«Его» - Обри Дарк

Позже, ворвавшись в заднюю комнату, я обнаружила Джулс, смотрящую телевизор в комнате отдыха. С грудой старых книг я подошла и встала перед ней.

— Уйди с дороги! — Джулс, выгнув ногу, выбила книжку с вершины моей стопки.

— Земля вызывает Джулс, мы работаем в библиотеке. А ты что делаешь, смотришь телевизор?

— Ты никогда не догадаешься, кого убили, — произнесла она.

— Президента, — ответила я.

— Нет.

— Твою маму.

— Нет. Иисус, Кэт, это бессердечно. А что, если мою маму и вправду убили?

— Кого же тогда? — я опустила стопку с учебниками на стол рядом с собой и повернулась к экрану телевизора.

Если нашей начальницы не было поблизости, полагаю, немного телевизора нам бы не навредило.

— Тот парень, который заходил каждую неделю, — бросила Джулс, кивнув на экран, где капитан полиции давал интервью.

— Очень точно.

— Профессор, который читает хреновые подделки Джона Гришэма. Ну, знаешь, тот, с жутким взглядом.

— Не может быть.

На экране сменился кадр: мужчина с усами. Я видела его всего несколько дней назад. Он искал книгу. Лениво я задалась вопросом, вернёт ли его семья книгу обратно в библиотеку.

— Может, — ответила Джулс.

— Его кто-то убил?

— Ну, во всяком случае, он пропал.

— Значит, он не убит.

— О, конечно, он сбежал в Коста-Рику, оставив жену, детей и шестизначную зарплату. Ага, правильно. Поверь мне, его убили. Боже, у тебя такое заурядное мышление.

— Не думаю, что раньше я знала хоть кого-то, кого бы убили.

— Ну, теперь знаешь, — сообщила Джулс и едва выключила телевизор, как, обогнув угол, появилась Шерил с вечно недовольным взглядом, которым обладали некоторые начальники. — И теперь он мёртв. Возвращайся к работе, бездельница.

Гейб.

Я приказал ему не двигаться, пока сбривал его усы. И он двинулся. Заляпав кровью скатерть. Он не кричал до тех пор, пока я не стал брить глубже.

Это было удивительно.

Мольбы тоже было приятно слышать. Они отбрасывали тень. Кровь пролилась, сотворив беспорядок, но это должно было случиться. Он причинял боль своей жене, а сейчас боль причиняют ему. Был в этом некий смысл, верно? А мне нравилось слышать его мольбы.

Столько обещаний.

— Отпусти меня, и я дам тебе что угодно. Столько денег, сколько ты захочешь, — его голос был плаксивым, бедным.

Я обмахнулся рукой с зажатым в ней ножом.

— Ты видел мой дом, — произнёс я. — Думаешь, мне нужны деньги?

— Тогда чего ты хочешь? Пожалуйста. Пожалуйста! Я всё тебе дам.

Я был больше не в силах ждать, чтобы отрезать ему язык. Быть может, через несколько дней. Я вылил воду ему на лицо, и он принялся пить, лакая её, как пёс. Назойливая мысль крутилась в голове. Я о чём-то забыл. Но нет, ничего я не забыл. Не оставил никаких следов.

Молодая женщина в библиотеке, та, что поцеловала меня, всплыла в голове. Я отогнал эту мысль. Быть может, мне стоило вернуться, отдать книгу, пойти по своим следам и удостовериться, что я ничего не упустил. Что я мог упустить? Назойливая мысль в глубине мозга превратилась в зуд. Тень омрачила видение и вновь вернула меня в реальный мир к мёртвому мужчине, лежащему на столе, который ещё не знал, что он труп.

— Прошу тебя, — продолжал он. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? Что ты от меня хочешь?

— Сейчас? — я приподнял брови. — Сейчас хочу, чтобы ты страдал.

— Страд… — слово оборвалось, когда я подошёл к нему с ножом. — Нет, пожалуйста. О Боже, прошу тебя, нет!

— Кричи, — прошептал я, поднося нож к его щеке.

И он мне угодил.

Глава 3.

Кэт.

Прошло уже несколько дней, когда тот мужчина вернулся в библиотеку за пятнадцать минут до закрытия. Не тот усатый мужик — Джулс была права: он был, да сплыл, и, наверное, его убили — а этот красавчик. Которого я поцеловала. Темноволосый, светлоглазый Фабио.

Унылый мужчина держался от меня подальше. А я не хотела его спугнуть. Это был первый раз, когда он пришёл, с тех пор, как мы виделись, с тех пор, как я его поцеловала. И так как Шерил была строга в отношении помощи постоянным клиентам библиотеки, я подумала, что помогла бы больше, не спугнув его снова случайным поцелуем.

Я остановилась в детской секции и отложила иллюстрированные книги, наблюдая за тем, как он идёт в книгохранилище, и мечтая обо всём тёмном, страшном и прекрасном, что он мог сотворить со мной в постели. А затем он повернул обратно, направляясь к выходу из библиотеки.

Моя рука потянулась к заднему карману джинсов. Я не устраивала стирку уже пару недель, и листок бумаги всё ещё был запихнут в задний карман. Вытащив, я взглянула на него. Беспорядочные цифры и буквы. Но с этого-то и можно было завести разговор. Я могла с ним поговорить.

— Эй, ты обронил это, когда был тут в последний раз. Так что может быть важного в этом коде?

Я не знала, почему была так одержима разговором с ним. Спроси у меня кто-нибудь, я бы ответила, что всё дело в Джулс, расколошматившей мои яйца тем, что каждые две минуты называет меня скучной и спрашивает, хотела бы я когда-нибудь вновь поцеловаться с тем парнем. Я, чёрт возьми, не была скучной!

Но являлось ли это реальной причиной того, почему я пораньше ушла со смены и погналась за ним?

Я вновь хотела его поцеловать.

Хотела почувствовать ту страсть.

Хотела узнать, были ли его мысли так же темны, как и мои.

На стоянке я заметила, как он садится в серебристый седан Киа. «Скучная машина», — сказала бы Джулс. Он был слишком далеко, чтобы пуститься за ним следом, и я уже подумывала сдаться и вернуться обратно внутрь. Закончить сборку секций книг. В любом случае, судя по всему, бумажка с кодом была ему не нужна.

Но затем я передумала. Детские книжки могли подождать. Что, если его бумажка, которая была у меня, суперважная? Что, если он секретный агент, а бумажка, находящаяся у меня, — секретный код? И — главный вопрос — что, если он вновь меня поцелует? Поэтому я запрыгнула в свою чёрную Хонду Сивик, вероятно, единственный автомобиль, который был ещё скучнее серебристой Кии, и поехала следом за ним.

Я пересмотрела достаточно сериалов про копов, чтобы знать, как сесть к кому-то на хвост. Держаться позади, но не слишком далеко. Не позволять светофорам вставать между вами. Наличие ничем не приметной машины. Галочка! Помогло ещё и то, что между нами была машина, переполненная пятью парнями из братства, высовывающимися из окон вместе с взрывной музыкой. Если он вдруг посмотрит в зеркало заднего вида, то увидит лишь «Зверинец» (прим.: сюжет рассказывает о противостоянии двух студенческих братств в кампусе университета Фарбер. Картина оказалась одной из наиболее коммерчески успешных картин 1970-х и стала основой для нового комедийного жанра. Низкопробный юмор, вульгарные шутки оказали влияние на целое поколение картин в американском кинематографе) на колёсах.

Прилив возбуждения омыл меня, когда я последовала за ним. Я выбралась с работы и вместо того, чтобы отправиться в бар, стала преследовать сексуального парня, который мог быть даже секретным агентом! Ни единого шанса, что после этого Джулс посмеет назвать меня скучной. Ладно, наверное, он не секретный агент. Но сейчас-то я могла притвориться, что он был именно им.

Я ползла за ним от светофора к светофору, и он меня совершенно не замечал. Полагаю, это могло бы стать хорошей карьерой для средненько выглядящей девчонки со средненькой фигуркой. Мужчины никогда меня не замечали: из меня бы вышел прекрасный коп под прикрытием. Я сделала мысленную заметку спросить об этом адвоката.

Вскоре он свернул на главную улицу и направился за город. Я отстала: на этой дороге не было никаких перекрёстков. Он поехал дальше, а я, оказавшись ещё более сумасшедшей, чем когда-либо думала, продолжила следовать за ним.

Зачем? Зачем я продолжала преследование?

Я на самом деле не знала. Мне хотелось увидеть то, что было сокрыто в этих глазах. Хотелось узнать, что такого важного в этом коде. Хотелось спросить у него, почему он не ходит на свидания. Или же он просто не хотел идти на свидание со мной. Было что-то таинственное в преследовании парня, чего я не понимала, и моё сердце билось быстрее, пока я ехала, а в венах бурлил азарт.

Я достала свой телефон и набрала Джулс. По крайней мере, я могла дать ей знать, где нахожусь, на тот случай, если этот парень не окажется секретным агентом. Но маленькие палочки на экране пропали: здесь, в горах, связи не было. Нахмурившись, я бросила телефон на пассажирское сидение. О своём приключении я могла рассказать ей и позже.

Его машина привела меня за город, в близлежащие горы. Я ещё больше замедлилась. Солнце опускалось ниже вершин гор, и я могла ясно распознать красные огоньки задних фар, когда он съехал к горным изгибам.

Что же, спрашивается, я делала? Разъезжала здесь, растрачивая впустую так много газа.