Фальшивые зеркала - Сергей Лукьяненко

В виртуальном мире возможно всё — невозможно только умереть. Так было раньше — теперь не так. Где-то в лабиринтах Глубины объявился таинственный Некто, обладающий умением убивать по-настоящему. Но смерть людей в Глубине — это смерть и самой Глубины.

И тогда на улицы Диптауна выходят дайверы…

v1.0 Qwer: Текст раньше был в открытом доступе…

v1.1 Forcosigan: Вычитка, изменение форматирования, добавление буквы ё, коррекция ошибок.

Сергей Лукьяненко

Фальшивые зеркала

Отражения, кривляясь,

Вырываются на волю,

Хладнокровно улыбаясь

Или плача, но без боли…

Зеркала следят за нами,

Научившись даже слушать,

Быть и мыслями, и снами,

Искажая наши души.

Тонут в зеркале желанья,

Замедляются движенья….

Нас отдали на закланье,

Нас поймали отраженья…

Часть первая

Диптаун

00

Мне всё чаще и чаще снится этот сон.

Вначале в нём нет ничего страшного, вообще ничего нет. Серая клубящаяся мгла. Только впереди — далёкий, почти неразличимый огонёк, белая искорка в тумане. Я иду — иду на свет, но мгла вдруг начинает редеть.

Как странно — когда исчезает темнота, перестаёшь видеть свет!

Я застываю, пытаясь запомнить направление, удержать его в памяти. Но в этом уже нет нужды. Передо мной — мост. Тонкий, словно струна, натянутая над пропастью. Я ходил по таким мостам. Не раз. Но сейчас всё гораздо труднее. Мне надо пройти между двумя стенами, вырастающими из тумана. Левая стена — синий лёд, правая — алый огонь. Нить между ними.

Я иду.

Левая стена — в отпечатках ладоней. Иногда это просто отпечатки, с клочьями кожи и мяса, поросшими инеем. Иногда торчат осколки промороженных костей с обрывками одежды. А иногда — распятые на льду фигуры, покрытые снежной коростой.

С правой стеной — проще. Она сжигает быстро и дотла. Может быть, потому её предпочитают реже.

Я иду.

Нить под ногами вибрирует. Может быть, её опаляет огнём. Может быть, обдаёт стужей. А может быть, кто-то идёт впереди или за мной.

Мне надо дойти. Очень надо.

Вот только каждый раз сон заканчивается одинаково.

Нить вздрагивает. Может быть, я сам качнул её слишком сильно, не знаю…

И как падающий канатоходец я раскидываю руки, пытаясь удержать равновесие, цепляясь: за левую стену — синий лёд, за правую стену — алый огонь…

01

Давненько я не опаздывал на работу!

Стою в пробке, вытянувшейся на полквартала. Рядом — длинный, неуклюжий автомобиль, кажется, «линкольн» последней модели. Стёкла опущены, мрачный водитель косится на меня, будто именно мой мотоцикл повинен в творящемся на улицах безобразии.

— Огонёк будет? — спрашивает он, наконец. Наверное, ему просто скучно. Да и не поверю никогда, что в этом роскошном монстре вишнёвого цвета нет прикуривателя. Там, пожалуй, и для газовой плиты с грилем место найдётся…

Молча протягиваю зажигалку. Усыпанная перстнями рука тянется к огоньку, раскуривается дорогая тонкая сигарета с фильтром неимоверной длины. Что сказал бы дедушка Фрейд о тяге к большим автомобилям и длинным сигаретам? А… ну его. Он бы у нас спятил, причём очень быстро.

— Что творится-то? — интересуется водитель.

Слишком приземистый лимузин, ему не видно. Отвечаю:

— Колонна идёт. Грузовики.

У кого-нибудь другого эти слова вызвали бы вполне заслуженную реакцию. Гнать по центру города грузы! Да ещё по русскому кварталу, в утренний час пик по московскому времени!

— Что ж, бывает, — легко соглашается водитель. — Надо.

Значит, предполагаемый «Линкольн» — не просто показуха. Его владелец никуда не спешит, и пробка в пять-десять минут — не повод для возмущения.

А мне — повод! Ещё какой!

Опоздание в пять минут могут и не заметить. Десять минут — отметка в личное дело. Четверть часа — половина дневной зарплаты долой.

Я уже на четыре минуты опаздываю!

Полоса забита полностью, но стандартный мотоцикл — не машина, собранная по спецзаказу. А моя тускло-стальная куртка, серые джинсы, лицо под зеркальным шлемом… да, конечно, это не яркая, примечательная внешность, не одежда от кутюр, но…

В непримечательности есть свои преимущества.

Газую, двигатель взрёвывает. Хозяин «Линкольна» с живейшим интересом смотрит на меня, интересуется:

— Что, собрался…

Я не дослушиваю.

Оставляя на асфальте след горелой резины, «Хонда» несётся между машинами.

— Давай! — кричат вслед.

Наблюдение за чужими глупостями — вечное бесплатное удовольствие.

Перекрывшие движение грузовики ползут по перпендикулярной улице медленно, лениво. Обычные «КамАЗы», но с надписями на тентах: «2Т». Понятно, крупная фирма получила срочный заказ и предпочла заплатить за ненормативный трафик, чем терпеть неустойку из-за поздней доставки. Расстояние между машинами метра полтора, идут они аккуратно, след в след…

Может быть, и проскочу.

Я вижу отблески полуденного солнца на стёклах грузовиков, лица водителей, чёрные выхлопы дизельных движков. Шанс вписаться между двумя «КамАЗами» — минимальный.

Глубина-глубина, а пошла ты…

Миг перехода из виртуального пространства в обычное всегда забавен. Но сейчас различия минимальны — я был в мотоциклетном шлеме, а остался в виртуальном; сидел в седле — оказался в кресле, но на корточках.

Вот только город вокруг перестал быть реальным. Всё огрубело, потеряло детали, небо приобрело равномерную голубизну с лёгкими облачками (раз в сутки они выстраиваются в надпись «Вспомните, кто придумал и оплатил для вас это небо!»), машины утратили царапины, пятна грязи, наклейки — всё то, что додумывало воображение.

Колонна грузовиков с логотипами «2Т» осталась.

Проскочу!

В наушниках звучали чьи-то голоса, кто-то махал рукой из машины, пытаясь предостеречь меня. Покачивая джойстиком, я впихнул мотоцикл между «КАМАЗами». Лёгкий толчок — наверное, бампер успел зацепить заднее колесо. Не страшно.

В виртуальности я мог бы и упасть, не удержать равновесия. Сейчас мне хватило одного движения джойстиком, чтобы выправить мотоцикл.

Я остановился за перекрёстком. Посмотрел назад. Пальцы сами скользнули по клавиатуре.

deep Ввод.

Миг я ещё видел экраны перед глазами, подкладку шлема. Потом пробежавшая по экранам радужная волна смыла реальность.

Дип-программа работает быстро.

Я стою на перекрёстке проспекта Гибсона и улицы А. Черткова в русском квартале Диптауна. Сквозь просветы в колонне грузовиков, ползущих по Черткова в сторону клуба «Вайт Биэр ББС», видны мои недавние коллеги по пробке. Многие свистят, аплодируют и прочим образом выражают свой восторг.

И на душе у меня — замечательно.

Как и должно быть у человека, забившего гвоздик любимым микроскопом.

Снова газую и уношусь по проспекту. Есть шанс не опоздать на работу.

Интересно, кто такой этот Гибсон…

К раздевалке я подкатываю с опозданием в семь минут. Плохо, но не фатально.

— Леонид… — укоризненно говорит охранник на входе. Развожу руками, пытаясь зеркальным шлемом отобразить всю гамму эмоций. Раскаяние, вина, стыд, заискивание… — Давай быстрее.

Заскакиваю в длинный коридор. Под потолками уныло покачиваются матовые шары ламп, напоминающие полузабытые школьные коридоры. Вдоль стен — шкафчики. Почти над всеми горят красные огоньки, лишь два или три — зелёные. Ну вот, явился в числе последних…

— Привет, — бросает мне Илья.

Он тоже опоздал. Возится у соседнего шкафчика, отпирая замок.

— С утра сегодня? — спрашиваю я, быстро набирая код — трудно запоминаемое простаками слово «gfhjkm».

— Я на чуть-чуть, у меня со вчера «хвост» остался. — Илья мрачно смотрит внутрь шкафа. Ему лет тридцать, он коротко стрижен, в меру мускулист и подтянут. Лицо нестандартное. Работа хорошего имидж-дизайнера, вряд ли собственная. — Вдруг успею с утра…

Он наконец суёт руку в шкафчик и вытягивает оттуда обмякшее тело. Тощее и маленькое, принадлежащее мальчишке лет двенадцати.

— Смелее, он тебя не укусит! — подбадриваю я.