Фальшивые зеркала - Сергей Лукьяненко

Ничего себе! Смотрю ему в глаза. Что же, новости столь любопытные, что требуется оплатить его время в глубине? Доллар — не деньги, но всё-таки!

Секунд десять мы играем в гляделки. Потом Ёжик начинает вставать, и я сдаюсь, беру его за руку.

— Посиди. Я сегодня при деньгах.

— Благодарю. — Старик ухитряется так ловко усесться обратно, что и не понять — хотел он уйти или просто поёрзал на стуле. — Так я говорю — фирма… небольшая… Вроде по контрактам с крупными работает… с самыми монстрами…

Мне приносят уху. Запах божественный. Кормить Ёжика я не собираюсь, да он и не настаивает. Начинаю есть, демонстрируя, что пока ничего занятного не услышал.

— Так вот, ломанули их вчера, — сообщает Ёжик.

Странно…

— Вчера?

Виртуальность живёт в быстром темпе. Вчерашняя новость — уже не новость.

— Ага. — Ёжик понимает, что я оценил маленькую деталь. — Ну… грабителя взяли сразу…

У меня чуть-чуть сдавливает сердце.

«Грабителя взяли сразу»…

Два года назад любой задал бы вопрос «Дайвер ломал или хакер?»

Потому что в этом было принципиальное отличие. И между способами защиты, и между методами работы.

Было отличие… теперь никто вопроса не задаст.

Потому что дайверов больше нет.

— Пришили его, голубчика, — вздыхает Ёжик. — Охрана-то была серьёзная, не от «New boundaries», а от тех, чей заказ выполнялся…

— Каждый час в глубине что-нибудь ломают, — дохлёбывая гущу, отвечаю я. И впрямь хороша ушица! Точно такую мы ели на Волге, ночью, у костра… — Каждую минуту ломают. Когда уйдёт вор, а когда и нет. Чему удивляться?

— Нашли его и в реальности, — сообщает Ёжик.

— Значит, на что-то серьёзное замахнулся.

— Ага. Вот только он и в реальности мёртв был.

Пока я медленно поднимаю голову, опускаю ложку, вытираю губы салфеткой, старик успевает наполнить рюмки.

— Упокой, Господи, душу раба твоего Падлы, хакера небесталанного, грубого, но с добрым сердцем… — торопливо бормочет Ёжик. Мы выпиваем, не чокаясь.

— Падла?

— Говорят, да. А как мирское имя — не спрашивал.

— И что полиция? — Прозвище мне ничего не говорит. Но сам факт… человек, убитый в глубине, умер по-настоящему!

— Говорят, случайность. Говорят, может, сердце слабое было, перенапрягся да и умер. Что тут удивительного?

Пожимаю плечами.

Всякое бывает.

Один, глядишь, заиграется в глубине, а инфаркт схватит в обычном мире. Другой в такой депресняк скатится, что снимет шлем да и наденет вместо него петельку.

Всё бывает. Всё.

— Жизнь, — соглашаюсь я. — Мрачная история, старик.

— Да уж… А ещё, говорят, полиция до сих пор на ногах.

Вот это — совсем интересно.

Мне всякое доводилось пережить. И на меня охотились. И за мою голову награду объявляли. Всё, завязал я, пусть молодёжь играется.

Но если хакера взяли и в глубине, и в реальности, а охоту продолжают…

— Занятно, — говорю я. — Занятно. Спасибо, Ёжик. Развлёк!

— Стоит моя история паршивого доллара? — хитро спрашивает старик.

Конечно, в рассказанном им нет ничего секретного. Всё это можно узнать и так… если искать информацию. Но все новости никогда не узнаешь, в этом и беда, и спасение. А Ёжик зарабатывает тем, что приглядывается — кому и что надо рассказать. Девяноста процентам здесь сидящих история эта совсем неинтересна. Ещё девяти из ста — выслушать и забыть.

А вот меня чем-то цепляет…

— Стоит, старик, — соглашаюсь я. Протягиваю ему долларовую бумажку.

Ёжик ловко прячет её в ладони и удаляется. Сейчас кому-нибудь другому будет рассказано… да не всё ли равно что? Каждому найдётся что-нибудь занятное. Ёжик не алкоголик, а профессионал высшей пробы.

Тем нам и дорог, всем нам, от посетителей до владельца «Царь-рыбы».

Между тем мне уже несут щуку.

— И как она приготовлена? — взирая на немалых размеров рыбину, интересуюсь я.

— Наш шеф-повар, — официантка улыбается, — был горд выполнить такой интересный заказ. Мясо щуки было провёрнуто в фарш вместе с вымоченным в молоке батоном…

Всё как положено. Раз я не пробовал блюда, то мне надо объяснить, что именно я буду есть…

И в этот миг мир вокруг вздрагивает, будто при землетрясении, разламывается, окутывается темнотой.

Покушал, называется…

— Лёня!

Я помотал головой, поморгал. Мир обретал краски медленно и неохотно.

— Лёня, ты здесь?

Вика смотрела с лёгкой иронией. Снятый с меня виртуальный шлем она держала в руке, даже не выдернув из разъёма, и в глубине его ещё мельтешили какие-то картинки.

Первым делом я глянул на монитор. Надпись «ненормативный выход из глубины» меня не удивила. А вот время…

Пять часов вечера. Чёрт возьми, да я ещё мог быть на работе!

— Вика, я не понимаю…

— Лёня… — Она присела перед креслом. — Ты забыл? У нас сегодня гости. В шесть часов. У нас. Гости. В реальном мире.

— Чёрт… — Я закусил губу. Да. Забыл. — Машина, выход!

«Завершение работы?»

Вика вздохнула, поднялась, пошла на кухню. Я стал стягивать виртуальный комбинезон. Компьютер подождал ещё немного, прежде чем погасил экран и отключился.

Да… завершение работы. Когда-то он спросил бы меня голосом, так похожим на голос Вики: «Ты серьёзно?»

Очень серьёзно. Я стал таким серьёзным, что даже самому противно.

— Что надо купить? — крикнул я.

— Вспоминай… — отозвалась с кухни Вика.

— Картошка, зелень, помидоры… огурцы…

— Угадал. А теперь попробуй вспомнить, что ещё.

— Курицу? — брякнул я наугад.

— Я уже мясо размораживаю. Сделаю котлеты. Возьми растительного масла, а то кончилось почти. Ну… понятно, что ещё.

— Ты водку будешь?

Иногда Вика может выпить и водки. Под настроение.

— Нет, наверное, — отозвалась она после секундного раздумья. — Возьми мне бутылку сухого вина. Или пива.

— Чего лучше?

— Всё равно. И побыстрее, ладно?

Да, нехорошо получилось. Вчера обсуждали, когда придут ребята, что я начну готовить, пока Вика будет на работе. Потом я надел шлем, нырнул.

И забыл о разговоре, начисто забыл.

На улице было холодно. Скверненько, мокро, неуютно. И температура ещё плюсовая, и листья на деревьях остаются зелёными, но пронизывающая осенняя сырость уже поселилась в воздухе. Стоит лишь выйти — накидывается, вползает под свитер, заставляет ёжиться.

Вика меня без труда убедила, что по сравнению с гнилой питерской погодой в Москве — почти тропики. Я и сам невысокого мнения о климате северной столицы. Вот только золотой пушкинской осени что-то не наблюдал за два года после переезда.

Наверное, окончательно разладилась небесная канцелярия. Всё лето дожди, всю осень зябкая гадость. Скорей бы уж зима.

«Как тебе русская зима? Та, что с травой, ещё ничего, а вот когда со снегом…»

Помахивая пустым пакетом, я обогнул дом и нырнул в магазин. Так… картошка, помидоры… морковка… Или морковки не надо? Ладно, лишней не будет.

За овощами стояла маленькая очередь, нормальные люди как раз возвращались с работы. Я пристроился в хвост, за хорошенькой, хоть и очкастой девчонкой. Девчонка читала самоучитель по языку «Ада». Надо же. Может быть, и в глубину ходит. Подрабатывает грузчиком или почтальоном…

Знакомиться с девушками в реальном мире — нехорошо. Особенно при наличии любимой жены. Это в виртуальности романчики простительны.

А ещё нелепо знакомиться в очереди за картошкой.

— Два лимона, — сказала девушка.

Я поймал себя на том, что изучаю её с любопытством. С совершенно неуместным. И что мне нравится её покупка. Она обязана была купить два ярко-жёлтых лимона, а не два кило грязненькой картошки и кочан капусты! Теперь можно представить её, сидящей в кресле, обязательно под торшером, пьющую чай с лимоном и читающую… нет, уже не справочник, а какой-нибудь хороший роман. Серьёзный, настоящий, а не беллетристику.

Или — как девушка нарезает лимон ломтиками, посыпает сахаром и кофе, разливает в крошечные рюмочки коньяк и ждёт… кого-нибудь. Например — меня.

Размечтался…

— Слушаю?

Продавец посмотрел на меня. Забавный у нас в овощном продавец, типичный интеллигент, ушедший в советские времена в торговлю — и нашедший там себя.

— Два лимона, — мрачно сказал я.

Девочка всё не отходила, распихивая лимоны по карманам куртки.

— Ещё? — Лимоны словно живые прыгнули на весы и перелетели в мой пакет.

— Три килограмма картофеля. Кило томатов.

Что со мной? Какого дьявола я назвал помидоры томатами? Ни разу в жизни не встречал такого ненормального!

— Из корнеплодов ещё что-нибудь брать будете? Из крестоцветных, или из паслёновых?

Лицо продавца оставалось вежливым и добродушным.

— Пять баллов… — пробормотал я. — Ещё кило огурцов и всё. Спасибо.