Игра на повышение - Евдокимов Дмитрий Викторович

– Скоро уже, – успокоил Игнат, словно мог увидеть мою попытку выглянуть наружу. – Полчаса, не больше.

Потому я и позволил себя так просто арестовать, что был уверен в скором освобождении. Господин Глазков наивно полагал, будто лучше всех знает царский дворец, в особенности все его тайные закоулки, однако это было не так.

В свое время я разобрал одну из стен в своих дворцовых апартаментах и перегородил тайный ход, из которого за мной очень лихо наблюдали сотрудники Сыскного приказа. Никита Андреевич посверкал сердито на меня глазами, но воспрепятствовать не смог. Выждав некоторое время, дабы отучить разыскников вообще ходить в мою сторону ввиду бесперспективности, я велел перенести перегородку чуть дальше, прибрав к рукам вход в одно из ответвлений межстеночного пространства. Выдержав паузу еще в несколько месяцев и так и не дождавшись возражений, я стал запускать туда ловких людей из контрразведки для досконального изучения тайных ходов. Главной трудностью при этом было не заблудиться или обнаружить себя шумом, а не столкнуться в узких коридорах с конкурентами из ведомства Глазкова. В общем, теперь сотрудники Ольховского знали дворцовый лабиринт не хуже красномундирников. Может, даже лучше, потому что знать о некоторых подземных ходах и не перекрыть их – это выше моего понимания. Впрочем, Никита Андреевич ведь сам по тайным тропам не шастает – не по чину ему, а люди его поди про запас оставили эти знания себе, для личного пользования, так сказать. Ну, а если им можно, то почему нельзя мне?

Игнат оказался прав. Минут через тридцать в недрах уходящего в темноту тюремного подземелья раздался едва слышный скрип. Затаив дыхание, я пытался уловить хоть какие-то признаки приближающегося человека, но ничего не происходило, не было ни звука осторожных шагов, ни колеблющегося света потайного фонаря. Я успел уже уверить себя, будто скрип был лишь плодом моего воображения, когда из темного коридора совершенно бесшумно к моей решетке выплыла одетая во все черное фигура.

– Ваше сиятельство? – настороженно спросил подошедший, не спеша приближаться на расстояние вытянутой руки.

– Так точно! – шепотом ответил я. – Игнат в одной из соседних камер.

– Здесь я! – донесся до меня свистящий шепот Лукьянова.

– Я Архип Лунгин, – сообщил наш потенциальный спаситель, принимаясь ковыряться чем-то в массивном навесном замке. – Нужно спешить: весь город гудит, словно растревоженный улей, повсюду патрули, гвардейцы и красномундирники хватают всех подозрительных личностей и отправляют в городскую тюрьму – до выяснения. И инквизиция очень активничает.

– Еще бы, – усмехнулся я, – отец Пафнутий не может упустить такой шанс проявить себя.

– Мы перебрались на запасную штаб-квартиру. От греха подальше.

– Правильно. Кто знает, что Никите Андреевичу в голову взбредет.

В этот момент произошло сразу несколько событий. В замке что-то щелкнуло, надтреснутый голос из какой-то камеры грязно выругался на «проклятых крыс», а со стороны входа в подземелье послышался лязг засовов. Как же не вовремя!

Лунгин на секунду замер в нерешительности, но затем аккуратно снял замок и потянул на себя решетчатую дверь.

– Быстрее, ваше сиятельство!

У меня мелькнула было мысль запереть дверь обратно и переждать визит неожиданных посетителей, но кто мог поручиться, что они явились не по мою душу? Нет уж, бежать так бежать!

Мы перешли к камере Игната, где Архип занялся очередным замком, а мне оставалось только тревожно прислушиваться к шуму множества голосов, доносящемуся от начала тюремного коридора. Сколько их там: три, пять? Пожалуй, больше. Вот и свет от горящих факелов заставил тени причудливо плясать на каменных стенах, сейчас визитеры выйдут из-за угла и увидят нас, а Лунгин все возится с замком.

– Уходите без меня, Михаил Васильевич, – обеспокоенно заявил Лукьянов, впечатавший свое лицо между прутьями решетки в попытке разглядеть происходящее в коридоре.

– Восьмая камера по левую руку, ниша во внешней стене открыта, скорее! – поддержал моего ординарца-телохранителя Архип.

К счастью, в этот миг замок сдался, дужка выскользнула из петель, и Лунгину пришлось изогнуться всем телом, чтобы не допустить его падения на пол. Игнат тут же толкнул наружу предательски заскрипевшую решетчатую дверь и выскользнул к нам в коридор.

– Это как? А ну стой! – раздался удивленный голос первого появившегося из-за угла коридора человека.

– Стой!

– Стоять!

– Измена!

Что же за невезение такое?! Всего какой-то минуты не хватило нам, чтобы исчезнуть из темницы аккуратно, по-тихому! Впрочем, не время думать об этом, пока есть возможность убежать, нужно сосредоточиться именно на этой цели. Вот если нас сейчас поймают, это будет грандиозный провал!

Архип припустил по коридору с такой скоростью, что нам с Игнатом стоило больших усилий не потерять в темноте его спину. Считать немедленно пустившихся в погоню преследователей мы не стали, но, судя по производимому шуму, было их никак не меньше десятка. У входа в нужную камеру Лунгин остановился, пропуская нас внутрь. После чего он чиркнул кресалом и швырнул в направлении противника какую-то штуковину.

– Быстро в ход! – крикнул он, бесцеремонно толкая меня в спину.

Уже когда я протиснулся в узкий темный зев потайного хода, в темнице раздался негромкий хлопок, после чего последовала яркая вспышка, от которой даже у меня несколько мгновений рябило в глазах – что уж говорить о находившихся в коридоре. Однако, судя по отчаянной ругани замыкавшего наш маленький отряд Архипа, световая граната не возымела нужного действия. То есть оторваться на безопасное расстояние от преследователей нам не удалось, вход в тоннель остался открытым, и сейчас мы по-прежнему имели на хвосте десяток разъяренных красномундирников.

Метров через десять тоннель резко повернул влево, сразу за поворотом пошли узкие и высокие ступени вниз, на такую ступень было очень тяжело ставить ногу, потому пришлось приспосабливаться спускаться боком. Слава богу, за лестницей шел относительно ровный участок, где можно было прибавить скорости.

В подземном ходе было темно, тепло и влажно. Передвигаться приходилось, постоянно нащупывая рукой стену, поскольку в такой темени я даже не различал спины бегущего впереди Игната. Местами стены были мокрыми, а под ногами хлюпала вода и чавкала жидкая грязь. Преследователям было проще – они освещали себе путь факелами и постепенно настигали нас.

Вскоре тоннель неожиданно повернул вправо под углом почти девяносто градусов, пыхтение Архипа за моей спиной прекратилось, а спустя пару секунд сзади грохнули один за другим два выстрела. Подземный ход наполнился испуганными криками, стонами и крепкими ругательствами, вслед за чем последовали несколько ответных пистолетных выстрелов, но мы уже были за поворотом, в том числе и быстро нагнавший нас Лунгин. Впрочем, это ненадолго задержало противника – совсем скоро свет факелов вновь стал неумолимо приближаться.

– Осторожнее, сейчас будет лестница! – прохрипел Архип.

Действительно, впереди виднелись слегка подсвеченные падающим сверху тусклым светом ведущие вверх ступени. Такие же неудобные, как и при спуске.

– Быстрее! – нервно добавил Лунгин.

Тяжело дыша, суетясь и ругаясь сквозь зубы, наша троица вскарабкалась наверх лестницы и через узкую щель в каменной стене вывалилась на свежий морозный воздух. Было раннее утро, начинало светать, но небо было затянуто тяжелыми черными тучами, обещая пасмурный день. Мы оказались в каком-то дворе позади длинного трехэтажного дома со множеством окон по фасаду. Вся территория была огорожена кирпичным забором двухметровой высоты с единственными воротами и встроенной в одну из воротных створок калиткой, а вход в подземелье располагался в месте стыка этого забора со стеной конюшни.

Холодновато, однако, а мы без кафтанов. Пасха в этом году выдалась ранняя, хотя снег недели две как растаял, в последние дни весна отступила под последним отчаянным зимним натиском и температура держалась где-то в районе нуля градусов, а по ночам и вовсе подмораживало.