее смертоносному дыханию. Впрочем, скоро вы увидите все сами. Издалека можно подумать, что это настоящий лагерь, и только приблизившись, замечаешь статуи часовых и бетонных верблюдов, стоящих на ногах, которые служат им теперь только в качестве пьедесталов.

— Хватит, — оборвал девушку Кавендиш. — Теперь мы знаем, как это бывает!

— У людей, как правило, короткая память, — пробормотала Тания. — Заканчивайте чистку животных, ночевать нам придется здесь. Это место ничуть не хуже любого другого, к тому же мы все чертовски устали.

— А гробы? — спросил Джаг.

При упоминании о них Тания аж подскочила.

— Что? Что случилось?!

— Я говорю о грузе, о фобах, — повторил Джаг. — На них намело немало этой дряни… Их чистить или как?..

— Оставьте так, как есть, — не раздумывая, ответила девушка. — Бетонная оболочка защитит их от ударов.

— Но это же дополнительный вес, — заметил Кавендиш.

— Тальмоки могут нести гораздо больше… Чистим только животных! — она неуверенно улыбнулась дрогнувшими губами и поспешила к своему «кораблю пустыни».

Кавендиш скорчил ей вслед рожу и с досадой сплюнул.

— У-у, чертова баба! — проворчал он. — Если бы ты знал, как она мне действует на нервы! А тебе нет?

— Похоже, она знает, чего хочет.

— И все же, согласись: ее словно бы радует эта… дополнительная упаковка.

— Должно быть, на то есть основания.

— Но больше всего меня раздражает то, что я никак не могу раскусить ее…. Она и в самом деле такая суеверная либо только прикидывается? Она действительно боится привидений или все же эти ящики таят в себе реальную опасность?

Джаг пожал плечами и снова взялся за кирку. Сам того не желая, он обернулся и взглянул на гробы.

Занесенные толстым слоем затвердевшего песка-бетона, они напоминали надгробные камни.

— Не сомневаюсь, что корень проблемы заключен в них, — заявил Кавендиш, указывая на эти мрачные саркофаги, — вот только никак не пойму, с чем они ассоциируются…

Прежде чем снова приняться за работу, Джаг внимательным взглядом окинул близлежащие барханы. Вечерний сумрак постепенно накрывал пустыню своим бархатным крылом, а вместе с ним приходила и долгожданная прохлада. Тания неподалеку ставила общую палатку, и Джаг непроизвольно вздрогнул, вспомнив печальную участь кочевников, заживо похороненных в своих походных жилищах, превратившихся в бетонные глыбы.

Джаг поспешил отогнать от себя дурные мысли и вскинул над головой кирку. Под ногами у него глухо заворчал тальмок…

ГЛАВА 9

Разбуженный каким-то шестым чувством Джаг проворно выбрался из палатки, словно змея, скользнув под прикрывающим вход пологом.

Он сразу же заметил темные силуэты людей, которые короткими перебежками рассредоточивались между дюнами. Захваченные Джагом врасплох, они, уже не прячась, бросились к вершине песчаного холма — стратегической точке, доминировавшей над лагерем и удаленной от него метров на пятьдесят.

— Подъем! — заорал Джаг. — Скорее, к нам пожаловали гости!

И не дожидаясь ответа, он помчался к дремавшим животным, силуэт которых четко вырисовывался на фоне звездного неба.

На вершине дюны троица налетчиков в масках суетилась вокруг длинной черной трубы, в которой Джаг тут же признал базуку. Ее черная пасть была нацелена прямо на тальмока-вожака, дремавшего в стороне от своих собратьев.

Совершенно очевидно: налетчики знали, что делали. Они хотели уничтожить вожака и тем самым положить начало самоуничтожению тальмоков.

Джаг перекатился через себя и спрятался за песчаный холмик. Он одним движением сорвал с пояса осколочную гранату, дернул за кольцо и… ничего не произошло! Чека взрывателя осталась на месте, намертво прихваченная шапкой окаменевшего песка.

В это же мгновение атакующие открыли огонь. Из базуки вырвалась огненная стрела, со свистом прочертила в воздухе светящийся след и, едва задев спину тальмока, взорвалась в нескольких сотнях метров от цели.

Грохот взрыва с неприятным металлическим отзвуком прокатился по пустыне, и у Джага от него зазвенело в ушах.

К счастью, тальмоки сохраняли полную невозмутимость. Они даже не шелохнулись и остались на месте, словно вросли в землю своими могучими ногами-колоннами.

Наконец-то из палатки выскочил Кавендиш с автоматом в руке. Он открыл огонь, не целясь, от бедра, и выпустил весь магазин в направлении расчета базуки. Стрелять ему пришлось снизу вверх из неудобного положения. Естественно, он ни в кого не попал, зато слегка спугнул налетчиков. Джаг видел, как пули, выпущенные разведчиком, взбивают песчаные фонтанчики на самой вершине дюны, у них под ногами.

Джаг прикинул, что его собственная позиция тоже оставляет желать лучшего, зато, если он взберется на спину тальмока, то сразу займет господствующую высоту, откуда нападающие будут видны, как на ладони.

Джаг решительно вскочил и длинными скачками помчался к неподвижному животному, которое не сдвинулось с места ни на йоту, несмотря на то, что реактивный снаряд пронесся всего в считанных сантиметрах над его спиной.

Налетчики сконцентрировали огонь на лагере, чтобы подавить сопротивление Кавендиша, огрызавшегося короткими очередями.

Джаг в фантастическом прыжке взлетел над землей и ухватился за веревочную лестницу, висевшую на боку тальмока. Торопливо цепляясь за перекладины, он стремительно полез наверх. Кто-то выстрелил в него, но не попал. Одна очередь пчелиным роем пронеслась над головой Джага, другая с сочным чмоканьем впилась в толстую кожу животного, чего, собственно говоря, оно даже не почувствовало.

Джаг заполз на спину тальмока и, пригибаясь, побежал к паланкину. Ударами каблука он начал крушить тонкую серую корку, равномерно покрывавшую все, что находилось под дырявым брезентовым пологом, проклиная себя за то, что не сделал этого раньше, когда ситуация была не столь критичной.

Тонкая цементная пыль вскоре заполнила весь внутренний объем паланкина, вызывая неудержимый надсадный кашель. Но Джаг все же достал свой винчестер, однако затвор, забитый песком-бетоном, отказывался работать. Взвыв от бессилия, Джаг отбросил ставшее бесполезным оружие.

Выглянув наружу, он увидел, что обстановка практически не изменилась. Окопавшихся на вершине дюны налетчиков Тания и Кавендиш поливали беспрерывным огнем, ни на секунду не давая им поднять головы. Как бы между прочим, Джаг отметил, что молодая женщина держится с уверенностью профессионального воина, привыкшего ко всяким перипетиям походной жизни.