Две Элеоноры - Ирена Гарда

К вечеру Нора от переутомления уже плохо соображала, где находится, и тихо кляла собственную глупость и непредусмотрительность родителей, вырастивших ее слабенькой белоручкой. А она еще думала, что может все! Ха-ха-ха! Два раза в неделю брать уроки верховой езды в манеже и пахать целый день конюхом – две большие разницы, и Нора боялась, что не выдержит подобного испытания, тем более что цель ее авантюры, как выяснилось, недостижима, как горизонт.

Вернувшись вечером домой, она отказалась от ужина, чем ужасно огорчила миссис Мюррей, и, забравшись к себе «в норку», упала на постель и забылась тяжелым сном без сновидений.

Измученная девушка не слышала, как в сопровождении Тима приехал обещанный спортсмен. Она спала, сжавшись в комочек и постанывая при каждом движении. Впереди ее ждали еще тринадцать дней подобного кошмара – лучший оселок, на котором проверяется характер. В конце концов, в ее жилах текла и шотландская кровь – кровь горячих, упрямых горцев. Она так просто не сдастся. У нее есть шанс, и она попробует его использовать, невзирая ни на что.

3

Когда на следующее утро Нора, поскуливая на каждом шагу, добрела до стола, вокруг которого собрались сотрудники конюшни, то сразу увидела потрясающего красавца со светло-русыми волосами, восседавшего рядом с Бобом Хопкинсом. Встретившись взглядом с Норой, он бесцеремонно уставился на девушку, заставив ее покраснеть и тут же невзлюбить его до самой глубины души.

– А это наш новый сотрудник Нора, – представил ее новичку вездесущий Тим.

– Нора… Элеонор, – задумчиво проговорил незнакомец, откровенно любуясь ее стройной фигурой. – А я Джефри Браун, ваш коллега. Прошу любить и жаловать.

– Коллега? – подняла брови Нора. – А я-то решила, что вы манекенщик! И что вы делаете с такой внешностью на конюшне? А вдруг вам какой-нибудь коняга нос откусит?

Чтобы показать, что разговор окончен, она потянулась за булочкой и, соорудив большой бутерброд с сыром, принялась его поглощать, запивая чаем, под причитания миссис Мюррей, уговаривавшей ее попробовать неизменную яичницу с беконом.

В комнате воцарилась неловкая тишина, какая обычно наступает после того, как кто-то умудряется сказать бестактность.

Все срочно искали общую тему разговора, но не могли придумать ничего путного. Пауза угрожающе затягивалась, только Нора и Джефри, казалось, не замечали возникшего напряжения. Она продолжала поглощать бутерброд, а он любовался пейзажем за окном, не забывая при этом отдавать должное завтраку.

Наконец мучительное застолье закончилось. Добравшись до конюшни, все разбрелись по своим делам, но, даже углубившись в работу, Нора никак не могла отделаться от неприятного впечатления, оставшегося у нее после знакомства с Джефри, которого сейчас Тим водил по конюшне, рассказывая о повадках, пристрастиях и фобиях каждого из четвероногих постояльцев.

Интересно, что же ей не понравилось в этом красавце с точеными чертами лица? Излишняя самоуверенность? Обида за Ричарда, который проигрывал в сравнении с совершенной красотой своего спортсмена?

Она бы еще долго исподтишка рассматривала «манекенщика», но тут на конюшне появился Ричард, и закрутилась обычная рабочая карусель. Конюхи чистили лошадей и денники, Флоранс колдовала над пораненной ногой кобылы, Ричард, Джефри и Тим уехали в поле «работать» лошадей, и Нора, наконец, смогла перевести дух и сосредоточиться на выполнении своих прямых обязанностей. Помогая Бобу рассортировать закупленные неделю назад пищевые добавки, она грустно констатировала, что начавшийся день явно не был лучшим в ее жизни.

А еще через час девушку ждало новое неприятное открытие. В тот момент, когда она надраивала поилку соловой кобылы Челси, в конюшне раздались легкие шаги и послышался голос Боба, который поздоровался:

– Доброе утро, мисс Элен!

– Если оно доброе, – раздался в ответ хорошо поставленный женский голос, в котором слышались легкая надменность и капризность.

Элен, пронеслось в голове у Норы. Подруга Ричарда!

Не удержавшись, она подошла к щели, образовавшейся между стеной и неплотно прикрытой дверью денника, чтобы посмотреть на удачливую соперницу… и чуть не столкнулась с ней на пороге.

При виде постороннего человека в деннике своей кобылы, невеста лорда Каннингема окатила Нору презрительным взглядом и холодно поинтересовалась:

– Интересно, милочка, а кто вам позволил заходить к Челси? Будьте любезны убраться отсюда, и чем быстрее, тем лучше!

Нора могла бы возразить, что имеет полное право находиться в деннике, потому что замещает Глорию, но вместо этого молча проскользнула мимо Элен, мечтая никогда больше не сталкиваться с этой неземной красавицей.

Но Всевышний не услышал ее мольбы, потому что из только что покинутого ею денника раздался возмущенный вопль, призывающий Боба. Тот примчался незамедлительно и выслушал гневный монолог о том, что за такую чистку лошадей надо отрывать руки. Хопкинс что-то пытался возразить, но Элен вовсе не собиралась выслушивать его извинения. Она продолжала отчитывать старшего конюха, и Нора, осторожно подобравшись к позорно покинутому ею полю боя, пыталась издали рассмотреть, что же вызвало ярость дамы сердца ее работодателя.

Элен, вытянувшись в струну, стояла перед седым Хопкинсом, размахивая у него перед носом белой перчаткой.

– Это что такое? – выговаривала она Бобу. – Вы совсем обленились и забросили мою лошадь. Это что такое, я вас спрашиваю? Это грязь! Да-да, я провела рукой в паху Челси, и вот на что стала похожа моя перчатка!

– Но, мисс Элен, – пытался неуклюже оправдываться Хопкинс, – Челси чистила наша новая сотрудница, которая проходит у меня курс обучения и, наверно, от недостатка опыта недостаточно хорошо помыла вашу красавицу.

– Вы доверили кому-то мою Челси? – Возмущенный голос Элен прозвучал на октаву выше. – Этой девице, которую я только что выгнала из денника?! Да вы с ума сошли! Доверять мою кобылу первому встречному!!! Короче, или вы сейчас же самолично вычистите Челси и поклянетесь впредь за ней ухаживать должным образом, или я буду вынуждена пожаловаться Ричарду!

– Что такое?

Вот те раз! Засмотревшись на отвратительную сцену, никто в конюшне даже не заметил возвращения Ричарда, которому, равно как Джефри и Тиму, пришлось ставить лошадь в денник самому.

Теперь спортсмены стояли за спиной хозяина с седлами и уздечками в руках, с ухмылкой ожидая окончания скандала.

– Вот, полюбуйся, – ткнула Элен жениху в лицо перчатку.

– Ну и что?

– Как что? – задохнулась она в праведном гневе. – Твои конюхи наплевательски относятся к своим обязанностям!