Наездник Ветра - Григорий Александрович Шепелев

– Ты издеваешься? – потемнел лицом Калокир. В ответ на это магистр ещё раз пожал плечами, будто бы уклоняясь от явной категоричности, но затем всё же произнёс довольно лениво:

– И в мыслях такого нет.

– Может, то была покупка его жены? – вцепился в соломинку Иоанн.

– Не исключено.

– Так это меняет дело! Его жена молода, красива?

– Шестьдесят лет.

– Это просто прелесть, – стремительно огляделся по сторонам Калокир. Потом обратился к слугам, – выбросьте к чёрту этот мешок! Магистр, я твой должник.

– Нет, я ничего об этом не знаю, – сказал, смеясь, Лев Мелентий, – клянусь тебе, ничего!

В следующую минуту из ворот к городу выехал большой отряд верховых. Не меньше двух сотен. Все они были в парадных латах, кроме двоих. Эти двое ехали впереди. Звали их Рагнар и Игнатий Нарфик.

Рагнар, двадцативосьмилетний светловолосый ярл, был этериархом дворцовой стражи. Три с половиной тысячи экскувиторов, охранявших царственное семейство, повиновались только ему, и никому больше. Все они были варяги, как и он сам. Этого Рагнара знали в столице все. Он жил очень весело, потому что имел красивую внешность и лёгкий, спокойный нрав. Его похождения обсуждались и во дворце, и на рынках, и даже в храмах, где по утрам молоденькие молельщицы, отводя глаза от иконописных ликов, под мрачные псалмопения перешёптывали друг дружке сплетни минувшей ночи, главным героем которых был скандинавский красавец. Их женихи и мужья его ненавидели и мечтали только о том, чтоб он был отправлен служить в Алеппо.

Игнатий Нарфик был человеком другого склада и совершенно иной наружности. Год назад сделавшись помощником легатория, он успел наполнить Константинополь со всеми его предместьями тьмой шпионов. Эти шпионы рыскали даже там, где им, казалось бы, вовсе нечего было делать. Они, к примеру, выискивали ростки преступного вольнодумства даже в домах терпимости и ночлежках, не говоря уж о кабаках, базарах и пристанях. Не осмеливались они соваться только в притоны. Как раз по этой причине туда охотно ходил Рагнар. Но нельзя сказать, что шпионы даром ели свой хлеб, поскольку работа в ведомстве Игнатия Нарфика кипела без перерыва, и днём и ночью. Ходили слухи, что сам он по нескольку раз на дню отмывает руки от крови.

Остановив коней перед Калакиром и логофетом, оба сановника спешились. Лев Мелентий представил их своему попутчику. Тот смотрел, главным образом, на Игнатия. Последний до ужаса походил на ящерицу и хищную птицу одновременно.

– Всё ли благополучно? Хранит ли Бог василевса? Как себя чувствует патриарх? – строго обратился к нему магистр.

– Всё благополучно, слава пресвятой Троице, – хриплым голосом произнёс чиновник, отвесив низкий поклон. Все перекрестились, кроме Рагнара и Калокира. Первый был многобожником, второй – лодырем. Поинтересовавшись здоровьем императрицы и юных её наследников, Лев Мелентий задал вопрос, что произошло во дворце за семнадцать дней.

– Особых новостей нет, однако мы ждём их от твоей милости, – был ответ, который сопровождался опять поклоном.

– Не присылал ли проклятый Богом мисянский царь ещё какого-нибудь посольства в Константинополь?

– Избавил Бог! Я думаю, в прошлый раз ты достаточно ясно дал им понять, что с друзьями турок у нас дел нет.

– Послушайте, а где высшие чины ромейской державы? – опять запел любимую свою песню ценитель пышных ковров, которому стало скучно, – я что-то не понимаю – меня, вообще, рады видеть здесь или как?

– Все ждут тебя во дворце, – отвечал Игнатий, кланяясь Калокиру с некоторой опаской, словно боясь удара по голове.

– Как, и Патриарх меня ждёт?

– Конечно.

– И протосинкел? И доместики?

– Ты совершенно прав.

– Неужто и император примет меня сегодня?

– Да, в Золотой палате. Августа и багрянородные отпрыски также горят желанием тебя видеть.

Иоанн хлопнул себя ладонью по лбу, словно на него сел комар.

– О, как ты меня убил! Я ведь не смогу сегодня быть во дворце, ну просто никак! Мне придётся до ночи отмываться от грязи, что прилепилась к моему телу в тесных каютах царского корабля. Вы же не хотите мне заявить, что и во дворце – такая же прелесть?

Игнатий окаменел. Рагнар отвернулся, чтоб скрыть улыбку. Алексей Диоген лишь вздохнул, но так, что чуть не унесло всех, кто был рядом с ним.

– Мы это уладим, – спокойно пообещал магистр.

– Но у меня … – растерянно начал Игнатий Нарфик. Слово «приказ» застряло у него в глотке. Логофет понял.

– Я говорю, мы это уладим, – повторил он.

– Итак, где мой дом? – спросил Калокир.

– На Месе, – сказал Рагнар.

– Очень хорошо, – взглянул на него Иоанн, – Я хочу, чтоб ты проводил меня. Конь мне будет?

– Ты можешь взять моего, – предложил Игнатий, – он неплохой. Мы с магистром пройдёмся к дворцу пешком, если он, конечно, не …

– Буду рад, – прервал логофет. Как видно, у него было что рассказать Игнатию Нарфику. Приказав отряду сопровождать обоих вельмож, Рагнар вскочил на коня. Калокир уже был в седле. Оно ему было куда милей, чем корабль.

Глава вторая

Был уже полдень. Рыболовецкие лодки шли к гаваням косяками. Во всех городских церквах звонили к обедне. Проехав под гулким сводом ворот, ярл и Калокир погнали коней по залитым солнцем улицам к центру города. Вскоре им пришлось перейти с галопа на рысь, а затем – на шаг. По мере их удаления от окраин на мостовых из ровного, как стекло, булыжника становилось всё многолюднее.

– А куда они все спешат? – спросил Калокир, удивлённо глядя на толпы секретарей, нотариев, табуляриев и писцов, сворачивавших с широкой улицы вправо, где вдалеке виднелась высокая внутригородская стена. Более значительные чины ехали на осликах, а за ними бежали слуги.

– Они спешат во дворец, – объяснил Рагнар, – на большой приём, который ты отменил.

Ах, дьявол! – пробормотал Иоанн, – мне их очень жаль. Они так хотят меня видеть, эти несчастные люди! Может, представиться им сейчас?

– Тогда ты расчувствуешься ещё сильнее, ибо я буду вынужден половину их перебить. Иначе они от счастья тебя задушат.

Прохожие неохотно давали дорогу всадникам на ослах, но с подобострастием расступались перед Рагнаром и Калокиром. Лишь избранным дозволялось ездить по Константинополю на конях. К тому же, многие узнавали Рагнара. Женщины, мимолётно встречаясь глазами с ним, улыбались.

«Как он красив!» – думал Иоанн, переводя взгляд с них на этериарха, – «у него лик, как у Сатаны! И он – славный малый!»

Ярл вдруг сказал:

– Когда мы с Игнатием направлялись к пристани, торгаши, встретившие нас у ворот, сказали, что ты собираешь хлам на прилавках. Я полагаю, ты делал это не потому, что тебе понравился этот хлам?

– Ты очень умён, – признал Калокир, – а раз так, скажи мне – что было бы, если бы в мой спор с Игнатием Нарфиком не вмешался магистр? Меня повезли бы во дворец силой?

– Конечно, нет. Они бы утёрлись. Ведь ты