Драмы и комедии - Афанасий Салынский

С е л и х о в. Официально? Тогда садись. (Садится с Ленем на скамейку у стены дома.)

Л е н ь. С лица ты сменился. Тяжелый был месяц.

С е л и х о в. Со стороны посмотреть — пустой месяц.

Л е н ь. Иногда со стороны виднее, Микола.

С е л и х о в. Знаем мы с тобой, Остап, цену дружбе, пороху и хлебу…

Л е н ь. Дружба — она останется. Переписываться будем.

С е л и х о в (не понимая). Как переписываться?..

Л е н ь. Ухожу я.

С е л и х о в. Уходишь? Куда?

Л е н ь. Совсем ухожу. То и пришел тебе сказать. Заявление в трест приготовил.

С е л и х о в. Ну, брат… гром с ясного неба!

Л е н ь. Хмурилось небо, Микола, хмурилось…

С е л и х о в. В Донбасс потянуло?

Л е н ь. Для шахтера по всей нашей земле Донбасс. Было бы что на-гора́ выдавать.

С е л и х о в. Я думал о тебе лучше, Остап.

Л е н ь. Молчи, Микола, молчи. Пока я не разозлился.

С е л и х о в. Уголек порубать захотелось? Эх ты, начальник, шахтер…

Л е н ь. Да, шахтер. Горжусь! Шахтер я. Уголек? Хорошо бы уголек. Дуже хорошо. Такой бы дал план — чертям тошно стало б!

С е л и х о в. Тебя послали сюда выдавать на-гора́ не уголь, а науку.

Л е н ь. Так где ж она, та наука?

С е л и х о в. Наука не исчисляется в тоннах. Тебе кажется, попусту прошел еще один месяц? А какое огромное дело мы продумали?

Л е н ь. Продумали…

С е л и х о в. И уходи! Уходи… Месяц… Да не было дня, минуты, когда бы я не возвращался к этой мысли… А если все-таки попробовать? На время испытаний управлять аппаратурой прямо в шахте… Но послать туда людей — это значит послать их в бой, из которого не всегда приходят. (Сразу.) А если их будет только двое?

Л е н ь. Двое? Как двое?

С е л и х о в. Ты слушай. Двое — в этом главное. Всего лишь два человека. В определенных условиях. Один — не в счет, я пойду сам. Тогда никто не сможет меня упрекнуть.

Л е н ь. Зачем упрекать? Я сам пойду вместе с тобой.

С е л и х о в. Так ты не уходишь?

Л е н ь. От дела не уходят, уходят от скуки.

С е л и х о в. Спасибо тебе, Остап! Но со мной пойдет другой.

Л е н ь. Кого же ты уважаешь больше меня, Микола?

С е л и х о в. Если все будет решено, в шахту со мной пойдет Корчемный. Да, да, я не могу лишить его этого права. Он много сделал. Надо отдать ему справедливость — он был горяч к настойчив.

Л е н ь. Обыграл ты меня, Микола. Но мы еще поспорим! Цэ дило треба разжуваты. Пойдем-ка, пойдем помаракуем.

С е л и х о в  и  Л е н ь  уходят в дом.

Из лесу, через мостик, идут  А с я  и  К о н ы ш к о в. Он несет стопку книг.

К о н ы ш к о в. Ася, вы не устали?

А с я. Нет. Только в лес я не пойду.

К о н ы ш к о в. У вас тут чудная полянка. (Укрывая Асю своим пиджаком, роняет книги.)

А с я (поднимая книги). Все — мне? И все по геологии?

К о н ы ш к о в. Вам. По геологии. (Берет в руки камень.) Сколько, вы думаете, этому камню лет?

А с я. Да уж постарше нас.

К о н ы ш к о в. Почти ровесник Земли… Присядем? Вот и под нами плита — видите? — аналогичной породы.

А с я. Должно, толстая.

К о н ы ш к о в. Под вашим каблучком, Ася, история Земли.

А с я (поджимая ноги). Извините… Рассказывайте еще. Про все, все! Про камни, про историю, о том, что в земле лежит.

К о н ы ш к о в. Заскучаете. Лучше вы что-нибудь расскажите.

А с я. Работа у вас, геологов, трудная?

К о н ы ш к о в. Да, нелегкая и интересная.

А с я. Правда ваша. Вот и у меня… Когда сложный анализ — ох и попотеешь, а зато уж как справишься — то-то радостно!

К о н ы ш к о в. У нас тоже… Ищем, ищем, сотни шурфов пробьем, вдоль и поперек тайгу исходим…

А с я. Значит, вы дома совсем мало живете?

К о н ы ш к о в. Мало! И зимой работы не сворачиваются. Конечно, не все время в отлучке! При желании дома всегда побывать можно. Был бы дом.

А с я. А девушки с вами вместе работают?

К о н ы ш к о в. Есть, работают.

А с я. И по тайге вместе с вами ходят?

К о н ы ш к о в. Да нет… не всегда.

А с я. Так если они тоже геологи?

К о н ы ш к о в. Ходят, куда им деваться.

А с я. Как же вы там с ними?

К о н ы ш к о в. Да очень просто.

А с я. Просто?!

К о н ы ш к о в. Что я говорю… Наоборот! И на маршруте опекай, и в палатке лучшее место…

А с я. Учиться на геолога долго?

К о н ы ш к о в. Если в техникуме, как я, — четыре года.

А с я. Заочно тоже можно?

К о н ы ш к о в. Учатся и заочно.

А с я. Хорошая профессия. Давным-давно мечтаю.

К о н ы ш к о в (громко). Серьезно?! Асенька!

В окошко выглянул  С е л и х о в.

С е л и х о в. Кто тут? А! Прошу простить. Здравствуйте, товарищ Конышков. (Скрывается.)

К о н ы ш к о в (переходя на шепот). Золотая профессия! Не ошибетесь. Голову на отсечение! Во-первых, романтика… Кто больше нас, геологов, по свету ходит? Никто. Мы и в тайге, и в горах, и в пустыне. А земля наша тайнами полна. Разгадай! Где золото, где редкие камни, где какие руды, уголь, нефть. (Увлекается, громко.) Нашел, разведал — и вот уже стоят на тех местах шахты, нефтяные вышки, заводы, города… Вот здесь когда-нибудь — увидите! — раскинется город. Площади, фонтаны, парки…

А с я. Селихов наш, Николай Аркадьевич, то же, что и вы, говорит.

К о н ы ш к о в. Мечта у нас одна. Мы с ним уже начали строить этот будущий город. Селихов даст ему тепло и свет, энергию, а я — руду… Ну, конечно, не один Селихов и тем более не один я. Все мы тут — и вы, Асенька, — первые в этих местах строители. Так что ж, не раздумаете… учиться на геолога?

А с я. Теперь уж не раздумаю!

Из дома станции выходит  Л е н ь. В окне показывается  С е л и х о в.

Л е н ь (Селихову). Переговоры с горной инспекцией беру на себя. (Уходит.)

С е л и х о в (из окна). Асенька! Анастасия! Нужны вы мне, миленькая. Извините, товарищ Конышков.

А с я. Прощайте. Дела.

К о н ы ш к о в. До свидания.

А с я, захватив книжки, убегает в дом.

С е л и х о в. Похаживаем?

К о н ы ш к о в. Встречаемся.

С е л и х о в. Всерьез или… так?

К о н ы ш к о в. Всерьез, Николай Аркадьевич.

С е л и х о в. Тогда хорошо. Как дела на месторождении?

К о н ы ш к о в. Руда богатая. Шахты закладываем.

С е л и х о в. Успехов.

К о н ы ш к о в. Взаимно, Николай Аркадьевич.

С е л и х о в. Приезжайте, заходите.

К о н ы ш к о в. Спасибо. Не могу не заходить. (Уходит.)

С е л и х о в  скрывается в окне.

Темнеет. Из лесу возвращаются  Д и н а  и  К о р ч е м н ы й. Они выбегают на мостик, счастливые, веселые. У Дины в руке веточка рябины.

К о р ч е м н ы й. Увезу я тебя отсюда, увезу… Эх, и удачливый я парень!

Д и н а. Где же они, твои удачи?

К о р ч е м н ы й (обнимая Дину). Вот — самая большая. (С улыбкой.) Любовь, хлеб, тепло, настоящее и будущее — все для человека, для меня!

Д и н а. Может, поделишься?

К о р ч е м н ы й. Нет, я жадный.

Д и н а. Звездочка упала!

К о р ч е м н ы й.

«Будут звезды срываться и падать в тайгу,У костра мы дождемся рассвета.Унесу я рябиновый вкус твоих губ,Будто памятку бабьего лета…»

Д и н а. Это — расставание. А расставаться мы не будем. Никогда!

В доме научно-исследовательской станции. Большая комната, служащая чем-то вроде гостиной, где обычно сходятся вечерами сотрудники станции. Прямо — окно, под ним стол. Справа от окна входная дверь, слева — печь и вход во внутренние комнаты. Лестница на второй этаж, у стенки тахта. Здесь же, в углу, пианино. Над ним на полке, наклонно приделанной к стене, стоит чучело рыси. Впечатление такое, будто рысь приготовилась к прыжку.

Через окно открывается вид на горы и лес. Шумит непогода — ветер, дождь. С улицы входят  С е л и х о в, Д и н а  и  Б е л ы ш е в. Раздеваются. Селихов пытается помочь Белышеву снять плащ.

Б е л ы ш е в. Сам, сам… Дина Георгиевна, подготовьте журнал подземной аппаратуры. (Проходит по лестнице наверх.) Многочисленный коллектив станции почти весь налицо… А где же Андрей?

Д и н а. На озеро ушел.

Б е л ы ш е в. В такую погоду — на озеро? Неуемный человек! (Уходит наверх.)

С е л и х о в. Ну?! (Смеясь.) Призвание, дерзание… Что вы теперь скажете? Именно последний месяц и подсказал мне точное решение.