Баба Яга, костяная нога - Эла Бо

–Привет.

–И тебе не болеть,– я кажется уже в сто двадцать пятый раз подметала зал и была даже рада такому разнообразию. Интересно кто он? Одет вроде прилично, а сумок нет. Или уже сдал багаж? Симпатичный кавказец. Невысокий, смуглый. Аккуратно подстриженные, темные, слегка припорошенные сединой волосы мелко кудрявятся. Нос немного великоват, но общего впечатления не портит.

–Новенькая? Откуда приехала?

–Да я в Москве живу.

–А вот я здесь живу. Меня Вахтанг зовут

–Москвич, да? Куда-то собрался?

–Эй, я же сказал, что здесь живу. Здесь– это на вокзале. Но я москвич.

–Так ты чего… бомж что-ли?

–Да. Можно и так сказать. Зовут-то как тебя?

–Тамара. А… как ты бомжом стал? С виду вроде и не скажешь. Наверное что-то случилось? С квартирой обманули? Я читала про такое. В Москве вообще бардак насчет этого.

–Все в порядке, подруга. Есть у меня квартира, неплохая между прочим. Нравится мне здесь. Понимаешь? Тихо, культурно. У меня ведь раньше, Тамара, своя фабрика была. Мебельная. Я все имел. Так-то вот.

–И что? Разорился?

–Нет. Пропил.

–Наверное из-за женщины, да? У тебя жена есть? А дети?

–Да никого у меня нет. Еще не хватало из-за бабы спиваться. Другое у меня. Пока не скажу.

–И ладно. Вахтанг, а ты что… вот прямо здесь и живешь? В этом зале?

–Чем тебя зал не устраивает? Здесь живу не только я. Вон видишь того придурка, что газету читает? Это Максимилиан. Из-за кредитов все просрал, что имел. А ту лысую бабу видишь? Жена профессора. Здесь у нас элита собралась. Простого бомжару мы к себе не пустим.

–Вахтанг, а что с ее профессором случилось? Умер или развелись? Как она здесь оказалась?

–Муж жив-здоров. Детки его приперлись. От первого брака. Они ее и турнули.

–Почему она домой не уехала?

–Кому она там нужна? Кстати, ее Эльзой зовут. Она из Башкирии. Неплохая бабенка, душевная. С придурью, конечно, как все бабы, но добрая. У нее тут роман недавно начался. С Сенечкой нашим. Его пока нет. Придет к часам одиннадцати. Так вот, знаешь,– Вахтанг захихикал.– Эльза эта как-то говорит нам, что решила она имя сменить. Я, говорит, буду теперь Синдереллой, ну это вроде Золушки нерусской. А Сенечка-то у нас парень простой, никак эту Синдереллу выговорить не может. Все Сардинелла, да Сардинелла. Так мы ее и прозвали.

–Вахтанг… а-а… вам тут тяжело наверное… может покушать принести. Сегодня, правда, у меня немного, но завтра я сготовлю…

Бомж заржал так громко, что пассажиры заоглядывались.

–До чего ж я люблю русских баб! Нигде в мире таких нет! Тамара, я сам могу пригласить тебя на ужин. В любое местное кафе. Вот сколько ты здесь получаешь?

–Нам обещали тысячу за смену.

–Тысячу рублей? И за это ты вкалываешь, не разгибаясь, двенадцать часов?

–А что такого? Нормальная работа.

–С тобой все ясно. Так как насчет ужина?

–Я не могу. Я же на работе. Меня оштрафуют. А тебя тут что, бесплатно кормят? Какая-то рекламная акция?

–Ты чего, не въезжаешь или придуриваешься? Да я за ночь имею больше, чем ты за месяц.

–Здесь так щедро милостыню подают?!

–Милостыня только в церкви бывает, а мы тут работаем. Я девок клиентам поставляю. Или мужиков. Видела стюардессочек? Говорит мне клиент: « Хочу», а я ему: « Договоримся».

–И что же, эти стюардессочки вот прямо так и соглашаются?

–Все хотят жить красиво, а это денег стоит. Каждый зарабатывает как может. У меня тут все схвачено. Хочешь мужика? Любого подгоню, даже мента могу. Для тебя бесплатно. Заплачу за все. Я и сам готов. Ты баба породистая. Только скажи.

–Вахтанг, я конечно понимаю, что ты тут местный миллионер, но давай-ка покушаем

немного домашнего. Доставай кружку. Я чай заварила, ватрушек напекла.

–Ой, а что это? Можно попробовать?– Сардинелла присела рядом, томно повела рукой.

–Ты ведь Эльза? Мне Вахтанг сказал.

–Сенечка зовет меня Сардинеллой.

–Ладно. Пусть Сардинелла. А где сам Сенечка?

–Сенечка,– через весь зал закричала наша влюбленная.– Иди сюда. Ну иди же, иди, не стесняйся. Вот, хочу представить. Это мой жених. Сенечка.

Седой щуплый дядечка скромно присел рядышком. Росточка невысокого, на полголовы ниже невесты, улыбчивый. Этакий аэропортовский домовенок.

–Очень приятно. Кружки есть?

–Конечно. А что у нас сегодня за праздник?

–Просто хочу познакомиться. Меня зовут Тамара. Я работаю на этом участке. Надеюсь мы подружимся.

–Не так уж часто с нами хотят дружить,– с усмешкой сказал только что подошедший Максимилиан, немного экзотический, даже несколько вызывающе-ярко одетый мужчина, как будто в цирке работает.– Присоединиться можно?

–Тамарочка,– заулыбался Сенечка.– А я между прочим на все руки мастер. Если чего надо, только скажи. Я же все могу.

–Даже документы подделывать,– добавил развалившийся на вокзальном кресле Вахтанг.

–Сенечка, я непременно спрошу у своих. Может им чего нужно. Знаете, а я рада. Вы такие тут забавные.

Ну и напарница попалась мне. Чисто по-человечески я конечно понимаю желание, то есть нежелание людей устраивать очередное стахановское движение. Да и начальство понимает, что от наемной рабочей силы трудового героизма не дождешься. Как бы они не злобствовали, как бы не проверяли, люди все равно найдут лазейку. Но… какие-то пределы должны быть… мы же все сюда работать пришли… Почему-то некоторые люди определенно сходят с ума от мусорки. Никак не пойму, что такого притягательного разглядела в мусоре приличная с виду дамочка, уроженка далекого прикамья с экзотическим именем Альфия. После первой же подачки мусорщиков у нее стремительно начало развиваться косоглазие. Поначалу она еще пыталась уделять внимание выделенному ей рабочему месту. Правый глаз тогда еще смотрел прямо, но левый своевольник упрямо таращился на заветную дверь. Через неделю Альфия с трудом заставляла себя выползти из служебного помещения. Ее рабочего интузиазма хватало лишь на то, чтобы минут пять посайгачить по вверенной территории и быстро обратно. Усядется в подсобке лицом к двери, упрется в нее взглядом, то есть переводит себя в режим ожидания. Тут главное не пропустить момент прихода мусорщиков и сразу хапнуть чего-нибудь побольше. Самым страшным кошмаром для нее в такие моменты было неожиданное и несвоевременное появление в подсобке коллег, которые ей представлялись конкурентами и даже врагами. Ну, в конце концов, мы ведь тоже хотим иногда отдохнуть! Зайдешь… только и видишь ее недовольную рожу. То она в сумки чего-то уталкивает, то жрет, выпучив глаза от натуги. Видать торопится, куски слишком большие в рот пихает, давится от усердия, аж слюни выдавливаются. Может это болезнь какая-то мусорная, вроде лихорадки. И больные уже не могут себя контролировать. А как еще можно объяснить подобный бзик? Я тоже, между прочим, не миллионерша, живу скромно, но чтобы вот так, чуть ли не горло перегрызать за объедки… Я специально как-то у мусорщиков поинтересовалась: чего они такое загадочное таскают, что у нашей Альфии лицо местами дергаться начинает. Вероятно скулы от счастья сводит. От страха, что кто-то из нас вырвет у нее изо рта кусок сладкий, уже переругалась со всеми. А это всего лишь помои, то, что из кафешек местных выкинули, то, что люди не доели. Что хорошее, так по своим расходится. И видать добра там всякого полно, судя по огромным баулам после окончания вахты, поэтому должность мусорщика и пользуется особой популярностью у приезжих работников. А мусорные бачки они милостиво уступили Альфие. Полностью! Неслыханная щедрость! Наверное от счастья тоже сдохнуть можно. Иногда еще и вещи кое-какие перепадают. Аэропорт диктует свои порядки. Кругом висят списки вещей, которые разрещено провозить. Все лишнее изымается и отправляется в мусорку. А мусорщики, они как волки, то есть санитары леса, тоже об экологии заботятся. Чего добро выкидывать, если дома ждет семья, куча родни, соседи, приятели… Альфия, понятно, к раздаче не приглашалась. Лишь крохи доставались. Не первой свежести, уже пользованные, мятые, испачканные в мусорном ассорти. Водичка отпитая, йогурт попробованный… А самое большое счастье– это если кто-то из пассажиров вдруг что-нибудь забудет. У нее шапок мужских, наверное, целая коллекция. Всю деревню обеспечит, лишь бы постирать догадалась. Шампуни иногда ей перепадали, крема какие-то, что-то там из парфюмерии. Альфия даже не пытается понять чего хапнула. Один раз мы чуть ли не в шоковом состоянии наблюдали как она… вот знаете, словно в замедленной съемке… откручивает пробку, подносит флакончик ко рту… я уже не помню, кто первый из нас опомнился, выбил « газировку» из рук. Кажется это было чистящее средство. Новомодное, крутое, но все равно отрава. Я у дочки моей такое же видела, хоть и не поняла ничего. То ли она компьютер свой протирает им, то ли стол, а может окна… За рубежом умеют оформлять красиво. Надписи там всякие иностранные… Нормальные-то люди сначала поинтересуются, а эта дура все в рот тащит… В конце концов сняли ее с этого участка. Лопнуло терпение у нашей администраторши. Перевели Альфию на другое, более почетное место. Теперь она будет прибираться в зале для крутых бизнесменов. Работа там полегче, больше почета. Одна беда– мусорка стала недосягаемой.