Николай II - Элизабет Хереш

При составлении этой программы они рекомендовали начинать изучение немецкого языка «как можно позднее, когда уже прочно сформируется ассоциативная память», постепенно увеличивать объем естественных наук за счет музыкальных занятий, «ибо последние служат только лишь развитию зрения и слуха». Преподавателем музыки у Николая был композитор Глинка, который также обучал его игре на фортепиано; прославившийся позднее композитор был типичным представителем русской школы, а Александр III выступал как поборник русских традиций и гонитель чужеземных влияний[3].

Юного наследника трона, в отличие от братьев и сестер, учили еще и каллиграфии, ибо считалось, что царская подпись — это лицо государства, и даже трехсотая за день подписанная императором бумага должна выглядеть красиво. Мальчик выписывал буквы в учебных тетрадях, разлинованных под строго определенным углом. Заодно он запоминал и исторические даты. Вот выдержка из его тетради по каллиграфии:

«476 по Р. X. — Падение Западной Римской империи. Завоевание ее Германцами. 1492 — открытие Америки Христофором Колумбом. XV век — Гуттенберг…».

Николай был довольно посредственным учеником, преподаватели нечасто хвалили рассеянного молодого человека. Заурядный прилежный мальчик послушно выполнял задания, но в аккуратно исписанных идеально заточенным карандашом тетрадях редко можно было найти положительную оценку. Ничем не интересуясь, он задумчиво глядел в окно. Из всех предметов, кроме иностранных языков, ему нравилась только история, а позднее военное дело. Тут он проявлял свои способности.

В 1880 году, в двенадцатилетнем возрасте, Николай сочинял сатирические рассказы, показательные с двух точек зрения. С одной стороны, они раскрывают уже сформировавшиеся черты погруженного в себя ученика. Просматриваются скрытый юмор, симпатии и антипатии автора и его лаконичный стиль. Эти способности с годами приобретают все большее значение, как видно из дневников и деловой переписки царя. На пространные записки и докладные своих министров он отвечал двумя-тремя фразами.

С другой стороны, в этих сочинениях заметен исторический фон — характер русско-германских отношений. Как видно уже из заголовка, основными персонажами служат «два немца», которых Николай именовал «Войномир» и «Головная боль». Эти негативные немецкие типы карикатурно изображаются в диалогах и ситуациях как мельтешащие, трусливые недотепы.

Чтобы понять смысл насмешек Николая, нужно вспомнить историческую обстановку того времени: за два года до их написания, в 1878 году, Берлинский конгресс, пересмотревший итоги Крымской войны (1854–1856), привел к заметному охлаждению русско-прусских отношений, что имело следствием переориентацию русской внешней политики в сторону укрепления связей с Францией[4].

Этот откат от союза с Германией наложил заметный отпечаток на русское общественное мнение. Задолго до 1914 года в нем стали укрепляться антигерманские настроения, несмотря на традиционное уважение русских к немцам, которые веками, вплоть до войны 1914 года, приезжали в Россию в качестве врачей, учителей и ремесленников. Бисмарка после Берлинского трактата прозвали «маклером Европы». Произведенные им (не в пользу России) изменения на политической карте Европы сильно навредили ему, мнение русских радикально изменилось, и в отказе от продления русско-германского договора о взаимных гарантиях в России винили одного Бисмарка.

Несколько лет спустя Николай сочинил еще одно сатирическое письмо, «от имени» Бисмарка и за подписью этого «князя тьмы». И здесь немцы представлены грубыми пиволюбами. Такие настроения — непростое наследие Александра III, в политике которого рациональные мотивы усиливались личной антипатией к Вильгельму II.

Ярче всего личность Николая проявляется по завершении письменных упражнений. Тетрадь с записями в классе и домашними заданиями увенчана словами: «Конец. Ура!».

После изучения общеобразовательных предметов Николай на семнадцатом году прошел специальный курс навигации и военного дела (военные законы, стратегия и тактика ведения боевых действий, военно-уголовное право), после чего два года стажировался в армии. В этой области он чувствовал себя гораздо легче и испытывал к ней неподдельный интерес, тогда как страницы его дневника пестрят жалобами на преподавателей других предметов («Леер опять меня страшно вымучил…»), да и преподаватели отзывались о нем подобным же образом.

В тетради Николая дается определение стратегии, постановки задач (подготовка средств ведения войны и их расходование), тактики и стратегии в ходе боевых действий в конкретных и общих условиях театра военных действий.

Заключительная страница написанного 12-летним Николаем в 1880 г. цикла рассказов «Два немца», за словом «Конец» следует «Ура!»

«Факторы, подлежащие учету при ведении боевых действий: опорные пункты, исходный пункт операций, коммуникации и пути подвоза, необходимость организации надежного обеспечения коммуникаций. (Наполеон в 1805 году оставил 3/4 своей 200-тысячной армии в арьергарде, в 1806 году 3/4 его 300-тысячной армии оставались в тылу).

Благоприятные географические и политические условия (Ганнибал в начале Второй пунической войны не оставил ни одного воина в арьергарде, рассчитывая на галлов — союзников).

Создание надежной базы: Александр Македонский до начала похода в Малую Азию занял все западное побережье, на что у него ушло три года; Густав Адольф потратил в Померании четырнадцать месяцев. Отсюда видно, какое значение в большой стратегии придается обеспечению операционной базы и коммуникаций, даже если оно связано с потерей времени и людской силы.

Сбор войск к полю боя происходит на пространстве, называемом операционным театром; их совокупность образует театр военных действий».

В первой мировой войне, приняв на себя летом 1915 года, по истечении первого года войны, верховное главнокомандование русской армией и флотом, Николай получил возможность применить на практике свои теоретические познания. Под его руководством положение решающим образом улучшилось; за короткий срок русские сумели добиться новых успехов на галицийском фронте.

При несомненном интересе к военной науке Николай особенно преуспевал в практической подготовке.

Он был доволен, что больше не нужно протирать штаны за партой, и в конце своего обучения написал:

«Учение мое пришло к концу — окончательно и навсегда!».

В августе 1887 года, девятнадцати лет от роду, Николай начал проходить практику в войсках. Он переселился из Аничкова дворца, где жила семья с тех пор, как Александр III вступил на престол (Зимний дворец служил преимущественно для проведения официальных церемоний), в казарму учебного батальона близ Красного Села и зажил жизнью офицера.