Записки на кардиограммах (сборник) - Михаил Сидоров

Делом занимаются потому что.

Заходил, спрашивал.

* * *

Пьяных ветеранов велено развозить по домам.

Реверанс, типа – заслужили, чертяки!

Но только раз в год.

Девятого.

* * *

В позапрошлый раз им дарили приемники.

В прошлый – по комплекту белья.

Нынче разорились на кружки.

Всё с символикой, всё с оранжево-черной.

А разговоров-то, разговоров!

* * *

Спасли боярина кардиологи.

А свезли уже коммерсанты, у них салон комфортабельней.

Спецы же, с приказом не отставать, кресло-каталку следом доставили.

Дорогую, с моторчиком – на все сто доверие оправдали!

* * *

Рабочий поселок.

Зарплата.

Накануне оповещают.

Готовность «раз».

И хирургов на низкий старт.

* * *

Памятное, говорите?

На спазмы живота вызов.

Оказалось – рожает.

Не поверили.

Звонили на станцию: вы кого нам прислали?

Спросили, за сколько диплом купил?

Там и принял, куда деваться.

Думаете, извинились?

… уй!

* * *

«Вы должны!» – говорят.

Не совсем уверенно, впрочем.

* * *

Пьяный, ругань, угрозы – с чистой совестью кладешь трубку.

По инструкции.

Но это раньше, а теперь так:

– Что там?

– Слушай, не знаю, они матом орут – ты съезди, глянь…

Качество услуг, психология потребителя… мене, текел, упарсин!

* * *

Спецы зашиваются.

Линия вешается.

Диспетчера в дыму сутками.

Начальство, лелея карьеры, боится жалоб.

* * *

Загадка.

«Состояние после падения с 9-го этажа через мусоропровод».

Ась?

То-то.

Рабочий поселок, Новый год в общежитии.

* * *

Особняк.

Забор.

Домофон.

Открываем!

Щелчок.

Кавказец.

Нос к носу.

Чуть ли не метр в холке.

А с крыльца уже наблюдают.

Сорвал спектакль – не трогают меня псы.

Крикнули: пациент ждать не стал, уехал сам, к частникам…

* * *

И все, как один, на дороге «скорую» пропускают – непременно уведомят.

* * *

– Давно?

– Со… ф-ф-фх… со среды.

– А вызвать?

– Пройдет… кх-кх… думал.

– Сколько лет болен?

– С де… фх-х-х… с детства.

– Хоть раз само проходило?

– Нет.

– Тогда почему?

– Фх-х-х… не знаю, отстаньте!

Астма.

Стандарт.

Один из трех где-то.

* * *

Жалуется и трещит семечками.

– Может, прерветесь?

– Не, я без них не могу. Наркотик. Хотите?

* * *

Новострой.

Запах краски и свежести.

А в квартирах уже ханыжник – подошвы липнут.

Расселение коммуналок…

* * *

Здоровьем нации озаботились, надо же…

Инопланетяне, ё!

* * *

Точно помню – не так было, застал еще. Это потом – как мутным селем с горы. Под гонор и улюлюканье. С соплями и ностальгией в сухом остатке.

Вернуться? Можно. Выключить телик, сесть и подумать. В тишине. Мозгом. И главное, на других, на других потом не равняться – у них-то, сирых, по-прежнему все…

Окончание

Чудны дела Твои, Господи!

9.00–00.00

… ибо не ведают, что творят.

00.00-9.00

Заблудились, тормознули возле старушек на лавочке.

– День добрый! Не подскажете – Граничная улица?

– ГРАНИЧНАЯ или ТУПИКОВАЯ?

Не нашли что ответить. Молча отъехали.

* * *

День. Двор. Детсад.

Работяги кладут шифер на крыши беседок.

Утром туда же – двор, детский сад, беседки…

Без шифера.

Сняли ночью.

Для дач.

* * *

– О, «скорая»!

– Эт за тобой. Эй, эй… заберите его в дурдом!!!

Повсеместно.

Из года в год.

* * *

Боксер.

Чемпион.

Медали, пояса, кубки.

Неадекват: от угроз к плачу без обертонов.

Трезвый.

Не псих.

Во страху было!

* * *

Кашель, хрип, жгуты гноя из легких.

Кастрюля за приступ.

В бронхах грязевой гейзер, температура за сорок.

Абсцедирующая пневмония.

Участковая – накануне. Выписала лекарство, вон, рядом, на тумбочке…

ТАБЛЕТКИ ОТ КАШЛЯ.

Довез живым.

И там смогли, вытянули.

* * *

Не пропустив, впилила нам в борт.

Отдышалась: накапайте корвалола…

Выяснилось – третье ДТП за год. Больше, утверждает, не попаду – сколько ж можно?

Надо, надо было накапать.

Чтоб надула.

* * *

Отключили воду на станции.

В обед огласили вердикт: дай бог под утро!

Позвонил в районную администрацию, представился главврачом…

Дали через сорок минут.

* * *

Даже мелкий начальник любит ввернуть, что у нас работа без права сна.

Дескать, койки ваши со станций – в любой момент!

В идеале: скамья, получивший вызов выходит, остальные сдвигаются ближе к двери.

А освобожденную площадь можно в аренду сдать.

* * *

Истинно свободны – неизлечимые.

Из тех, кто еще ходить может.

* * *

Чужеземный премьер привез беременную жену, и к ней немедленно кардиологов прикрепили.

А ну как рожать начнет?

Сутки за ней ездили, поссать сходить не могли: сказано же – неотлучно!

Линия, естественно, без спецов: шоки, инфаркты…

Неплохую жатву смертушка собрала.

Врачей обязали сдавать зачет.

Высокопоставленной медсестре.

* * *

Угасал барин.

Скорая ежедневно.

Официально: «Плохо онкологическому».

На деле – меняли калоприемник.

Реаниматологов посылали.

* * *

Обещанный грипп.

Тупенькие, смешливые кисы с тридцатью семью и тремя.

Вечером в основном.

* * *

Форточки наглухо.

Откройте, вы ж духотой только усугубляете.

Мы потом, говорят.

А в глазах: ишь что удумал!

Продует же.

Под двумя одеялами.

* * *

Многие, живя с удобствами, моются раз в неделю.

По субботам.

Как отцы их и деды.

* * *

Старухи.

Сантиметровой толщины ногти на пальцах ног.

Слоями.

Как торт «Полярный».

* * *

Слегла коллега с печальным диагнозом.

Даже заведующая вздохнула:

– Жаль! Еще одной единицы не стало…

* * *

Правительственная резиденция. Банкет. Поплохело участнице.

Послали нас и кардиобригаду вдогон.

Разобрались, отзваниваемся: ничего серьезного, не правительство, отменяйте спецов.

И ответственный – сам, лично:

– Пусть едут. Переключаю на консультанта, опишите кардиограмму – подробно…

Он и кардиологов заставлял ЭКГ переснять.

Жополиз… уев!

* * *

Сняли с электрички с укусом змеи.

На вопрос, кто укусил, расстегнув «молнию», вытащил из кармана гадюку.

Живую.

* * *

– Але, чего от живота лучше принять?

– Лучше – если к вам доктор подъедет.

– Не, мы в Лондоне. К врачу дорого, так вы скажите, чё нам купить…

Нош-бру посоветовали.

Брынцаловскую.

Пусть ищут.

В Лондоне.

* * *

Пожар. Хрущоба. Третий этаж.

Горит кухня с прихожей.

Балкон, дети, восточная женщина.

Орет, рвет волосы, мечется.

Снизу в тридцать глоток: да уймись ты – ребятишек пугаешь! Сейчас снимут вас!!!

Невменяемая.

Хватает малышей и вниз, одного за другим.

Народ под балкон, как голкиперы…

Незабываемо.

* * *

Повально:

Звонят старикам; те, как водится, сетуют на здоровье, а им скорую.

Задыхается, теряет сознание, боли в сердце…

Вваливаешься всклокоченный, а там и не в курсе: не вызывали мы, говорят.

А кто?

Дочка, наверное. Она не с нами живет…

И перезванивает потом: мол, как там?

Божья роса, епт!

* * *

Обострятся, ухудшатся, належат осложнений и скажут в глухой ночи: не хотели вас беспокоить…

– Ну и не беспокоили бы.

– Так плохо же!

– Сразу б и вызвали.

– Так беспокоить же не хотели!

Бесконечно.

Как космос.

* * *

Мужчина, тридцать два, звонит из гостиницы.

Покусали клопы.

Отказали.

Истерика.

Звонок в горячую линию.

Потом звонок из Райздрава.

Съездили.

Повод: «Укус насекомого».

Диагноз: тот же.

Могу поклясться.

* * *

Сочувствовать вредно – наполнятся значимостью, начнут «тыкать»…

* * *

Некоторые старушки сушат на батарее использованные прокладки.

Из экономии.

Маразм, несомненно, но вдуматься…

* * *

Наведалась СЭС.

Запретила посуду.

* * *

Ввели морфин на инфаркте. Забыли ампулу. Хватились поздно – уже ведро вынесли.

Зажав в зубах фонари, фильтровали мусор в помоечном «бэтээре».

Нашли.

Госнаркоконтроль беспощаден…

* * *

Иной раз не попрет – и целый день мордачи с багровыми шеями.

– Слы-ы-ышь, кома-а-андир, ты там, кароче, чё как…

* * *

До конца смены корреспондент не выдерживает.

Сбегает ближе к полуночи.

* * *

Два приказа.