Правдивая история Деда Мороза - Андрей Жвалевский

И вот завтрашнее утро наступило. Вся кухня завешана разноцветными бусами, гирляндами и флажками. На печке сохнут котики, лебеди, ангелы, звездочки, шарики, коробочки и просто звери, которых никто не смог опознать.

Торжественный момент, все ждут дядю Сережу.

А дядя Сережа, спустившись из Ваниной спальни, медленно прохаживается по кухне, скидывает сюртук, берет кисточки, долго готовит краски, мудрит, перемешивает. Дети не торопят, они тихонько сидят и млеют от удовольствия. А потом неопознанные зверюшки оживают, приобретают характеры. Только что был недоделанный шарик, а стал котик, свернувшийся клубком. Один глазик закрыт, а второй чуть приоткрыт, это он мышку ждет. А вот и мышка — смешная такая, носик пуговкой, глазки-щелочки. Маленькая Софья, которой только недавно исполнилось два годика, та, что создала этот крохотный кривой комочек, пытаясь сделать ровный шарик, визжит от восторга.

— Мама, мышка, мама, пи-пи-пи, мама, это масенькая мышка, у нее глазки, у нее носик, ну посмотри же, мама!..

Мама прибегает на этот визг.

— Софья, что случилось? — это испуганно, а потом с облегчением. — Сергей, ты уже здесь… Я думала, что вы еще с Ваней секретничаете.

— Мама, у меня мышка!..

— Ой! Какая красавица…

Мама недолго мнется у стола, подглядывая брату через плечо, а потом, видно, мысленно махнув рукой на все домашние дела, говорит:

— А давай мы твоей мышке сделаем серебряный хвостик.

Дети с готовностью освобождают маме место за столом.

Укоризненно качает головой няня. Папа, заглянув на секунду перед уходом на службу, строгим голосом сообщает:

— И учтите — сегодня вечером вовремя спать!

А сам улыбается. Никто из присутствующих на кухне не поднимает головы.

Ближе к вечеру Сергей Иванович, с трудом оторвавшись от разукрашивания игрушек, ушел домой. Он шел пешком. Он вообще гораздо больше ходил пешком, чем ездил на извозчиках. И на своем «родном» трамвае почти не катался. Он шел, вспоминал Софьину мышку и думал, что здорово ощущать себя немного волшебником.

Кстати, вспомнил и про необыкновенную Ванину игрушку, которую тот увидел во сне, и даже зашел в игрушечный магазин. Но, поговорив с очень обходительным приказчиком, понял, что ничего подобного в их городе пока не появлялось. Немного расстроившись за племянника, дядя купил ему обычный паровозик, который можно тягать за собой на веревочке.

Этот паровозик Машенька потом завернула в красивую бумагу и присоединила к груде подарков, которые только и мечтали о том, чтобы оказаться на рождественской елке.

Утром в Рождество Сергей Иванович с Машей по традиции опять пришли к Светлане с детьми. Там же собралась вся семья, так что детей получилось очень много.

В Санкт-Петербурге жили три сестры Сергея Ивановича. Самая младшая, самая любимая и близкая сестра — Светлана, младшая Вера, у которой было две дочки, и старшая Елена, со своими двумя сыновьями. Итого — восемь племянников!

И дяде очень хотелось посмотреть на глазенки детей, разворачивающих подарки.

Сначала дети раскладывали подарки по кучкам. Те, кто уже умеет читать, были самыми важными, только они могли отличить, где написано «Ваня», а где «Паша». Потом подарки потихоньку разворачивались, но не все сразу, а по очереди, медленно. Каждый развернутый подарок встречали общим восторгом, все его обсматривали со всех сторон и только после этого приступали к следующему.

Дядя Сережа уже через пять минут после начала церемонии скидывал сюртук, закатывал рукава и перемещался на пол — именно там происходило самое интересное. Туда, где нужно было помочь распаковать, показать, завести, не дать сломать…

Он уже за несколько дней до Рождества начинал предвкушать эти минуты и волновался: а вдруг его подарки не понравятся, а вдруг не поделят чего его любимые, но не всегда дружные племянники?

А еще у них был целый ритуал осмотра елки.

Каждая сделанная детскими руками игрушка должна быть по достоинству оценена, каждую следовало подержать в руках, поцокать языком, выслушать историю создания, и это несмотря на то, что еще вчера эти игрушки делали всем миром.

Но кроме самоделок на елке были еще и другие чудеса. Шикарное навершие — огромная золотая шестиконечная звезда, такая красивая, что просто дух захватывало, когда ее закрепляли на верхушке елки. Картонажные ордена, их особенно любили мальчишки, потому что с ними можно было поиграть — после выигранной серьезной солдатиковой битвы их генералу Кольке или Ване прикалывался Владимир, и они сразу становились как будто даже ростом повыше.

Всякие бонбоньерки и прочие коробочки в виде туфелек, бутылочек, сердечек и розочек.

Ну и готовые игрушки из ваты. У каждого были свои любимцы. Наташе нравился месяц со звездами, она называла его «месяц-месяцович» и требовала повесить пониже, чтоб она сама могла до него достать руками.

А Софья очень любила клоуна и, наоборот, требовала повесить его повыше — чтоб никто его не трогал. А Ванька любил будочника. Он висел вместе со своей будкой на елке, как на боевом посту. И Ваня утверждал, что если не он, то все игрушки на елке перессорятся…

Еще на елке были хлопушки, в которых запрятано столько интересного! А еще конфеты. А еще гирлянды. И свечи…

Свечей, правда, было немного, потому что мама очень боялась пожара и разрешала их зажигать только один раз и буквально на несколько минут.

А вот стеклянных игрушек на елке не было. Один раз детей взяли с собой в гости сразу после Рождества. Был праздник у папиного знакомого из Германии. И там на елке висели настоящие стеклянные шары. Блестящие, ровные, гладкие — они завораживали взгляд, глаз не оторвать. Их так и хотелось облизать, но и потрогать не дали, даже к елке подойти, ее огородили пуфами и ширмочкой, не подберешься.

— Мама, а можно мне посмотреть вон тот шарик? — шепотом спросил Ваня у мамы.

— Нельзя, Ванечка, такие шары стоят целое состояние.

Ваня надулся и пробурчал:

— А зачем их тогда на елку повесили? Лежали бы себе в банке…

Очень кстати кто-то ему недавно рассказал, что состояния хранят в банках. Мама хихикнула, а уже дома рассказывала папе:

— Нет, ну правда, зачем они их вешают на елку? А вдруг ветка обломится? А вдруг елка упадет?

Папа ответил непонятно:

— Престиж.

А мама все недоумевала:

— Нет, я понимаю, украшения демонстрировать. Но их же можно по наследству передавать, продать можно…

— В банк положить, — не удержался папа.

— И ничего смешного! Ваня все правильно сказал! Сто рублей за шарики, это же немыслимые деньги… На эти деньги можно три граммофона купить, у людей пенсия семь рублей в месяц!

Граммофоны в России стоили целое состояние. Например, за простенький граммофон «Монархъ-Олимпiя» просили 26 руб. 75 коп. А вот самой продвинутой новинкой 1910 года, уверяет «Огонек», был «Монархъ-Гигантъ-Люксусъ» — в корпусе орехового дерева Modern, с иголкой «непортящийся „Сапфиръ“» и рупором (то есть сам`ой медной трубой) «Тюльпанъ». Стоил «Люксусъ» 37 рублей (сегодня примерно столько стоит плазменный телевизор). Объявление в «Огоньке» заканчивалось призывом: «Остерегайтесь варшавских подделок!»

А дальше Ваня не дослушал, потому что его под дверью кабинета нашла няня и увела в детскую, журя за то, что слушает взрослые разговоры.

— А какие мне разговоры слушать? Детские, что ли? — обиделся Ваня.

Он очень расстроился, что так и не дослушал, как же можно положить в банк елочные шарики…

Но в это Рождество все традиции полетели в тартарары. Как только Сергей Иванович с супругой вошли в дом, на них тут же набросился Ванечка. Он быстрее ветра несся вниз по лестнице и с разбегу запрыгнул дяде на шею.

— Дяденька Сереженька, милый! Я знал! Я так ее хотел! Я даже никому-никому больше про нее не рассказывал!

Слегка сбитый с толку дядя, обхватив Ваню поудобнее, вошел в гостиную и обомлел.

На полу были выложены маленькие рельсы, а на них стоял крохотный паровозик. Несчитанное количество запасных частей лежало в огромной коробке, которая стояла посреди комнаты.

Все дети и взрослые стояли вокруг и молча наблюдали это великолепие.

Светлана первая заметила брата.

— Ну, дорогой… Я даже не знаю, что сказать. Ваня весь дом в семь утра поднял криками. Мы сбежались сюда, думали, случилось что. А он сидит на полу, в пижаме, босой, коробку обнял и все говорит: «Я знал, я знал…» Когда вы с ним успели договориться? И где ты взял это чудо?

Маша смотрела на мужа с недоумением, остальные с любопытством. Всем было интересно, где он взял такую замечательную игрушку.

Сергей Иванович пытался по глазам сестры прочесть, разыгрывает она его или просто хочет скрыть от мужа дорогую покупку. А Маша пыталась то же самое выяснить по глазам мужа. Только по ним разве что поймешь? Вроде серьезные-серьезные, но иногда вдруг промелькнет в уголке какой-то чертик. А может, и не чертик, а птёрк или охля.