Война 2011. Против НАТО. - Федор Березин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А дело в том, Николай, что давай наше-то улаживать, а? Убери ты свою пушечку, и давай обсудим.
— Что обсудим-то, Саблин?
— Какой тебе смысл в сем геройстве? Ну, покаешься, скажешь, что больше не будешь.
— Нашел детский сад, — кривится генерал Редька. — Вас, небось, турки рачком-то поставили. Командованию теперь кровь из носа треба[66] хоть кого-то на заклание. Теперь у вас полюбовному-то житию с оккупантами-то «кирдык».
— Что ты понимаешь, Мыкола Редька? Какие, на фиг, оккупанты? Ты хоть в курсе, что все это ненадолго? Скоро турчаки уйдут. Сами уйдут. Договорено так.
— Очень интересно, — снова оценивает выгодность разговора с позиции силы Редька. — А кто ж тебе это довел, Саблин?
— Да, довели, довели. Уйдут, и все будет по-прежнему.
— Это как же по-прежнему после всего? А если народ спросит?
— Ой, насмешил, Редька, ой насмешил? — Саблин и вправду пытается выдавить из себя смешинку. Получается плохо. — Эта биомасса спросит? Да она забудет через месяц. Только «ящики голубые» в обратку включатся, тут сразу и забудет. А если не забудет здесь, пан Мыкола, будут уже стоять войска освободителей. Усек?
— Это ж кто? Западенські, галичанські хлопці?
— Ой, «темний»! Ну, «темний»! — Саблин закатывает глаза к потолку. — Бери выше, деревня гарнизонная. Войска НАТО тут будут. Тут и по восточной границе. Понял?
— Это план такой?
— Да, план такой. И не на нашем глупом уровне составлен. Оцениваешь, на каком идет игра? А ты ни хрена не знаешь, а полез.
— А я полез. — Редька чешет затылок свободной рукой. — Кстати, а сколько турчаков-то завалили, а?
— Да какая тебе разница, Николай Николаевич? Бросай комедию, а?
— Ты вот, Саблин, смелый парень, почти камикадзе, — оглашает очевидное командир полка. — Сидишь под стволом, а условия диктуешь.
— Редька, ты сам-то куда денешься? Там, за дверью, турецкая пехота. Ей-богу, не чета нашей. Посмотри хоть на экипировку. Это они до поры смирные: не ведают, что ты тут с пистолем и в шантажисты играешься. Но ты ж отсюда не выйдешь никоим образом. Сдавайся, а?
— Погодь, Саблин, погодь, — кивает генерал Редька. — Мы ж еще кой-чего не довыясняли, так? Я спросил, сколько тебе отстегнули за предательство. Ведь не за идею ж ты, верно?
— Какой тебе прок знать, Коля? И тебе б отстегнули, но ты ж, дуралей, чего сотворил, со своим Корепановым. Ой, не завидую я этому капитану, когда его повяжут, а ведь повяжут же.
— Он майор уж, Саблин. Ни хрена о личном составе-то своем не знаешь.
— Какая, к едрене, разница, а? А тебе, наверное, еще и должность при штабе дадут, так? А там зарплаты-то поболе украинскоармейской. Правда, дадут ли воровать, как ранее? видимо, дадут. Для чего ж им еще тут стоять, если не для прикрытия дальнейшей грабиловки? Короче, дали тебе «скоко-то» сребреников, дабы продал Батькивщину?
— Ты «шо» тут допрашиваешь, Коля? К чему ты время-то тянешь?
— А ведь могли б мы янычарам-то надавать, если б разом ответили, а, Саблин. Ой, могли б. Если один дивизион такое сотворил, то уж вместе-то совсем бы их кончили.
— Ты «шо», Редька, твою маму, не соображаешь, что если б не имелось договоренности на самом верху, то турки бы не сунулись? Хотя, если честно, то все равно б нас раздолбали. У них сил-то…
— Но в Донецке бы они спокойно никоим образом не высадились. Им сюда от Турции ой как далеко. На самом излете ресурса разве что. Им бы хоть Крым одолеть. Ввязались бы по полной.
— Ага, если бы да кабы. Одни мечтанья у тебя, Коля.
— Да, мечтанья. Вот знаешь, так же и иракскую армию перекупили. Во второй войне. Ведь если б генералы хусейновские не продались за «лимоны», не столь легко бы, не парадным шагом, «янкерсы» продвигались бы по песочку. Мало Хусейн своих стрелял, значит. И вот, знаешь, Саблин, могли б, наверное, не брать портфельчики-то со взятками. Пришли б к диктатору и сказали: «Так и так, подкупают нас справа и слева». Думаю, он бы быстро пресек. Или не так?
О чем мы базарим, а, Редька? Хусейн? Нам-то что до того? У нас-то и Хусейна-то нет. Кому мне жаловаться, что подкупают?
— Да, ты прав, Павел Петрович, ой прав. Если внутри гнильцо, то никакой Хусейн за спиной не спасет. Совесть должна быть офицерская или там генеральская совесть. Насмерть стоять надо за доверенную страну. Насмерть! Так я думаю.
— В Ираке их бы, все едино, амеры бы перекоца-разве не так?
— Если б Союз не предал, ни хрена бы не перекоцали. А так, они вначале Ирак, а потом следом и СССР, только уже без всякого боя. — Мы про какую иракскую? Про первую или вторую?
— Они все взаимосвязаны.
— Слушай, Коля, сдавай свою «пушку», а? Хватит комедийничать.
— Конечно, щас! Я вот хочу знать, как ты… ну вы в штабе турко-украинском, на меня-то вышли? — А если отвечу, то что?
— Отвечай уж, может, не стану тогда тебя расстреливать, Саблин. Свой все ж, хоть и сволочь. — Ты, Редька, что думал? У турок нет в округе никакой разведывательной электроники? Они ж тебя и засекли?
— Они что, мой голос знают, а? — Ага, ага, Николай Николаевич. А мы в штабе должны костьми лечь, тебя прикрывая? Ты нам чего — своих планах предупреждал?
— Бред какой-то несешь. У нас, в общем, имелось еще два дивизиона. И как мы их совместно использовали в борьбе с врагом? Турки, по-видимому, не будь дуралеи, оба «Бука» с собой утянут? Если и вправду, как ты говоришь: скоро уберутся.
В общем, размышляет в параллель Редька, разговор движется в интересном контексте, однако нельзя же сказать: «Остановись, мгновенье». Вскоре турки не выдержат, ибо Саблин хоть и генерал, но не их собственный, и заглянут в кабинет из коридорчика, чтобы поторопить временного начальника. А потому что-то надо бы делать. Только вот что? Это вопрос для Штирлица. Но Редька, оказывается, все же не Исаев, хоть и выше званием. Мыслей по делу у него в голове ноль.
56. Монетаризация мира
Турецкая ударная группа несется по дороге. Нельзя сказать, что турки все это время только лапали девочек, в окружающей топографии они, в общем-то, ориентируются, однако местоположение зенитно-ракетной засады установлено все же приблизительно, время же подпирает, и значит, немудрено, если иногда бронетранспортеры заносит не туда. Речь не о снесенных идущей юзом машиной заборах или, там, крытых остановках общественного транспорта. Хотя благо, что на последних не наличествует ленивых пассажиров — троллейбусы и прочие чудеса, сохранившиеся от развитого социализма, ныне не функционируют. Речь о том, что в этих пригородах вроде бы хорошие асфальтовые треки могут совершенно внезапно оканчиваться тупиком. Тогда приходится разворачивать, крушить забор до конца. Аборигены живут на удивление зажиточно для бывшей русской колонии. Языковой барьер мешает узнать дорогу точно, да и стоит ли этим туземцам доверять? Брать же с собой местных полицейских было при отбытии некогда. Приходится руководствоваться в основном GPS-кой.
На очередной развилке колонна все-таки предусмотрительно замирает. Визжат используемые по полной программе тормоза. Бронемашины колесные. Передним идет двухосный натовский «Драгун» Турецкий офицер, торчащий из люка, вертит электронный планшет и так и эдак, вернее, щелкает по изображенному там плану местности. Янычары все же попали в Донбасс не по недоразумению — солидно экипировались. Однако сейчас состыковать реальность с виртуальностью быстро не выходит, может, имеются какие-то неустранимые зазоры? Но турок тут не таксистом подрабатывает — время не терпит. Офицер, в звании, эквивалентном украинскому капитану, поворачивается назад, машет кому-то рукой. Из люка следующей машины выбирается не слишком ухоженный, но явно знающий себе цену солдат. Движется к переднему броневику, не особо торопясь, лишь имитируя бег. Командир отряда гаркает ему что-то с верхотуры, потом берет себя в руки: солдат явно привилегированных мастей. Спокойно дает короткое распоряжение. Солдат кивает, сразу поворачивает голову туда-сюда, в конце концов лезет на борт «Драгуна» и только что не командует офицеру «двигаться». Колонна трогает с места, выбирая трассу явно наудачу, однако тут же снова стопорится. Солдат соскакивает, забрасывает автомат за спину и трусит к замеченному прохожему.
Не вовремя затеявшему прогулку мужичку явно не нравится проявленный к нему интерес. Но теперь он теряется. В здешних окрестностях турки покуда не слишком бушевали, разве что в веке XV, но из других мест… — по случаю коллапса недавнишнего коммуникационного рая — теперь получается употребить наречие «издалека» — доходят всяческие страшилки. Потому мужичишка растерян Не в шутку. Что делать? Бежать сломя голову и, возможно, получить серию снарядов в затылок от наводчика, практикующего в преддверии ежегодной аттестации, или все же постоять спокойно и дать возможность простому пехотинцу-крестьянину отработать навык распила шеи без сучка и задоринки? Будь он не один, а в толпе, то попросту ожидал бы, когда паника решит всяческие дилеммы за него. Сейчас спасительный коллективизм вокруг не наличествует, надеяться не на кого. В момент коллапса СССР произошло нечто в этом роде, но в размазке по двадцати четырем миллионам километров и тремстам миллионам душ.