Башня Богов - Антон Александрович Карелин

— Именно.

— А если она на нас смотрит, значит, готова общаться. Ждёт нашего шага. И какой шаг самый важный? К ней.

— Вот и я так подумал.

Мы с Мирой были по жизни на одной волне.

— Ладно, тогда иди! — жена бросилась ко мне и судорожно обняла. — Если уж кто-то и вступит в контакт с этой Башней, лучше пусть это будет мой разумный и адекватный муж.

— Ты забыла сказать: и гейм-дизайнер.

— И гейм-дизайнер.

Уставившись на чёрный силуэт, изменивший пейзаж нашей планеты, я поднял руку и изо всех сил захотел попасть в Башню. Сгусток вспыхнул и замерцал.

— Чего? — спросила Мира, проследив мой взгляд.

— Ты не видишь?

— Ну стена, обои.

— А дверь?

— Не вижу никакой двери.

— А она есть.

Я подошёл к призрачной колеблющейся чёрной двери, в центре которой проступила белая цифра: 29. Прямо на моих глазах она изменилась на 30, 31.

Наша планета большая, и людей много. Умных среди них тоже дофига.

В данном случае, чтобы сделать правильный вывод и принять смелое решение, не был нужен ум в каком-то академическом смысле слова. Скорее тут работало сочетание адекватности, удачи, чувства правил игры, ведь у любого процесса есть закономерности и правила. А ещё особого склада активности, который присущ людям действия: прожжённым бандитам, опытным шпионам… и приключенцам с многолетним стажем. Я был из последних, может, поэтому меня тянуло в Башню со страшной силой.

Цифры на двери менялись: 33, 34, 35.

— Но возвращайся, понял? — Мира смотрела так пронзительно, словно её взгляд сейчас проткнёт меня насквозь. — Обязательно возвращайся!

— Если двух единиц подряд не выкину.

— Не смешно, дурак, ты ничего не понимаешь.

— В смысле?

— Ярик… походу я… — её рука прижалась к животу. — Кажется, я беременна.

Меня словно ударили по затылку, второй раз за вечер.

— Кажется? Это как?

— Тебе кажется, что Башня тебя ждёт, а мне кажется, что у меня в животе малыш! — рявкнула Мира. — Мы оба долбанутые!

— Ладно, ладно. А когда ты узнала-то?

— Да только что! Не узнала, а почувствовала. Когда эта мерзость пыталась нас сожрать, я поняла… что не одна.

В глазах Миры блестели слёзы.

— Не, тогда я никуда не пойду! — лихорадочно сев на табуретку, сказал я. — А если скоро беспорядки из-за этой Башни начнутся? Кто её знает, что вообще будет…

На двери светилось: 37, 38, 39…

— Иди, — глухо сказала Мира. — Как раз пока все соображают, что и как, пока ещё не начались беспорядки, ты выясни, что это за хреновина и чего ей надо. А потом возвращайся, и мы будем знать, как себя вести. Куда бежать, чего делать. Знание — сила, ты всегда говорил!

— Нет! Не могу я тебя бросить!

— Ты только что туда рвался.

— Потому что не знал.

— Да что изменилось-то? У меня даже живота ещё нет…

— Всё изменилось. Мир, я ужасно хочу попасть в Башню, — воскликнул я, подняв руку и потрясая сгустком пылающей энергии. — Ужасно хочу, но я не могу тебя бро…

Зря я так сказал. Знал же пословицу: «Бойтесь своих желаний — они могут исполниться».

Сгусток вспыхнул, услышав мои слова, рванул меня к двери, та распахнулась и осветилась таким же слепящим светом.

— Возвращайся! — крикнула Мира.

А я не успел ничего ответить, только влетел в Башню.

Сорок вторым человеком с планеты Земля.

Глава 2

Испытание

Надо мной нависло чёрное небо, выгнутое куполом вниз, как чаша. Только это было не небо, а полностью каменный свод из тысячи архитектур.

Дворцы и колонны, балконы и врата, купола и статуи, чего там только не сплелось. Близкие и понятные людям элементы, но всё же не человеческие. И совсем чужие: дырчатые губки, ульи кристаллов, строения из пузырей и щетинистые ежи. Всё было одинаково-чёрное, словно залито жидким обсидианом и застыло навеки.

Я с содроганием понял, что это осколки цивилизаций и миров, поглощённых Башней. Когда-то на разных планетах высились или уходили под землю, парили в облаках или покачивались на волнах удивительные города, памятники, произведения искусства. Там жили народы, непохожие друг на друга, у каждого была своя история, судьба. Но их больше нет. Это всё, что от них осталось. Безумный сверхразум скомкал эти миры и, не найдя им лучшего применения, собрал из осколков огромный пазл.

Неужели Кремль, Тадж Махал, Пизанская башня и всё лучшее, что создали люди, будет так же разрушено, и лишь их почерневшие осколки станут частью Башни, сделают её выше ещё на пару десятков этажей? Внутри вспыхнул протест: нет, мы не можем этого допустить! Мы не позволим.

То тут, то там на чёрном «небе» поблёскивали «звёзды»: гранёные кристаллы размером с трёхэтажный дом. Внутри них плавали светящиеся создания, похожие на фантастических рыб или на живые подводные цветы, они источали холодный рассеянный свет, освещавший это гигантское место. Что это, основа Башни, её подножие? Нулевой этаж?

Под ногами лежала гладкая поверхность из того же материала, нет, это всё-таки не обсидиан, какая-то непонятная штука. Прозрачный, но слишком тёмный, чтобы разглядеть, что внутри. Внезапно под полом пробежал импульс энергии, слабо осветив глубину. Я удивлённо покачал головой, увидев, как отблеск озарил оскаленное чудовище, похожее на динозавра, застывшее в чёрной толще. Оно тянулось наверх. Другой импульс показал фигуру великана, шею которого пронзила стрела размером с фонарный столб. Глядя на бессильную гримасу, исказившую лицо гиганта, я испытал к нему невольное сочувствие.

Похоже, у меня под ногами лежало кладбище гигантских иномирных существ.

Мда, депрессивное место. Отбросив дурные мысли, я осмотрелся и увидел одинокий неровный камень: он висел метрах в ста впереди. Ничего другого здесь не было, поэтому двигаем к камню.

Царила полная тишина. Где остальные сорок человек, а скорее всего, уже больше? Может каждый попал в свою собственную копию этого гигантского места? Похоже на то. Уж если некий сверхразум создал такую Башню и играючи творит вещи, невозможные для людей, то он вполне может масштабировать пространство. Это было удивительно, но за последние минуты произошло уже столько поразительных и невозможных вещей, что я решил перестать удивляться.

Наивный.

Впереди была одна скромная ступенька, она тянулась вправо и влево до краёв гигантского зала. Пожав плечами, я взошёл на неё, и тут