Изгнанник на цепи (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

Из надутой коротышки, аж перебирающей от нетерпения ногами по мягкому сидению, от таких новостей выпустили воздух. Рейко выдыхала, забавно пуча глаза и вновь оседая задом в кресло. Я наслаждался происходящим, прикуривая вторую сигарету. Тем временем, у сероглазой красавицы забегали туда-сюда зрачки, явно показывая, что она запустила мыслительный процесс. Подумав и окончательно успокоившись, Иеками, наконец, произнесла:

— То есть твой папочка и ваш император попросили тебя отпустить бедную меня, ты их послал подальше, и они, в отместку, выгнали тебя отовсюду? — девушка хмыкнула, — Почему же тогда ты меня называешь «свободной»? Ты свободен… совсем свободный бедный ронин, которого выгнали из дому! Нам теперь обоим одна дорога — на поклон к императору Японии, за кровом и пропитанием. И защитой! Мы в заднице!

— Не ронин, — строго поправил я девушку, — ронин, по-вашему, это воин, потерявший господина. Какового у меня никогда не было.

В ответ на это Рейко состроила хмурую гримаску, начав толково перечислять мои и свои сложности в жизни. По её словам выходило, что у самой госпожи Иеками трудностей особых нет. Избавившись от убежавших из Японии родственников, девушка видела ранее свою судьбу только как глава Иеками под крылом императора. Свежий старт для рода, имевшего плохую репутацию. Технически, разумеется, она при этом попадала в полную зависимость от любых пожеланий монарха, что её совершенно не тяготило — эти пожелания целиком и полностью совпадали с желаниями коротышки. Я как кандидат в мужья более чем устраивал саму Рейко, но в виду последних событий…

— Вот смотри, Ариста, — хмурилась она, ерзая по креслу, — Раньше ты был сыном высокого и далёкого даймё, с тобой опасались связываться. Сейчас же, что ты, что я — просто два ребенка, вынужденные бежать в никуда. Нас буквально выгоняет твой отец. Что бы ни решили твои слуги, сказанное мной факт, который вскоре свершится. У нас обоих нет связей, ни влияния. Наш единственный вариант — идти на поклон к императору, который обязательно вмешается в наши брачные планы. Он не просто это может сделать, он обязательно это сделает. Ты ему отказал…, да ты всем отказал! Поверь, я это очень ценю, но смотри, куда нас это привело!

Слушая её, я концентрировал ауру в указательном пальце. То, что раньше для меня было пустячным делом, теперь заставляло серьезно сосредотачиваться. Энергия собиралась медленно, неохотно, награждая меня не самыми приятными ощущениями в покалывающей руке. Замечательный прогресс, отец был бы очень доволен тем, как я наловчился переводить дурную и бесполезную мощь, коей чрезвычайно любят бахвалиться аристократы страны Восходящего Солнца, в нечто более полезное. А именно — энергетическую чувствительность. Именно благодаря оттачиваемым чувствам я ощущал эмоции Рейко. Она была взволнована, даже взбудоражена, но совсем не зла и не разочарована во мне. Внезапно очутившись буквально на «дороге жизни», девушка просто нервничала. Скопив энергию, я передал её металлическому кольцу, на котором стоял небольшой кабинетный чайник. Нужно кофе, поспать этой ночью выйдет только у Иеками.

— Более того! — продолжала свернувшаяся в клубок девушка, — Не забывай! Ссора с Эми Арай! Отказ императору! Твой новый… класс? Статус? Не знаю, что он значит, но он определенно ниже того, что был раньше! А вести согласно ему ты себя не умеешь. Этого тебе не простят!

А еще поручение по «воспитанию» Героя, которого с меня никто не снимал. Парочка «посвященных» католиков, мутящих что-то своё на Гаккошиме и являющихся для меня довольно серьезной опасностью. Про самих студентов и говорить не приходится. Не думаю, что на острове найдется хоть один сопляк, не желающий стать мужем Иеками. Кто не захотел бы — того бы заставили захотеть родные и близкие. Да и про деда сидящей напротив меня нервничающей девушки забывать не стоит, вдруг старый хрыч Суитиро догадается, кто разрубил на куски его наследника, а затем разнес останки гранатой? Мало ли?

Я отхлебнул кофе и закурил новую сигарету, глядя на продолжающую разглагольствовать. Забавная всё-таки она. Большую часть времени непосредственный ребенок, однако в эту мелкую грудастую тушку запихано удивительно много разума и смертельной энергетической мощи. Как такое чудо могло получиться у Рюдзи Иеками, больше всего похожего на психически неуравновешенную гориллу?

— Ты что-нибудь скажешь? — наконец-то выдохлась девушка.

— Скажу, — кивнул я. Торопиться сейчас было некуда — телеграфная беседа с секретариатом отца… бывшего отца займет у Уокера еще много времени. Опустив чашку на стол, я посмотрел японке в глаза и мило улыбнулся, произнеся, — Во-первых, деньги у меня есть.

— Сколько? — вредным голосом рачительной хозяйки полюбопытствовала Рейко.

— Пять миллиардов йен, — превращение рачительной хозяйки в суслика с запором прошло успешно. По крайней мере взгляд стал именно такой. Решив не мелочиться, я добил девушку, — Плюс ежемесячные выплаты. Я тут на задании, знаешь ли.

Не пять, а шесть, включая уже скопленное, но деньги были откровенно небольшие. На них можно было лет тридцать содержать такой особняк, как тот, в котором мы находились, своевременно выплачивая зарплату прислуге и пополняя припасы, но роскошествовать эта сумма не позволяла никак. По сути, мой капитал именно и был предназначен для покрытия нужд в прожиточном минимуме до окончания Якудзёсейшин сёудай, академии, в которой мы с Рейко учились. Конечно, если нанять местную прислугу, надеть кимоно и снять, а то и купить классический японский особняк, то денег может хватить лет на девяносто, но…

— Да Иеками Джун, мой дядя, жаловался, что мы три миллиарда за пятнадцать лет на родовое гнездо потратили… — прошептала Рейко, сверля мой стол остановившимся взглядом. Встрепенувшись, она твёрдо заключила, — Хорошо, деньги есть. А что с остальным?

— А в остальном будем бороться с судьбой, — хмыкнул я, улыбаясь, — Правда, про недовольство императора можешь забыть. Впрочем, если не хочешь забывать, то можешь стукнуть меня своим электричеством и спокойно идти во дворец. Технически это вполне будет выглядеть, как освобождение своими силами.

Про гневно брошенный мной в угол кабинета битком набитый саквояж я решил девушке ничего не рассказывать. Несмотря на общую приязнь, интересы и возможное будущее, абсолютного доверия у меня даже к себе не было, что уж тут говорить про возможную невесту. Тем более, что в отличие от меня, Рейко беспокоилась не только за свою жизнь, но и за честь рода, который она собиралась возродить.

— Расскажи мне, почему император Японии должен будет проглотить обиду от изгнанника и сироты, — потребовала миниатюрная девушка, но тут же внесла своё предложение, — Расскажешь — и я перестану думать, что ты псих и самоубийца.

Тяжелая часть позади, осталось легкое. Я прикрыл глаза, вслушиваясь. Камилла с Эдной определенно что-то уронили, а Анжелика негромко демонстрировала им искусство ругани девушки, выросшей среди наёмников. Процесс переезда идет хорошо.

— Я, к вашему сведению, госпожа Иеками, не только красив, умен и чертовски обаятелен, — улыбка сама наползла на лицо, глядя, как Рейко вновь начинает забавно надуваться, — но к тому же являюсь одним из немногих, кто может управлять СЭД-ом «Паладин». Мой коро… мой бывший король вместе с отцом подложили императору Таканобу Кейджи немалых размеров свинью, выдав мне титул «свободного рыцаря». Одновременно с этим они сами лишили себя всех рычагов воздействия на ситуацию. Моя цена для Японии, как пилота «Паладина» и гражданина — ты, Иеками Рейко. Император понимает, что ничем иным меня заинтересовать нельзя.

Выслушав, Рейко в очередной раз с шумом выдохнула… и закрыла глаза. Продолжая сидеть, она схватилась ладошками за свои по-мальчишески коротко стриженные волосы, начав их быстро-быстро тереть, иногда задевая уши. Закончив экзекуцию, девушка вновь уставилась на меня своими серыми глазищами.

— Получается, что мы с тобой почти неприкасаемые, пока держимся друг за друга, — выдала Рейко, с расплывающейся в улыбке мордашкой, — Деньги есть, в Якусейшо можем друг друга прикрывать, а в самом худшем из случаев я отправляюсь под опеку императора, а ты из страны. Всё верно?