Москва слезам не верит - Валентин Черных

Все смотрели на Катерину.

- Меня зовут Катериной, - сказала Катерина.

- Здравствуй, Кэт, - приветствовали ее.

- Не Кэт, а Катерина, - сказала Катерина.

Людмила с некоторым беспокойством следила за реакцией гостей.

- Тогда, может быть, Екатериной, чтобы было вполне официально, народно и по правилам? - спросил ее длинноволосый парень.

- Если по правилам, то Катерина. Так у меня записано в паспорте. Отец неделю убеждал начальника милиции, что глупо писать Екатерина, когда девку все будут звать Катькой. Вы что хотите, чтобы я и вас неделю убеждала в этом?

- Не хотим! - крикнули ей, - Хотим есть и пить!

Гости рассаживались за столом. Высокий молодой человек, светловолосый, голубоглазый, модно одетый, отодвинул стул, помогая сесть Катерине, улыбнулся ей.

- Рудольф Рачков, - представился он мимоходом и начал накладывать Катерине салаты.

Их взгляды встретились, он был красив: элегантен, хорошо подстрижен, совсем как с фотографии журнала мод, и Катерина вдруг опустила глаза.

Потом, как и принято на вечеринке, танцевали. Людмила - с молчаливым молодым человеком, хоккеистом Гуриным, Катерина - с Рудольфом.

- А где вы работаете? - спрашивала Катерина.

- На телевидении.

- Это, наверно, ужасно интересно?

- Это действительно интересно, - искренне сказал Рудольф. Телевидение сегодня приобретает возможности неисчерпаемые. Понимаете, всегда очень важно точно сориентироваться. Скажем, когда начиналась авиация, надо было вовремя начать именно с авиации. Тогда авиаторы были героями. Или атомная физика. Те, кто вовремя пришел в физику, сегодня имеют все. Тех, кто начал заниматься космонавтикой десять лет назад, никто не знал, сегодня их знает весь мир. Телевидение сегодня у самых истоков, но будущее принадлежит ему.

- А вы что-нибудь кончали? - спросила Катерина.

- А кончать пока нечего, - объяснил Рудольф. - Еще никто не готовит таких специалистов. Но у нас будет со временем все. И вообще телевидение перевернет жизнь человека. Не будет газет, книг,

- А что же будет?

- Телевидение. Одно сплошное телевидение. Кстати, вы были на телецентре?

- Конечно, не была.

- А приходите прямо завтра.

- А как?

- Я вам выпишу пропуск.

Рудольф встретил Катерину в проходной на Шаболовке. Это был удивительный вечер в жизни Катерины. По коридорам шли известные дикторы и дикторши. Две красивые, нарядные, правда не очень молодые, женщины куда-то вели настоящего маршала.

Рудольф вел передачу Клуба веселых и находчивых - КВН. И он нашел Катерине место в первых рядах зрителей. На сцене соревновались в остроумии, и она все это видела... Правда, отвлекала женщина, стоящая в углу сцены и время от времени поднимавшая плакатик с надписью "Аплодисменты". В это время надо было аплодировать.

Катерина видела Рудольфа за телекамерой. Он стоял в наушниках, спокойный, элегантный, на виду у всего зала и нисколько не смущался.

Она не знала, что Рачков несколько раз предлагал режиссеру ее крупный план и что режиссеру понравилась эта так непосредственно реагирующая девушка. Катерина и не предполагала, что ее увидит вся страна.

Катерина ворвалась в квартиру, потрясая письмами.

- Меня видели дома по телевизору. Меня видела вся страна! - Катерина закружилась по комнате.

- Молодец, - сказала Людмила. - Теперь остались только Америка и Китай, и ты в полном порядке.

Растрепанная Людмила курила на диване.

- Ты представляешь, за это время я увидела столько знаменитостей, что другой не увидит и за всю жизнь, - радовалась Катерина.

- Видеть - не проблема, - мрачно прокомментировала Людмила. - Кого только в Москве не увидишь! Проблема - их ощущать рядом, в постели, лучше на законном основании, со штампом и пропиской в паспорте. А моя знаменитость, кажется, улетучивается.

- А что случилось? - спросила Катерина,

- Моего нападающего не переводят в сборную, а, наоборот, задвигают в Челябинск. Неперспективен, предложили перейти на тренерскую работу.

- Но он же тебе делал предложение?

- Ои и сейчас делает. А может, он еще и тренер никакой? А потом, что я буду делать в Челябинске? Тут сразу все откроется. Новое место, надо устраиваться на работу. Санитаркой, что ли? Это тебе не Москва, там все на виду. Ладно, Будем думать. Что у тебя?

- Сегодня он представляет меня родителям. Боюсь ужасно. А если не понравлюсь?

Рачковы жили в новом блочном доме в двухкомнатной малогабаритной квартире. Кроме отца и матери, был еще маленький брат, который, поев, молча направился в другую комнату.

- А спасибо где? - спросила Рачкова-мать.

- Надоело, - буркнул мальчик.

- Что значит - надоело?

- Перестань, - сказал Рачков-отец.

Ребенок удалился непобежденным. Рудольф снисходительно улыбнулся. Он был выше этого.

- А кем вы будете после окончания института? - поинтересовалась Рачкова.

- Химиком-технологом.

- А ваш папа знаменитый химик Тихомиров? - спросила Рачкова.

- Это он знаменитый, я здесь ни при чем, - ответила Катерина.

Над ответом посмеялись.

- А наш обалдуй не учится, - зачем-то сказал Рачков-отец, - Катает тележку с объективом,

- Зачем же так? - сказала Рачкова. - Он хороший телеоператор. Будет учиться заочно, когда создадут институт телевидения.

- А если не создадут? - спросил Рачков-отец. - И вообще это не профессия, а барахло.

- А вы кем работаете? - поинтересовалась Катерина.

- Я - токарем, рабочий класс, а они интеллигенция. Про него ты и сама знаешь, тележку катает, а она директриса детского сада. Но ее скоро оттуда попрут.

- Это почему же? - спросила Рачкова.

- А потому что у тебя среднее педагогическое, а у твоих подчиненных высшее. Как ни интригуй, все равно обойдут.

- Может, мы переменим тему разговора? - сказал Рудольф.

- А чего менять? - удивился отец. - Ты привел Катерину с нами познакомиться, так пусть и знакомится.

Людмила пылесосила квартиру.

- А когда они приезжают? - спросила Катерина. - Завтра?

- Завтра.

- Ты можешь сегодня переночевать в общежитии? - спросила Катерина.

- Это почему же?

- Рудик говорит, ну... что это мы все втроем да втроем.

- Ладно, - сказала Людмила.

- Я хочу поговорить с ним откровенно.

- Поговори, поговори...

Катерина и Рудольф остались вдвоем.

Они сидели за маленьким столиком. Были зажжены свечи. Рудольф разлил вино.

- За тебя!

- За тебя, - сказала Катерина.

- Прекрасно, - сказал Рудольф.

- Что? - спросила Катерина,

- Все это. Книги. Высокие потолки. Здесь можно жить и радоваться.

- У вас тоже хорошая квартира, - сказала Катерина,

- Барахло, - отмахнулся Рудольф. - За тебя!

- За нас! - сказала Катерина.

Катерина включила проигрыватель. Зазвучала музыка. Они танцевали в громадной квартире, переходя из комнаты в комнату...

А на следующий день постоялицы сдавали квартиру хозяевам. Профессорша проводила пальцем по шкафам, по корешкам книг, по подоконникам. Пыли не было.

- Ладно, - сказала она. - Принимаю,

Тихомиров уже углубился в изучение накопившейся корреспонденции и помахал девушкам на прощание.

Катерина и Людмила взяли в передней приготовленные чемоданы и поехали вниз в громадном зеркальном лифте.

- Все Рудольфу рассказала? - спросила Людмила.

- Не получилось, - призналась Катерина. - Подходящего момента не нашла... Что же теперь будет-то?

- Ничего не будет, - сказала Людмила. - Если нам будут звонить, их домработница Петровна все запишет. Она из деревни завтра приедет, и мы с ней договоримся. А если что-то срочное, она звонит вахтерше в общежитие, а та нам передает. Не вешай носа. Как говорил один древний: битва не проиграна, пока полководец не отказался от сражения. - И Людмила, подхватив чемодан, бодро зашагала к метро.

Рудольф провожал Катерину. Она остановилась у подъезда высотного здания. Катерина взглянула на часы. Был первый час ночи.

- Я чего-то не понимаю, - заговорил Рудольф. - Я звоню, а тебя все время нет.

- Я занята в студенческом научном обществе. Мы ставим интересный опыт, приходится задерживаться. И пожалуйста, не звони так часто. Это нервирует отца, он пишет книгу. Лучше я сама тебе буду звонить. Извини, мне пора.

- Может быть, ты разрешишь мне подняться? - спросил Рудольф, - У тебя же отдельная комната.

- Не сегодня, - сказала Катерина и вошла в подъезд.

Она поднялась на лифте, постояла в холле, потом поехала вниз. Из подъезда она вышла с предосторожностями и, убедившись, что Рудольфа нет, бросилась к метро.

Уже подбегая к метро, она увидела Рудольфа, который стоял у самого входа и курил.

Катерина бросилась обратно. Было уже без двадцати час. Катерина стояла за углом киоска, ожидая, когда Рудольф войдет в метро. Когда он ушел, она еще несколько секунд подождала и только тогда осторожно вошла в метро.

В общежитии были все в сборе.

- Все, - сообщила Антонина радостно. - Съезжаю. Сегодня мне сделали предложение. - И она закружилась по комнате.