Москва слезам не верит - Валентин Черных

Пресс снова заработал. Кузьмич подошел к Катерине.

- Сама, что ли, разобралась? - спросил он,

- Чего тут разбираться? - отмахнулась Катерина. - Мы в школе комбайн изучали, он и то сложнее.

И Катерина продолжила работу.

Кузьмич устроил разнос начальнику участка, молодой затюканной женщине, которая достаточно проработала на производстве, чтобы уяснить простую истину, что лучший способ защиты - нападение.

- Где эти слесари, где? - напирала она. - Или пьяницы, или бездельники. Что я могу сделать, если девчонки к ней бегут, а не к слесарям? Если хотите знать, она в электросхемах не хуже наладчиков понимает.

- А я чего, я ничего, - сказал Кузьмич.. - Значит, надо ее в наладчики готовить.

- Зарабатывать будет меньше.

- Стимулируй морально. Чаще хвали. Не первый год с бабами работаешь, знаешь сама, не похвалишь - не поедешь.

- К этому бы еще станки новые.

- Ну, с новыми станками и никакого руководства не надо. А эту девчонку держи на заметке, - посоветовал Леднев.

Постучав, в комнату вошел Николай.

- Здравствуйте, - пророкотал он.

- А я готова, - Антонина с опаской взглянула на Людмилу, как бы та чего не сказанула. - До понедельника, - предупредила Антонина подруг.

- Давай-давай, погни спину на чужих дачах, может, тебе и зачтется, прокомментировала Людмила.

- Побрякушка, - охарактеризовал ее Николай,

- А ты жлоб, - не осталась в долгу Людмила.

- Ну что ты к ним цепляешься? - сказала Катерина, когда Антонина и Николай вышли. - У них же серьезно,

- Да уж серьезнее некуда, - ответила раздраженно Людмила. - Тоска меня берет. Сами себе дуры хомут выбирают. Разве это жизнь?

- А почему не жизнь? - удивилась Катерина.

- А потому не жизнь, что все заранее известно. Вначале будут откладывать деньги, чтобы телевизор купить, потом гарнитур, потом холодильник, потом стиральную машину. Все, как в Госплане, на двадцать лет вперед известно.

- А какая может быть другая жизнь? - спросила Катерина.

- Эта дура не может понять одного: она живет в Москве. А это большая лотерея. Можно выиграть сразу. Москва - это... это дипломаты, внешторговцы, ученые, художники, артисты, писатели, и почти все они мужчины.

- Ну и что? - Катерина никак еще не могла понять,

- А мы женщины.

- Ну и что? А мы-то зачем нужны этим артистам и писателям? У них свои женщины есть.

- А мы не хуже ихних, - заявила Людмила.

- А потом, где их, этих дипломатов и художников, встретишь? - трезво рассудила Катерина. - Они у нас на заводе галантереи не работают.

- Во! - удовлетворенно заявила Людмила. - Ты смотришь в самый корень. Главный вопрос: где найти? Это я тебе объясню в следующий раз, А найти можно и, главное, надо!

А пока по воскресеньям Катерина осваивала Москву в одиночестве. Она шла мимо Кремля, разглядывая такие знакомые кремлевские башни,

Потом она шла по Большому Каменному мосту через Москву-реку.

Она свернула с набережной в переулок и оказалась в Третьяковской галерее.

Пораженная, стояла Катерина у "Трех богатырей", потом у "Аленушки". Знакомые с детства по репродукциям картины были большими и настоящими.

Даже в музей люди ходили парами: он и она. Катерина была одна. На нее с интересом взглянул молоденький солдат, и он ей вроде бы понравился, но солдат не решился заговорить, и Катерина перешла в следующий зал.

А вечером Катерина как бы между прочим сказала Людмиле:

- С завтрашнего дня я в другом месте жить буду.

- Как это? - не поняла Людмила.

- У дальних родственников. Я, как приехала из деревни, жила у них немного. А сейчас они на юг едут, отдыхать, просят за квартирой проследить. Между прочим, у них фамилия тоже Тихомировы. Профессор из наших Бодренок, давно только в Москву приехал. Отказаться неудобно.

- Ни в коем случае не отказывайся. Мы там поселимся вместе. - заявила Людмила.

Ехали они до метро Краснопресненская. Профессор жил в высотном доме на площади Восстания.

Зеркальный лифт размером с небольшую комнату вознес их на двадцать первый этаж.

Коридор, куда выходили двери квартиры, по размерам не уступал станции метро.

И квартира была гигантская.

Старик профессор кивнул им, продолжая укладывать вещи в чемодан. А Катерина вступила в переговоры с профессоршей, средних лет женщиной.

- Значит, как и прежде, на тебе цветы, собака, выемка почты. Мы вернемся к ноябрьским праздникам.

- А можно, чтобы и Людмила поселилась? - попросила Катерина. - Вдвоем все-таки повеселее.

- Она аккуратная? - поинтересовалась профессорша.

- В высшей степени, - заверила Катерина.

И Людмила и Катерина поселились в высотном доме. Обязанности были минимальными; два раза в день выгулять собаку, полить цветы и достать почту.

В то субботнее утро все эти обязанности были выполнены, и Катерина, устроясь на диване, просматривала картинки из многочисленных журналов мод.

А Людмила за профессорским письменным столом составляла список. Закончив эту работу, она заявила:

- Завтра устраиваем прием!

- Ура! - подхватила Катерина. - Позовем всех девчонок!

- Нет, - сказала Людмила. - Будут художники, телевизионщик, поэт, хоккеист из второй сборной и так - по мелочи, парочка инженеров.

- И они придут? - усомнилась Катерина.

- Прибегут, - заявила Людмила. - Только одно условие: ты не штамповщица с завода галантереи, а я не формовщица с шестого хлебозавода.

- А кто же мы? - спросила Катерина.

- Мы - дочери профессора Тихомирова, Я - старшая, ты - младшая. Я в прошлом году закончила медицинский институт и работаю психиатром в Кащенко, ты - студентка химико-технологического института.

- А зачем? - спросила Катерина. У нее рано устоялась привычка задавать прямые вопросы.

- Понимаешь, - оживилась Людмила, - это повышает интерес мужчин. Лучше бы, конечно, ты была студенткой текстильного института, будущий, так сказать, художник-модельер. Это престижно, женщина всегда элегантно одета. Мужчины любят, когда у женщин интеллигентная профессия. Все мы болеем, и домашний доктор не помешает. Учительница музыки. Интеллигентно, и всегда можно развлечь гостей, и все-таки кое-какие деньги в дом принесет. Плохо котируются инженерши-строительницы. Грубая работа, и женщина грубеет. Какое-нибудь НИИ - уже другое дело. Будущий художник-модельер, конечно, интереснее, но боюсь, что без подготовки ты не справишься.

- А ты как психиатр справишься?

- Мне проще, - отмахнулась Людмила, - Я ведь до хлебозавода санитаркой в психбольнице работала. У меня миллион забавных историй из жизни психов. Кое-какие термины я знаю, и, в общем, я слежу, если что в психиатрии появляется, я почитываю. Пойми, главное - вызвать первоначальный интерес к себе.

- Но потом же все равно раскроется, что ты никакой не психиатр и живешь в общежитии на Водоканале, работаешь на хлебозаводе.

- А как раскроется? - спросила Людмила. - Во-первых, я могу поссориться со своим папочкой-профессором, потом, я хочу жить отдельно от родителей, поэтому я переселяюсь к нему. Попробуй определи - куда я езжу на работу. А когда я ему детей нарожаю, какая разница - где я когда-то работала,

- Нет, мне это не нравится, - заявила Катерина.

- Как хочешь. - Людмила не давила. - Я тебя представлю как свою знакомую. Пожалуйста. Будь штамповщицей. Может, переспать с тобой и захотят, но интереса не вызовешь. Возиться, учить тебя еще надо, культурные навыки прививать.

- А их все равно надо прививать, - сказала Катерина. - Какая я профессорская дочка, я всю жизнь в деревне прожила, это даже и без бинокля видно.

- Ты не права, - не согласилась Людмила. - Человека выдают два обстоятельства: если он неправильно ставит ударения в словах, а у тебя с этим нормально, все-таки десятилетка, и когда задает глупые вопросы. Так ты больше помалкивай.

- Глупых вопросов я не буду задавать, - согласилась Катерина. - Но не буду же я молчать, если меня о чем-то спросят. Вот тут-то я и ляпну.

- И ляпай, - сказала Людмила, - Но ляпай уверенно. Это называется точкой зрения. Все говорят - это плохо, а ты говори - нет, это хорошо! Точка зрения! И главное-быть естественной. Вот я хамовата, правда?

- Это есть, - согласилась Катерина.

- А у них это называется эксцентричностью. На том и стою.

- А на чем мне стоять? - спросила Катерина.

- Тебе? - Людмила задумалась. - Ты должна бить в лоб.

- Как? - не поняла Катерина.

- У тебя есть особенность. Ты все слушаешь, слушаешь, а потом прямо в лоб задаешь вопросы. И почти всегда точно. Это, я бы сказала, свойство мужского ума. И ничего. Будь такой. Некоторым мужикам даже нравятся такие женщины.

- Нет, - подумав, сказала Катерина, - сколько ни притворяйся, лучше, чем есть, не будешь. Да и обманывать противно.

Гости расхаживали по гостиной, когда Людмила ввела Катерину и представила.

- Моя младшая сестра!

Все смотрели на Катерину.

- Меня зовут Катериной, - сказала Катерина.

- Здравствуй, Кэт, - приветствовали ее.