МЕМНОХ-ДЬЯВОЛ - Энн Райс

- Ты знаешь девушку? Никто не подозревает, что они каким-то образом связаны между

собой.

- Нет, я ее не знаю. А что, должен? Очень миленькая, симпатичная. Надеюсь, ты не намерен сделать и ее своей жертвой.

Его благородный гнев, вызванный столь чудовищным предположением, заставил меня рассмеяться. Интересно, думал я, уж не спрашивает ли сам Дэвид согласия у будущих жертв отдать ему свою кровь? Иди он ограничивается взаимным представлением обеих сторон? Его привычки и манера убивать не были мне известны, равно как и то, как часто ему необходимо питаться. Я сделал его достаточно сильным, а это означало, что он мог пить кровь по крайней мере не каждую ночь. В этом смысле ему повезло.

- Девушка поет религиозные гимны в телестудии, - пояснил я. - Ее церковь в будущем должна обосноваться в старом здании женского монастыря в Новом Орлеане. Сейчас она живет там одна и записывает свои программы в студии - где-то во Французском квартале. Насколько мне известно, ее шоу транслирует из Алабамы какой-то всемирный кабельный канад.

- По-моему, ты в нее влюбился.

- Ничего подобного. Просто мне очень хочется покончить с ее отцом. Ее выступления по телевизору весьма своеобразны. Она очень здраво и захватывающе интересно рассуждает на богословские темы. Такие проповедники способны убеждать аудиторию. И при этом танцует, как нимфа или весталка, и поет, как серафим, приглашая всех присоединиться к ее молитвам. Удивительное сочетание теологии и вдохновенного экстаза, сопровождаемое соответствующими полезными советами и рекомендациями.

- Понятно, - сказал Дэвид. - И все это возбуждает тебя и делает идею напиться крови ее отца еще более привлекательной. Кстати, он не производит впечатление человека скромного и, похоже, отнюдь не стремится прятаться от посторонних глаз. Ты уверен, что никто не догадывается об их родстве?

Двери лифта открылись, отец с дочерью вошли внутрь, и машина понесла их к небесам.

- Он приходит и уходит, когда захочет. У него целая армия телохранителей. Она девушка вполне самостоятельная и встречается с ним исключительно по собственной инициативе. Судя по всему, они договариваются по сотовому телефону. Он кокаиновый гигант, а она - самое ценное, что есть у него в жизни. Его люди расставлены по всему холлу. Случись что-то непредвиденное, она немедленно бы покинула ресторан одна. О, он поистине корифей в такого рода делах. Даже если в пяти штатах будут выданы ордера на его арест, он спокойно появится перед телекамерами сидящим в первом ряду на матче тяжеловесов где-нибудь в Атлантик-Сити. Представители власти его никогда не поймают. Но его поймаю я, вампир, мечтающий его убить и выжидающий лишь подходящего случая. Ну разве это не прекрасно?

- Постой, дай мне во всем разобраться. За тобой кто-то - или что-то, - наблюдает, но ни твоя жертва - наркоделец или кто он там еще, - ни девушка-телепроповедник не имеют к этому никакого отношения. Тем не менее тебя что-то преследует, что-то путает, однако не настолько, чтобы ты прекратил гоняться за темнокожим человеком, который только что вошел в лифт. Я кивнул, но тут же усомнился в собственной правоте… Нет, никакой связи здесь быть не может.

К тому же события, перепугавшие меня до мозга костей, начали происходить раньше, чем я увидел свою жертву. Впервые наблюдатель появился в Рио вскоре после того, как я расстался с Луи и Дэвидом и вернулся туда, чтобы поохотиться.

А свою жертву я заметил уже в Новом Орлеане. По прихоти судьбы он примчался в мой город на встречу с Дорой и провел с ней всего двадцать минут в одном из маленьких баров во Французском квартале. Но именно тогда мне случилось проходить мимо; и увидеть разгоряченного, возбужденного мужчину, а рядом с ним белокожую девушку с огромными, полными сочувствия глазами. При взгляде на эту картину меня охватил неутолимый голод.

- Нет, он никак с этим не связан, - еще раз подтвердил я. - За мной стали наблюдать несколькими месяцами раньше. К тому же он не знает, что я повсюду следую за ним. Точно так же и мне даже в голову не приходило, что… что за мной следит это.

- Что - это?

- Знаешь, слежка за ним и его дочерью для меня своего рода захватывающий мини-сериал. Он так изощренно порочен…

- Об этом ты уже говорил. Но кто или что наблюдает за тобой? Это существо, или человек, или…

- Скажу чуть позже. Он - я имею в виду свою жертву - убил столько людей… Наркотики… Таких, как он, интересуют только цифры, они погрязли в них. Килограммы и килограммы… Закодированные счета в банках… А девушка. - Девушка оказалась вовсе не из числа тупых чудотворцев, утверждающих, что способны исцелять болезни путем наложения рук.

Лестат! Твоя речь совершенно бессвязна! Ты несешь какой-то бред! Что с тобой? Почему ты так напуган? И почему ты не хочешь убить, наконец, свою жертву и покончить с этим делом раз и навсегда?

- Ты хочешь уехать обратно к Джесс и Маарет, не так ли? - спросил я, охваченный внезапным отчаянием. - Мечтаешь еще сто лет провести среди всех этих табличек и свитков, слушать рассказы Маарет и смотреть ей в глаза? Скажи, она по-прежнему предпочитает голубые?

Когда Маарет стала царицей вампиров, она была слепой, потому что глаза ей вырвали. Она отбирала глаза у своих жертв и пользовалась ими до тех пор, пока они не утрачивали способность видеть. А это рано или поздно неизбежно происходило, и даже ее древняя вампирская кровь не могла остановить процесс. Ужасно было видеть эту словно изваянную из мрамора царственную женщину с кровоточащими глазницами. А почему бы ей не свернуть шею какому-нибудь новообращенному вампиру и не позаимствовать его - или ее - глаза? Странно, что никогда прежде эта мысль не приходила мне в голову. Что ей мешает? Нежелание причинять вред себе подобным? Или сознание, что и это не поможет? Так или иначе, у нее были свои принципы, не менее твердые, чем она сама. Эта женщина помнила те времена, когда на свете не было еще ни Моисея, ни законов Хаммурапи, и только фараоны проходили Долиной мертвых.

- Лестат! - Голос Дэвида вернул меня к действительности. - Возьми себя в руки. Ты должен объяснить мне, в чем все-таки дело. Я еще никогда не видел тебя таким испуганным. И уж тем более ты сам в этом не признавался. А теперь ты заявляешь, что боишься. Забудь на время обо мне. Забудь о своей жертве и его дочери. В чем дело, дружище? Скажи, кто тебя преследует?

- Сначала я хочу задать тебе еще несколько вопросов.

- Нет. Расскажи, что случилось. Тебе действительно грозит опасность? Или это не более чем предположение? Ты позвал меня, попросил приехать. Это была мольба о помощи.

- Это Арман так сказал? «Мольба о помощи» - его слова? Ненавижу Армана!

Дэвид в ответ лишь улыбнулся и сделал нетерпеливый жест обеими руками

- Нет у тебя никакой ненависти к Арману. И ты это прекрасно знаешь.

- Спорим?

Он бросил на меня суровый, осуждающий взгляд. Наверное, так смотрит учитель в английской школе на провинившегося мальчишку.

- Хорошо, - согласился я. - Сейчас расскажу. Но сначала хочу напомнить тебе кое о чем. Речь пойдет о нашем разговоре. Ты тогда был еще смертным джентльменом, и мы беседовали в последний раз в твоем поместье в Котсуолде.

- Да, я помню, - перебил меня Дэвид. - Это было перед тем, как ты ушел в пустыню.

- Нет, после. Когда мы убедились в том, что мне не удастся умереть так легко, как я надеялся. Когда я вернулся обгоревший. Ты ухаживал за мной. А потом стал рассказывать о себе, о своей жизни. Помнишь, ты упомянул об одном эпизоде, о том, что произошло с тобой еще до войны в одном из парижских кафе? Вспомнил? Теперь понимаешь, о чем я говорю?

- Да. Я рассказал тебе, что в молодости мне явилось видение. Во всяком случае, так я думал.

- Вот-вот. Мы тогда предположили, что, возможно, в реальной материи образовалась некая временная дыра, и это позволило тебе увидеть то, чего ты не должен был видеть.

Дэвид улыбнулся.

- Это было твое предположение. Я помню его дословно: «…в реальной материи - в той, из которой состоит весь окружающий мир, - образовалась небольшая прореха…» Но ты считал это чистой воды случайностью. Я же думал тогда и уверен сейчас в том, что это видение было послано мне преднамеренно. Однако с тех пор прошло уже полвека, и моя память не отчетливо сохранила подробности событий.

- Ничего удивительного. Теперь, став вампиром, ты будешь с полной ясностью помнить все, что с тобой произойдет, но детали смертного существования забудутся очень быстро. Особенно это касается ощущений. В скором времени тебе придется ловить в памяти лишь их отголоски - каков, например, вкус вина…

Дэвид жестом попросил меня замолчать. Ему было неприятно это слышать. Но я совсем не хотел его расстраивать.

Взяв в руки стакан, я вдохнул аромат налитого в него напитка. Что-то с добавлением пряностей. Кажется, это называется рождественским пуншем. Я поставил стакан на место. Мои руки и лицо по-прежнему оставались темными - последствия пребывания в пустыне и попытки предстать перед ликом солнца. Забавно, но сейчас это помогало мне сойти за смертного. Однако обожженные руки стали более чувствительными к теплу.