Ворг. Успеть до полуночи - Марго Генер

– Знаю, – прошептала она.

Внизу громко булькнуло, я осторожно глянул за край и выругался:

– Болотное отродье! Додумались же прямо сюда тварей натащить!

Изабель встревоженно завертела головой.

– Что случилось? – спросила она и приблизилась ко мне.

– Не подходи, – предостерег я. – На краю опасно.

Принцесса застыла в середине моста с приоткрытыми губами и круглыми глазами.

Вода под мостом пошла кругами, через секунду из черноты высунулась зеленая челюсть с красными каплями на жгутиках. За ней показался толстый ствол. Чудовище медленно потянулось вверх, неизбежно сокращая расстояние.

– Там чудовище? – дрожащим голосом спросила Изабель.

По мышцам прокатилась тугая волна, в суставах захрустело, оскал стал сильней.

– Они не должны уметь передвигаться, – прорычал я.

– Значит, мы в безопасности?

– Наверное, – бросил я. – Надо только отойти подальше.

В этот момент поверхность воды снова пошла рябью. Круги забурлили повсюду, через секунду из воды высунулись еще две челюсти. Затем еще и еще. Первая уже прошла половину пути, липкие капли шевелятся, как усы, жгутики дергаются.

– Бегом, – скомандовал я и кинулся через мост, таща за собой Изабель.

Роцеры среагировали на движение, вода в озере забурлила, твари ускорили подъем. На бегу глянул через плечо, тут же захотелось перейти на галоп. Остановила лишь Изабель – она‑то так не может.

Перепрыгивая расколотый камень, я глянул назад. Тварь, что показалась из воды первой, буквально выстрелила в воздух. На секунду уродливая голова зависла под потолком, потом с мокрым чавканьем шлепнулась на мост.

– Не оборачивайся, – крикнул я.

Трясущейся Изабель это вряд ли пришло бы в голову, ее пальцы вцепились мне в руку, как клещи. Вслед за первой роцерой в воздух вылетела вторая, затем третья. Твари падали на мост, как переспелые яблоки. Только если яблоки лежат себе спокойно, то эти извиваются и быстро ползут следом.

– Мне страшно, – пискнула принцесса.

Внутри шевельнулся древний инстинкт, тот самый, который заставляет кидаться на врага и рвать глотки, когда твое добро в опасности.

– Не отпускай руку, – сказал я резко и наконец повернул голову вперед.

В этот момент прямо перед нами рухнул толстенный ствол. Хищная голова ударилась о мост, на несколько секунд прилипнув красными каплями. От удара стебель выгнулся, между ним и полом образовалась арка.

Я на бегу сгреб Изабель одной рукой, она взвизгнула и прижалась, как испуганный котенок. Вместе с ней перепрыгнул лужу зеленой гадости, которая натекла с треснувшего бока роцеры. Пришлось разогнаться и рухнуть навзничь, я с разбегу проехал на спине под изогнутым стволом.

В момент, когда мы вылетели с другой стороны, роцера грохнула стеблем по полу, снова брызнул сок. Я мигом оказался на ногах, перекинул Изабель через плечо и кинулся вперед. Она не сопротивлялась, только иногда постанывала, когда резко прыгал в сторону, уворачиваясь от рухнувших на мост тварей.

Чудовища все выпрыгивали, я потерял счет времени, прежде чем впереди замаячил проход. Очередная тварь упала перед носом с чмокающим звуком, полностью перегородив дорогу.

– Зараза! – прорычал я и вцепился когтями в зеленую поверхность.

На ногах они тоже вытянулись, с принцессой наперевес я успел вскарабкаться на ствол прежде, чем липкие челюсти сомкнулись на голове.

Чудовище взвыло от ярости, а может, это кровь в ушах грохочет. Я бросил короткий взгляд на Изабель, та висит на плече, словно неживая, только ресницы моргают часто.

– Растения не издают звуков? – спросил я зачем‑то.

Она пропищала:

– Не должны.

– Держись, – выдохнул я и прыгнул вниз.

Стопы ударились в пол, Изабель всхлипнула, видимо больно стукнулась животом о плечо. Я моментально отпружинил и бросился дальше. До прохода осталось несколько волчьих прыжков, совсем ерунда, если вдуматься.

Пара роцер выстрелили в воздух по обеим сторонам, я так припустил, что счесал когти на левой ноге. Когда влетел в проход через балкон, за спиной два раза громко шлепнуло, брызги зеленой жижи пролетели мимо и ударились в стену. Сразу за ними в стену врезался я, едва успев убрать из‑под удара Изабель.

Дыхание бешеное, сердце тарабанит, как у пойманного воргом кролика. По телу носятся тугие волны, дыхание вырывается с хрипами, словно тонул полчаса и нахлебался воды. В ушах громко пульсирует, готов накинуться и разорвать любого, кто косо посмотрит.

Изабель неподвижно висит на плече. Меня как ушатом ледяной воды облили. Я испуганно перехватил и поставил перед собой. Девушка замерла с бледным лицом, глаза круглые, как у совенка. Губы мелко дрожат, а дыхания почти не слышно.

– Ты как? – спросил я, убирая с лица рыжие пряди.

Она не смутилась, как обычно, а просто часто‑часто закивала.

– Н‑нормально, – выдавила она, заикаясь. – Д‑даже не исп‑пугалась.

Я попытался улыбнуться, в глазах принцессы мелькнул страх. Пришлось оставить попытки проявления дружелюбности.

– У тебя в предках воргов не было? – спросил я.

Она в ужасе вытаращила глаза и покачала головой:

– Нет.

– Странно, – произнес я, вытирая со щеки зеленую слизь. – Белая, как снег, в глазах ужас, а говоришь, не испугалась.

Принцесса промолчала, сделала вид, что не обратила внимания на сравнение с воргом.

Я глянул на мост. Роцеры разочарованно извиваются, постепенно сползая обратно в воду. Периодически слышны громкие плюханья.

– Сейчас стражники набегут, – пробормотал я тихо, но Изабель услышала.

– Ты же справишься? – с надеждой произнесла она.

Я раздраженно выдохнул, хотел сказать что‑нибудь ободряющее, броское, но вместо этого произнес:

– В такой тесноте не отобьюсь. Я ж не гоблин, чтоб как живая мясорубка…

Принцесса сдавленно простонала, плечи опустились, она преданно посмотрела на меня, аж мурашки по затылку пронеслись.

Снова перекидывать через плечо не стал, наверное, и без того синяков наставил. Побежали так. По винтовой лестнице спускались медленно. Ступеньки все время идут влево, у столба узкие, даже ножка принцессы не поместится, зато со стороны стены хватает на два шага.

Я представил, как сверху идут стражники и разят с правой руки. Зубы непроизвольно лязгнули, принцесса вздрогнула, но тут же сделала вид, что совсем не заметила – выпрямила спину и подняла подбородок.

Окон нет, свечек тоже. Когда поднимался котом – темнота не мешала. Теперь же ползем, как слизни по лавке, чтобы не грохнуться, не зашуметь. Еще и Изабель медлит, боится наступать во мрак.

– Да быстрее ты, – раздраженно шепнул я. – Подхвачу, если что.

– Я и так стараюсь, – буркнула она обиженно, – просто ступеньки высокие. Когда в темноте не можешь ногой пол нащупать, знаешь, как страшно?

Я пробормотал:

– Сейчас вообще не время про детские страхи думать.

В эту же секунду лестница кончилась, прямо перед носом возник нежить со связкой кристаллов. Камешки переливаются загадочным светом, в гранях отражаются стены и отполированный сотнями ног пол.

Он вытаращил на меня и без того выпученные глаза – гниль разъела кожу вокруг них. Челюсть отвисла, готовясь издать громкий сигнал тревоги.

Только собрался черкануть по глотке пятерней, как из‑за спины мертвяка высунулась рука. Кривой крашар полосонул горло. Голова с сухим стуком отскочила на пол, за ней глухо бухнулось тело.

– Курт! – громким шепотом выдохнул я. – Ты как тут оказался?

Гоблин улыбнулся жуткой улыбкой, когда губы не смыкаются из‑за клыков. Он любовно вытер лезвие о тряпку, которую достал из кармана. Одежда все такая же незамысловатая, разве что на плечи металлические щитки нацепил да сапоги повыше взял.

– Ну как, – сказал он добродушно, убирая крашар на пояс, – торгую я. Тыквы вот привез. Взамен возьму иглобрюхов и золота, как водится.

– Давно меня, значит, заметил?

Гоблин кивнул.

– Еще на площади, – сказал он. – С парнишкой‑подмастерьем. Подумал: чего это должник мой делает в центре болот?

– Даже представить не можешь… – пробурчал я.

– Когда ты затолкал мертвяка между домами, – продолжал гоблин невозмутимо, – решил, должна быть веская причина, чтобы вместо Межземья беглый ворг поперся прямо в направлении Мертвой степи. Да еще и через топи. Ну и решил подсобить.

– Я и так тебе должен, – оскалился я на гоблина.

Он пожал плечами и сказал:

– Долгом больше, долгом меньше. Какая разница?

Пару мгновений я соображал, что делать с гоблином, верить ему или нет, прислушивался к звериному чутью. Оно вроде молчит, как сова в засаде.

– Тыквы… – проговорил я, глядя в сторону. – Лешего твоего за ногу! Ты продаешь Абергуду тыквы?!

Курт развел руками.