Перевозчик - Анатолий Батов

Удивительное дело – не вызывает сомнения, что я нахожусь на другой планете, но как же она похожа на Землю. Такая же структура земли, правда, несколько отличается животный мир и растительность, деревья, трава – хоть ее еще было мало, но такой травы я на Земле не видел, но ведь это не принципиальные различия. Нужно учесть, что я простой работяга, образование мое всего семь классов и в моем понимании другая планета – это Марс, Венера, где, как учили, жизни нет. Говорили также, что где-то далеко во Вселенной и существуют планеты, на которых возможны некоторые формы жизни, но как же далеко нужно залететь, чтобы найти такое же светило и на таком же расстоянии от него вот эту вот штуку, которую я сейчас топчу. Не хватало еще, чтобы ночью взошла Луна. А что? Говорят, что Вселенная бесконечна, значит, можно в ней отыскать такое же место. Все могут боги! Я вот все думаю, кто они те, кто занес меня сюда. Вообще-то я крещеный, но, честно сказать, в Бога не верю, но не верю также, что все произошло само из каких-то микробов, в эту… как ее… в эволюцию. Я думаю, что есть какой-то создатель или создатели и по их воле я оказался здесь, а вот зачем, пока не могу себе объяснить, но, возможно, дальше это прояснится.

Так рассуждая, прошел я уже километров десять. Берег стал ниже, лес иногда отступал от реки на довольно значительное расстояние, уступая место редкому кустарнику, и – о чудо! На полянках желтели наши одуванчики, хоть я и не силен в ботанике, но их то, родных, я узнал. Вообще жалко, что на моем месте не оказался какой-нибудь ученый, он бы смог описать лучше и местную природу, и технические вещи, которые встретились мне позже, или здешний климат и время года. По моим незатейливым умозаключениям, здесь тоже наступила весна, прошлогодняя пожухлая примятая трава лежала пыльным ковром на полянах, а сквозь нее местами пробивались одуванчики и другие незнакомые мне ростки. Также кое-где в лесу, мало, но еще лежал снег. Если еще время вращения этой планеты вокруг светила тоже двенадцать месяцев, то будет совсем как на Земле. Надо же подобрать такую планету – хоть это радует.

Я уже приноровился к внезапно обретенной мною силе и шагал нормально; между тем как раньше у меня получались какие-то неравномерные скачки, я мог, неосторожно оттолкнувшись, шагнуть метров на пять, а то и больше; приходилось на ходу заново тренировать двигательные навыки – это занимало меня и я провел несколько экспериментов посложнее.

Вот передо мною стояла толстая высокая сосна, снизу, как и бывает, метров на семь без веток, голая, и мне надо с ходу, сделав несколько шагов разбега, как по стене, взбежать на нее и закрепиться на начинающихся там ветках. С третьего раза получилось. И не думайте, что это легко далось, главное, суметь скорректировать силу разбега и резкость, но мой организм быстро усваивал эти новые навыки. Через несколько дней это очень пригодилось и спасло мне жизнь.

Я прошел еще километров тридцать, не забывая о своем намерении добыть пищу, но, увы… не то что ее не было, наоборот, пару раз мне встретились зверушки, похожие на зайцев, наверно, это и были зайцы, я не успел рассмотреть – начал подкрадываться и оба раза спугнул. Потом мимо меня, похрюкивая, пробежали четыре кабана, здесь я хорошо их рассмотрел, но почему-то растерялся и просто проводил их взглядом, хотя потом подумал, что запросто с моей скоростью и силой мог догнать и одного убить своей дубиной. А вскоре лес отступил от реки километра на два, и там, в низине, оказалось небольшое озерцо, в котором плавала стая гусей. Опять не повезло – они находились далеко от берега, поэтому я, не скрываясь, подошел прямо к воде, ожидая, что испугаю их, но они спокойно продолжали свои дела. Затем я взмахнул дубиной и громко крикнул – никакой реакции, тогда я поднял валявшийся не берегу булыжник и запустил в них, он попал в середину стаи да еще два раза подпрыгнул, произведя много брызг и шума, только тогда они лениво поднялись и улетели. «Да, непуганый край, знать, не часто на вас охотятся. И видели ли они людей?» – подумал я.

Я встал на колени и пригоршней напился, один раз я уже спускался к реке, чтобы утолить жажду, вода здесь оказалась чистейшая и вкуснейшая. Представляю, что бы со мной было, если бы я решился напиться из Москвы-реки.

А Солнце (буду уж его так называть), между тем, уже стало клониться к закату. Видать, придется устраиваться на ночлег на голодный желудок. Действительно, до захода Солнца, похоже, оставалось часа два, от силы три, и пора подумать, как проведу я здесь свою первую ночь. Разжечь костер, хорошо я (как знал) «перед отлетом» в последний день поменял зажигалку (опять подшучиваю над собой – это прибавляет оптимизма), да нарезать веток и постелить на земле, благо их, еловых и сосновых, было в изобилии. Или лучше попробовать устроить ночлег на дереве, удобств, конечно, меньше, зато безопасней, черт знает, какие тут еще хищники водятся. Поэтому остановился я все-таки на втором варианте и тут же начал подбирать дерево.

Больше всех для этого подходили местные дубы, их крепкие ветки располагались по стволу часто, и можно было на них устроиться. Конечно, только сидя, но, как говорится, не до жиру – быть бы живу. Как вы понимаете, залезть на дерево для меня не представляло сложности – даже если ветки начинались высоко; я, подпрыгнув, хватался за нижнюю и ловко, не хуже обезьяны, взбирался на него, подбирая «кровать» помягче. Таким образом забраковав несколько штук, я нашел что искал. Дерево оказалось очень ветвистым, три толстых ветки расположились на одном уровне – для тела и ног, дальше две чуть повыше – для спины и одна поменьше, еще выше, – поддерживала шею и голову. Получилось положение полулежа. В моих условиях идеальная постель, особенно если вспомнить, как Суворов накладывал под простыню камней.

Было тепло, даже для мая, градусов двадцать, но на всякий случай я решил насобирать сухих веток, ведь к утру может похолодать, и я бы слез и согрелся у костра. Когда я заканчивал, набрав порядочный ворох, откуда-то налетел ветер и нагнал облаков.

Быстро стемнело, и я залез на свою «кровать», устроился там поудобней, и подумалось, что в Москве я сейчас, поужинав, смотрел бы телевизор. Увижу ли я его когда-либо снова? Но сильно загрустить не позволил пустой желудок, он отвлек меня и заставил соображать, как ловчее добыть завтра пищу.

Я и на Земле никогда не страдал бессонницей, а здесь, утомленный новыми впечатлениями и убаюканный чистым свежайшим воздухом, я мгновенно уснул, не додумав даже процесс завтрашней охоты.

Проснулся уже под утро, и не от холода, а от ломоты в костях и теле, еле ворочалась шея. Виват Суворову! А мне, видать, никогда не быть полководцем. Но еще сюрприз ожидал меня: облака разошлись, сквозь листву проглядывало звездное небо и светила, что бы вы подумали? Луна! Во всяком случае, что-то очень похожее на нее. Я уже говорил, что не силен в науках, как в ботанике, так и в остальных. А все мои познания в астрономии ограничивались Солнцем, Луной, Марсом, Венерой и когда-то в школе мне показали Большую Медведицу и объяснили, что она похожа на ковшик, хотя я никакой такой особой схожести с ковшом не разглядел. И вот сейчас я попытался отыскать что-нибудь похожее, но куда там, как я был нерадивым учеником, таким и остался. Мне быстро надоело, и я решил плюнуть на эти свои научные изыскания и заняться делом. Сегодня во что бы то ни стало нужно добыть пищу, уже начинало светать, и я решил обследовать ближайшую округу, не уходя далеко от кучи приготовленного хвороста. Не отойдя и ста метров, услышал тяжелое похлопывание крыльев, так бывает, когда курица слетает с нашеста. Я затаился на некоторое время и впереди на земле, перед густым кустарником, почувствовал еле слышное шевеление, а затем разглядел крупную птицу, которая, разгребая лапами прошлогоднюю листву и траву, что-то склевывала. Я не решился бросить в нее своей дубиной – далековато и очень большая вероятность промахнуться, пришлось осторожно обойти кусты с той стороны, подкрасться поближе и действовать уже наверняка. Когда до нее оставалось метра три, я резко выскочил и, оставив дубину, просто схватил ее руками; мне понадобилось на это всего доли секунды, она даже не успела взмахнуть крыльями. Это был экземпляр, напоминавший одновременно и курицу, и тетерева, и глухаря. Он был рябого оперения с большим красивым хохлом малинового цвета. Размером он несколько превышал этих вышеназванных птиц, но имел совсем небольшие крылья, очевидно, что на большие расстояния он летать не мог и вел образ жизни глухаря. Вчера такой же на моих глазах стал добычей рыси. Жалко, но пришлось и мне скрутить ему голову; затем из кустов, у которых его поймал (похоже, орешника), срезал три «шампура», заострил концы и нарезал под них несколько рогаток. Отнес все это к своему временному становищу, развел костер, ощипал и опалил свою добычу; затем спустился к реке, разделал и промыл ее. Отрезал шесть кусков, и еще осталась половина «глухаря» к обеду или к ужину – посмотрим по аппетиту. Мясо оказалось очень вкусным, даже без соли, возможно с голодухи.