Из истории морского флота (подборка статей из журнала Морской флот за 89-90 годы) - Лев Скрягин

Однако прежде чем получить присвоенное ему название, судну пришлось какое-то время стоять на стапеле безымянным, поскольку "Надежду" предыдущей серии формально тогда еще не исключили из списков действующего флота.

Охтенская верфь в Петербурге специализировалась на постройке судов относительно малых размеров: от фрегатов до ластовых судов и придворных яхт. Но сразу после спуска на воду фрегата "Надежда" на этом же стапеле был торжественно заложен первый в России пароходо-фрегат "Архимед".

Автором проекта и строителем был И. Амосов.

Обычно спуск на воду происходил торжественно, но без особо пышной церемонии. По поводу же спуска "Надежды" морской министр сам известил директоров Кораблестроительного комитета и Морского кадетского корпуса о том, что "Бго императорское величество Николай I изъявил желание присутствовать при спуске на воду означенного фрегата. Поэтому катер со штандартом императора... прибудет в 11 часов утра 23 июня".

Как только стало известно, что на судне будет организован прием, фрегат начали наряжать, как невесту.

Адмиральская и командирская каюты, а также кают-компания по замыслу художников Адмиралтейства были обиты декоративным сукном и шелком. В них разместили столы из расчета на прием сорока высокопоставленных персон. Для офицеров и шестидесяти гостей не самого высокого ранга столы были расставлены на шканцах. Руководить кулинарным цехом призвали дворцового кухмистра. Для обслуживания сановных гостей организовали специальную команду, во главе которой "для выполнения маршальской должности" был поставлен молодой офицер в чине капитана флота, на шканцах те же функции выполняли денщики офицеров.

В назначенное время прибыла команда кадетов в составе караула "под корпусным знаменем и музыкой" для охраны территории верфи.

На берегу со стороны нынешнего Смольного собора выстроили роту кондукторов гребного экипажа, присланного из Ораниенбаума, в парадной форме. "Для парада и салютации" на акватории спуска поперек Невы были построены по диспозиции восемь учебных кораблей с командиром учебной эскадры корпуса.

Императора сопровождали великий князь Константин, начальник Главного морского штаба, морской министр, генерал-гидрограф, дежурный генерал, генерал-инспектор морской артиллерии, прочие генералы и адмиралы. До начала торжественного шествия царя перечисленные выше персоны должны были занять места на личных катерах, "чтобы без какихлибо интервалов следовать за катером Его императорского величества".

При этом свято соблюдался принцип: низший по званию должен садиться первым, выходить последним.

Спуск прошел благополучно. В момент страгивания судна на полозьях марсовые и салинговые судов парада одновременно разошлись по реям. С появлением флага "Надежды" прозвучали раскаты салюта.."Надежду", благосклонно принятую водной стихией, отвели к причалу.

Напомним размерения фрегата: длина между перпендикулярами 36,07 м, ширина 10,06 м, глубина трюма 3,88 м.

Не остались забытыми и создатели фрегата. Инженерам-кораблестроителям капитану Федорову и поручику Митрофанову были вручены равные серебряные чаши и по три рубля серебром за каждую пушку.

* * *

Л.СКРЯГИН

КОЛОКОЛ "ЛЮТИНА"

Рис. mf049-m.jpg

10/89

КАЖДЫЙ МАЛЬЧИШКА В АНГЛИИ знает, что бронзовый колокол Ллойда зовется "колоколом Лютина".

Но что удивительно: на этом колоколе (его вес около 50 кг, а диаметр почти 40 см) вместо "La Lutin" выбиты слова "St. Tean"! Чтобы объяснить эту несуразицу, кратко расскажем историю самого "Лютина".

В одном из залов на галерее здания Ллойда стоит красивое резное кресло.

На спинке прибита медная дощечка с надписью: "Это кресло сделано из деревянного руля фрегата Его Королевского Величества "Ля Лютин", который утром 9 октября 1799 г. отплыл с ярмутского рейда, имея на борту большое количество золота, и погиб той же ночью у острова Влиланд. Все находившиеся на судне люди, кроме одного человека, погибли.

Руль был поднят с затонувшего судна в 1869 г., после того как пролежал под водой шестьдесят лет". За этой бесстрастной надписью скрывается один из самых драматических эпизодов в истории английского мореплавания.

Когда-то этот 32-пушечный фрегат считался одним из самых красивых и быстроходных судов французского военного флота. В одном из сражений он был захвачен эскадрой английского адмирала Дункана и приведен в Лондон. С тех пор на фрегате стал развеваться британский флаг, и английские моряки стали называть его не "Ля Лютин", а просто "Лютин", опуская французский артикль.

Ранним пасмурным утром 9 октября 1799 г. "Лютин" под командованием капитана Ланселота Скиннера снялся с якоря и вышел из Ярмута к берегам континента. Спустя 18 часов, когда корабль находился у входа в залив Зейде-Зе, начался сильный шторм. Стараясь избежать грозившей судну опасности быть выброшенным на прибрежные отмели голландского берега, капитан Скиннер решил штормовать в открытом море. Но все попытки отойти от берега были напрасны - поворот не удался, и фрегат сел на мель между островами Тершеллинг и Влиланд. Северо-восточный шторм ураганной силы быстро опрокинул судно, и оно затонуло на небольшой глубине. Из двухсот человек экипажа до берега добрался один раненый матрос, который умер на пути в Англию.

Сообщение об этом кораблекрушении произвело в Англии сенсацию.

Ведь "Лютин" вез в Гамбург золото - собственность группы лондонских купцов. Золотые гинеи, пиастры, луидоры и слитки из благородного металла оценивались в 1.175.000 фунтов стерлингов!

Гибель такого фрегата - тяжелый удар для страховщиков Ллойда. Вскоре им пришлось выплатить страховое возмещение 900 тыс. фунтов стерлингов.

Пока в Англии обсуждались планы подъема сокровищ с погибшего фрегата, слухи о затонувшем кладе распространились вдоль всего побережья Голландии. Воспользовавшись тем, что Англия и Голландия находятся в состоянии войны, король Голландии объявил "Лютин" своей собственностью.

Во время сильных отливов борт судна был видев над водой, и проникнуть в его трюмы не представляло особого труда. Полтора года местные жители и рыбаки Зейдер-Зе собирали золотой урожай. Поощряя золотодобытчиков, правительство Голландии разрешило им оставлять у себя треть найденных сокровищ.

За восемнадцать месяцев с "Лютина" было поднято золота на сумму свыше 70 тыс. фунтов стерлингов.

Но с каждым месяцем проникать в этот золотой кладезь становилось все труднее: "Лютин" оседал в мягкий грунт, а сильное течение непрерывно заносило его корпус песком. Вскоре жители островов Тершеллинг и Влиланд перестали искать здесь золото.

О фрегате вспомнили лишь через пятнадцать лет, когда в Европе утих пожар наполеоновских войн. В 1821 г. король Нидерландов Вильгельм I утвердил концессию, по которой жители острова Тершеллинг могли заниматься поисками и подъемом золота "Лютина", оставляя себе половину найденного. Остальное они должны были сдавать государству. Спустя два года Вильгельм подарил концессию английскому королю Георгу, который в дальнейшем передал ее Ллойду. С этого момента поисками клада занимались англичане. Они предприняли ряд серьезных попыток овладеть золотом, и за пять лет, с 1855 г. до 1861 г., подняли около 40 тыс. фунтов стерлингов.

В 1859 г., кроме золотых монет и слитков, были найдены судовой колокол "Лютина" и руль. Страховщики Ллойда решили увековечить память фрегага: из досок дубового руля сделали стол и кресло для председателя общества. Но оно получилось такое неудобное, что ни один председатель Ллойда не смог на нем сидеть... Позже, в 1896 г., колокол, который долгое время стоял под столом, подвесили в центральном зале. С этого момента в главном зале Ллойда появилась весьма оригинальная традиция: бой колокола "Лютина".

Почему же на колоколе "Лютина" стоит название другого корабля? Сотрудники Ллойда объясняют это тем, что или колокол на злополучный фрегат повесили взамен утерянного, или сам фрегат, который сначала назвали "St. Tean", переименовали в "La Lutin". Известно, что корабль стоял на стапеле шесть лет и его название могли изменить.

С количеством ударов этого колокола, который все же именуется "колокол Лютина", страховщики Ллойда больше ста лет назад порешили так: два удара хорошие вести, один, удар - плохие вести или важное объявление.

Один удар "колокола Лютина" раздается в Ллойде довольно редко, не более пяти-шести раз в год. Хотя сведения об авариях и катастрофах судов, которые застрахованы у Ллойда, поступают в его штаб-квартиру десятками и сотнями каждый день, колокол безмолвствует.

Как-то я спросил глашатая:

- Почему вы не ударяете в "колокол Лютика" каждый раз, когда в море погибают суда ваших клиентов?

- В таком случае в этом зале целый день стоял бы похоронный звон, и это сильно нервировало бы наших работников: ведь каждый из них думал бы, что погибло его судно...