Братья Sisters - Патрик Витт

– Работа! Ну конечно! Работа! Как я сразу не понял! Ты о ней говоришь!

Взгляд Чарли преисполнился отвращения, и тут же меня охватил жгучий, как лихорадка, стыд. Не говоря ни слова, Чарли развернул коня и сквозь толпу поехал прочь. Когда он исчез за крытой повозкой, я направил было Жбана вслед за ним, однако животное продолжало выгибать шею, и пришлось ударить его в бока пятками. Только тогда оно перестало шагать боком.

Боль заставила коня скакать прямо, но дыхание его было прерывистым, нездоровым. Горе мне, горе. Бросить бы все: и Жбана, и дело, и Чарли, вернуться на справной лошади за золотом в подвале Мейфилда и начать новую жизнь с бухгалтершей или без нее, отличную от той, что веду я сейчас. Обрести мир и покой, когда все просто и понятно. Такая у меня заветная мечта… А я и пальцем не пошевелю, дабы осуществить ее.

Жбан, хрипя, так и несся вперед, пока мы не нагнали Чарли на берегу. Поравнявшись с братцем, я вместе с ним направился к паромному причалу. На пути нам попалась туша лошади – той, которая погибла, вытаскивая пароход на берег. Кто-то успел содрать с нее порядочный кусок шкуры. Мясо – то немногое, что осталось – почти расклевали вороны да чайки. Ветер засыпал песком посеревшую клейкую плоть, облепленную мухами. Я чуял: надо мной стоит дух Сан-Франциско и смотрит, но обернуться я не посмел. Город пришелся мне не по вкусу.

Глава 44

Паром – старенький колесный пароход – назывался «Старик Одиссей». В самом носу его расположился загон для скотины: кони, свиньи, овцы – всех везли здесь. Чарли, как только привязал Шустрика, удалился. Я не пошел вслед за ним, решив побыть со Жбаном, утешить его ласковым словом, потрепать по морде. Просто согреть теплотой своей близости. Раньше бы так. Поначалу я думал остаться с Жбаном на все восемь часов, что длится переправа, однако паром качало нещадно, и когда свиней – почему-то только их – начало тошнить, я поднялся наверх к свежему воздуху. Чарли я не нашел, да и плаванье целиком выдалось без происшествий. Разве что за исключением одного момента: я спросил у одной дамы, не найдется ли у нее свободной минутки. Окинув меня с головы до пят оценивающим взглядом, она ответила:

– Для вас нет.

Когда мы приближались к берегу Сакраменто, я купил у одного слепца немного рыхлых яблочек и скормил их Жбану. Близился вечер. Ноги у моего коня тряслись.

Сойдя на берег, мы с Чарли сразу поспешили покинуть пределы порта и города и направились прямиком в лес. Густой, состоящий почти из одних только дубов, он был окутан туманом. Стоило немалых трудов ориентироваться в нем.

Ехали медленно, молча, и от этого неспешность тяготила меня еще больше. Ну нет, первым заговаривать не стану. Наконец Чарли не выдержал.

– Пора бы обсудить то, как мы поступим с Вармом.

– Ну давай, – ответил я. – Обсудим ангелочков.

– Отлично. Во-первых, чего бы от нас потребовал наш работодатель?

– Морриса убить быстро и милосердно. У Варма для начала изъять формулу, а после его тоже убить, только медленно.

– Что нам делать с формулой?

– Передать Командору.

– А он как с ней поступит?

– Объявит себя автором открытия, обретя еще больше денег и завистников.

– Отсюда резонный вопрос: с какой стати мы исполняем его задумку?

– Собственно, к этому я и веду.

– Сперва, Эли, ответь на мой вопрос.

И я сказал:

– Командор платит за работу, а ты к тому же преклоняешься перед наделенными властью людьми. Мечтаешь однажды сам попробовать ее на вкус, эту власть.

Лицо у Чарли вытянулось. Да, братец, я догадливый и все подмечаю.

– Ладно, – признал он, – допустим, это правда. Есть ли смысл вручать Командору еще больше власти? Все-таки формула не игрушки.

– Ты прав, это неразумно.

– Неразумно. А разумно ли выполнить поручение не до конца? В смысле не отдать Командору формулу?

– Предлагаешь убить двух невинных людей и присвоить себе результат их кропотливых трудов?

– Я не про совесть. Я спрашиваю: разумно ли повести себя так?

– Ну, в общем-то, да, разумно.

– Прекрасно. Теперь давай посмотрим, к чему приведет неповиновение Командору.

– Приведет оно к тому, что жить нам станет невозможно. За нами будут охотиться.

– Если только мы не… – Уголки его губ поползли кверху. – Если только мы не…

– Да, – согласился я. – Если только мы сами не убьем Командора.

– И как?

– Что значит и как?

– Заляжем на дно и подкараулим? Сами устроим на него охоту? Или объявим войну его прихвостням? У Командора в каждом городе, в каждом уголке этой страны есть свои люди.

– Нет, самый верный способ – разобраться с ним как можно быстрее. Вернемся в Орегон как ни в чем не бывало и укокошим Командора в его собственном доме. Потом сразу в бега.

– Бежать? Зачем? Кто пошлет за нами погоню, если он будет мертв?

– Будет странно, если Командор не оставил четких распоряжений на случай собственной безвременной кончины.

Чарли кивнул.

– А ведь и оставил. Помню, как-то он сказал мне: «Если прольется моя кровь, виновные утонут в собственной». Итак, что надо изменить в нашем плане?

Я сказал:

– Единственный способ безнаказанно убить Командора – убить его тайно.

– Тайно, – подтвердил Чарли.

– Под покровом ночи мы проберемся к нему в особняк и убьем во сне. Потом сбежим и схоронимся где-нибудь подальше. Выждем порядочно, затем вернемся с пустыми руками, так, словно упустили Морриса, Варма и формулу. Узнав о смерти Командора, сильно удивимся и сами вызовемся помогать в поисках виновных.

– Все бы хорошо, но вот насчет поисков… – Чарли задумался. – Если Командора убить, полетят головы. Много голов и повсюду. Удивлюсь, если нас не заподозрят. Странно будет, если мы сами никого не обвиним. Все вокруг придется залить кровью. И ради чего? Командор за место никому не заплатит, ибо он уже будет мертв.

– Что же ты предлагаешь, братец?

– Что, если Командор преставится во сне? Подушкой ему лицо накрыть и вся недолга.

– Да, – согласился я. – Дельная мысль. И заодно останемся при формуле.

– Правильно, формулу оставим себе, но какое-то время пользоваться ей не сможем.

– Поживем на заначку Мейфилда да на свои сбережения.

– Или отправимся на отдаленную реку и станем тайком добывать на ней золото.

– Такое будет сложно скрыть.

– Сложно, но можно. Думаю, в дело придется взять еще несколько человек. Не знаю, как Варм собирался запрудить реку с одним только Моррисом на пару.

– Предлагаю вернуться к совести.

– К совести? – переспросил Чарли. – А, ну да, вернемся.

– Моррис как человек мне никогда особенно не нравился. Точнее, это мы ему особенно не нравимся, и я питаю к нему ответное чувство. Однако некоторое уважение к нему испытываю.