Война 2011. Против НАТО. - Федор Березин

Так вот, «драгунчика» подрезали в период расцвета. Сие никак не свидетельствует о его функциональной внутренней несостоятельности. Оступиться может всякий. Конечно, он не оставил потомства, но машины плодятся не столь примитивно. У них есть большая царица-матка — завод-изготовитель. Там их строят, ваяют. Кстати, если сейчас сунуть Нелесному энциклопедию, он затаит обиду. Сведения о помещенном внутрь количестве экипажа способны травмировать психику и привести к передозировке снотворного в старости. Вы еще их пап-мам приведите и постройте в округе с цветочками! Ладно, какие там папо-мамы, тут и так турок как собак нерезаных. Да еще и…

Вот негоже все-таки воевать в подобной плотности населения. Меченому Мишке все же зря, по торопливости, дали нобелевку, он с поставленной теткой Тэтчер задачей сокращения популяции русичей не сладил. Может, тетка уже тогда была в не совсем здравом уме и переборщила с пятилеткой? Но с населением Донбасса действительно конфуз. Из-за этого конфуза славной Киевской области в статистических таблицах приходится хитрить. Корешки отдельно, вершки врозь. В плане того, что население Киева по одной графе, области по другой, алфавитно удаленной, ибо Донецкая кладет Киевскую на лопатки даже после двадцати лет счастья освобождения от индустриальной культуры. Ничего, турки помогут. Интересно все-таки, щедрый на посулы Мишка поделится ли с ними хоть одной люстрой или вазочкой?

Какие-то статистические единицы из областной плотности в четыре с половиной миллиона вышли из-за кусточков и дивятся зрелищу. Понятно, что они не стоят рядом, а смотрят издалека. Но, господи, неужели в школе уже совсем нет начальной военной подготовки, где поясняют, насколько колотит ростовую мишень «Калашников» и прочее добро, уже из «Энциклопедии стрелкового оружия»? Или на «мове» все сглажено, а слово «гармата» звучит чрезмерно комично? В настоящий момент дополнительные занятия бесполезны, да и не докричаться. И не успеть повсюду. В самом деле, еще какие-то статистические болтики выруливают из-за деревьев на «жигуленке». У них что? Музыка в салоне на всю катушку, компенсируя ущербность тачки относительно «Опеля», не слышали подрыв? Но эти хоть соображают. Уже начинают вертеть рулем, стремясь улизнуть подальше. Все коту под хвост. Турки работают без шпаргалок. Зная точно, откуда получили оплеуху, чистят покуда местность от отвлекающих факторов. Трудит ствол какая-то тарахтелка на башне второй бронемашины. В энциклопедии колесной брони эта машина явно пятьюдесятью страницами далее — у нее шестиколесная схема. Может быть, следовало прошить дыроколом ее, а не первую? Но смысл в перестановке этих слоников? Тем более у капитана Нелесного тут ничего личного. Война — большая статическая мешалка. Пользуясь случаем, следует отодвинуться от этого миксера к бортику кастрюли.

Покуда турецкий пулеметчик с воодушевлением обрабатывает статистически случайный «жигуль», капитан Нелесный вместе с расчетом осуществляет смену дислокации. Имеет ли значение данная мышиная возня? Возможно. Всяческие шарады испокон веку изобретаются для убийства времени. Нельзя сбрасывать со счетов, что в эту Овременную выкройку всунет голову чудо — Пэ-Вэ-О-шный майор Корепанов уведет свой гусеничный табун на какую-нибудь неведомую, страшно засекреченную и не обнаружимую супостатами запасную позицию.

59. Часовой у знамени

«Как вы судно назовете, так оно и поплывет». Приблизительно под этим лозунгом действует украинский политический бомонд. Для улучшения армии требуется все и вся переименовать. «Товарищ полковник» отменим. Будет «пан полковник». «Товарищ рядовой Петренко» тоже нехорошо. Вот если «казак Петренко». Тогда любо-дорого. Любой солдат сразу расправит плечи и будет стоять на страже Батькивщины в неусыпно-неустанной бодрости. «Казак-відмінник»[68] Триколич ныне часовой у прапора[69]. Он, и правда, уже не полусонный, а пялит глаза в окружающий мир. Тот вообще-то скуповат на эффекты. Два часа кряду один и тот же коридорный разрез, но благо, в связи с летним периодом, дверь на улицу распахнута: оттуда ветерок и яркость светлого солнечного мира. Судя по времени, вот-вот прибудет смена. Разумеется, казак Триколич не может ведать точные минуты и часы: ему не разрешается шевелиться, а значит, и подсматривать в наручный циферблат; не положено ему и уточнять время у периодически шарящегося впритирку дежурного по части капитана Чаленко. Вообще-то сейчас не до дремы не только от этого приевшегося местного занудства. Во всем двухэтажье штаба полка переполох. Несколько минут назад сюда прибыла целая делегация вооруженных турок Наконец-то происходящая в городе непонятка докатилась и до их войсковой части.

Турки прибыли не просто так, а в сопровождении целого генерал-майора украинских. ВВС. Триколич понятия не имеет, кто это такой, но по отрывочным инсинуациям окружающих и бодро-молодцеватому докладу Чаленко подозревает, что данная шишка покруче их собственного шишака. Исходя из шумовой палитры, переотражающейся сверху, надо предположить, что сейчас один генерал-майор, обнявшись с другим генерал-майором, заперлись в кабинете и тихонько распивают коньяк и заодно политкорректно распекают один другого, делая это по очереди в силу путаницы субординации. Сам казак Триколич достаточно напряжен. Какая уж тут дрема, если турецкие воины (союзники? противники? черта лысого разберешься без отмененных замполитов) вперлись в расположение штаба в полной военной снаряге: куда там Сереже Триколичу с его АКМ, тут каждый обвешан, что та елка или Арнольд Шварценеггер на спецзадании.

Теперь, судя по шумовому разноголосью, политкорректность генералов утекла вместе с коньяком, а перепалка переросла в зуботычину и вылилась в коридор. Но вот уже вся банда чужеземцев вместе с украиноязычным начальством спускается вниз. Казак Триколич вливается в контур стойки «струнко» еще с большим рвением. Глаза у него расширяются. Но не от того, что кавалькада не отдает честь хранимому им знамени части. От другого. Их родного генерала Редьку конвоируют, а на руках у него наручники. Правда, генерал-майору вроде бы нет до этого дела, он продолжает активную словесную перебранку с пришлым начальником. Триколич не ловит смысл; для переполнения мозговых трактов ему хватает и визуальных образов. Вся процессия под таким же оторопевшим взглядом приложившего руку к фуражке дежурного по части вываливает на улицу и движет по бетонной дорожке к входной калиточке штабной загородки.

60. Реки-ручейки и археологическая задача века

Со времен Фон Неймана компьютеризация достигла невиданных вершин. Однако все эти достижения где-то в других областях метагалактики. Раскрашенная в оранжевую расцветку и присыпанная нацистским нафталином Украина, кособочась и прихрамывая, придвигается к прогрессу несколько с другого боку. Компьютерами здесь не пахнет, но вдыхать глубоко и не рекомендуется: вокруг вскрытые склепы. Тут тасуют трупики согласно национальной «свидомисти» и всех скопом переносят в холмик с надписью «Голодомор — главное украинское достояние». А там вываливают из гробов на солнышко победителей фашизма; тоже землекопной работы выше крыши — сколько их в самом-то деле здесь полегло. Так что о режиме управления боем в реальном масштабе времени и развертке всего этого дела на монитор можно покуда и не мечтать. Вопрос, конечно, об общем совмещении боя наземного с воздушным. Слава ни на кого не надеющемуся, атеистическому СССР — в отношении отображения на происходящее конкретно в небе — все шикарно. Например, попытавшийся вмешаться в свару вертолет — предполагаемая марка «Ирокез» — свое уже получил и с экранов стерт. Хочется верить, что не просто приземлился с легкими повреждениями, а успешно горит посреди пшеничного ПОЛЯ. Потом юные натуралисты, следопыты-этнографы отыщут обгорелые останки экипажа и с великой радостью присовокупят их тела к жертвам сталинских репрессий. Круши тиранов! Фашизм не пройдет! А если и пройдет, то свой, хоть и коричневатый, но национально маркированный.

Так что о схеме протекания боя наземного можно судить разве что по звуковой палитре. Вот там вроде что-то шандарахнуло, может быть, орудие, а может, и гранатометный подрыв, а тут вот, кажется, пулеметик заголосил, и какой-то такой-эдакий, не нашенский. Из всей информации можно сделать только один правильный вывод — нападение покуда производится с одной стороны, так что все остальные пути-дороги свободны. Но пан майор Корепанов Не зря скушал четвероногое в изучении местности. Дивизион будет делать ноги не куда глаза глядят, а в спланированный ракурс. Уйдет на северо-запад.

Именно там есть удобный мостик через маленькую речку Бычок. Единственный минус, нужно некоторое время, дабы перегрузить, в плане перераспределить сохранившиеся ракеты между огневыми установками: оставить на каждой по одной. Это не для каких-то пэвэошных придумок типа того, что с пусковой почему-то удобней стрелять единственной ракетой вместо четырех. Дело всего-то в той же самой речушке, ибо мостик через Бычок все же не стратегического значения, он не способен выдержать более тридцати тонн. Полностью груженная пусковая тянет на тридцать две с половиной. Даже с одной ракетой, и то — чуть выше номинала — рискованно, но это неизбежно. По этой же причине, скорее всего, придется бросить пускозаряжающие гусеничные платформы. Только абсолютно освободившись от груза, они будут весить тридцать. Но какой в них смысл без наличия ракет? Однако даже без беготни по позиции и загибания пальцев, благодаря все той же, советских времен, компьютеризации, не выходя из кабины КП, можно сказать, что ракет в остатке четырнадцать штук Если класть на 9АЗ10 по одной, то куда деть еще восемь? Так что пускозаряжающие 9А39 придется все же тащить и попробовать рискнуть при переправе. Люди в СССР жили, может, и не показательно-зажиточно, но сама страна была богата. Крепчайший, многократно превосходящий сельские нужды железобетонный мост через третьесортный, никому, по сути, не ведомый Бычок — есть подарок того щедрого на причуды XX века. Возможно, подарок прочней, чем на нем написано. Естественно, если до реки дойдет вся колонна, самые тяжелые машины рискнут в конце. Кроме того, насчет уж совсем остаточной гусеничной штуковины с ракетой Корепановым выдуман некий доп-финт с подрывом ее аккурат на срединке мостика, но о том пока рано: дотянуть бы.