33 новеллы о любви - Тимур Зульфикаров

Айда!..

Князь Иуда! Князь трупопоклонник айда!..

Но!..

Гляди Русь на Христианина Князя своего!..

…Он!..

…четыре волчьих бычьих напитых нукера-татарина: тихо тесно нежно берут обвивают облегают его…

…снимают сбирают бережно беличий охабень с тела русского крещеного его…

…снимают красную льющуюся рубаху персидского шелка с тела сметанного ярого его…

…снимают осторожно золотой витой пояс с тела неповинного его…

Гляди Русь на Князя Святовитязя своего!.. Вот!..

…не поздно князь коназ Руси!..

…Кундуй-Казан Арапша-Сальдур стоят близ Михаила.

…дремливые сонные они.

…их очи татарские степные узкие спят они.

…им лень очи разъять разлепить отворить открыть. Ийли!.. Ийли!.. Или?.. И?..

…не поздно князь! Еще текут твои блаженные волны дни…

Русь! но Ты Ты Ты не затворяй не отводи очей бесслезных немых через века века века ясноокая гляди!

Гляди!..

…Кундуй-Казан и Арапша-Сальдур сонно а сочно глухо мясисто телесно бьют тычут хлещут ногами князя в грудь.

А ноги их обуты упрятаны в сыромятные монгольские гутулы-сапоги без каблуков.

…они бьют князя в живот в грудь в ребро в кость. Долго бьют.

…Кундуй-Казана сапог рвется и как луковица глядит из сапога рваного желтая монгольская кочевая пятка.

И она жилистая хлесткая.

И она врезается прорывается в живот князя. И долго так.

А князь Михаил Черниговский стоит. И улыбается Он.

И стоит.

Эй Русь! гляди!..

Гляди на Князя Святовитязя своего!..

…будет проклят забывший о могилах святых родных…

Гляди!

Сквозь тлен сон одурь ложь пагубу вековую смертную чрез пелену смертную чрез гроб чрез могилу чрез траву забвенную могильную плесень паутину твою гляди гляди гляди…

Аминь!..

Гляди — и на губах Князя играет течет пузырится вспыхивает искрится рубиновое алое пламя от легочной крови яблоко облако малиновое кровавое.

А Князь улыбается… Ах, кто убьёт меня в одеждах моих?..

А Князь облако глотает а оно не дается не глотается а оно не тает а гуляет на устах его блуждает гуляет…

Князь ты помираешь?..

Ты падаешь уже валишься?..

И одежда княжеская разрушена Твоя?..

Твое тело нагое беззащитное белое как лебединое яйцо с которого согнали птицу наседку матерь пернатую?..

И вот вороны напали на него и клюют опустошают его вороватые тайные адовы враны?..

Князь Руси Михаил Святый Ты помираешь исходишь кончаешься а Идолу не молишься не поклоняешься?..

Князь Ты помираешь?..

Русь ты помираешь?..

…Да помираю. Да ухожу…

Да Идолу не молюсь не поганюсь не склоняюсь.

Да улыбаюсь. Да облако малиновое последнее на уста нашедшее исшедшее из чрева моего избитого глотаю…

Но!..

Но там в полях черниговских Русь… дщерь младшая моя Василиса берет изниклый талый снег вербными дымчатыми ручонками прутиками ивовыми и кладет снег в гортань малую…

Дщерь не надо…

Слышишь дщерь моя младшая заблудшая в полях талых?..

Слышишь дщерь Русь сирота уже моя уже сирота малая?..

И будут на Руси сироты без отцов.

И будут на Руси жены без мужей.

И будут на Руси матери без сынов…

И будет Русь вдов…

Но ты слышишь меня мя дщерь дочь младшая моя?..

Не бери снег полевой в гортань в уста!..

…Тятя… тятенька я слышу последний глас твоея…

Слышу, тятенька, тятя отец князь.

И тут что-то Василиса останавливается выпрямляется вырастает в поле… что-то слышит, чует она… что-то снег из уст из рук из гортани непослушно неповинно льется на поля…

Что-то снег текуч плакуч льется из ранних талых русских лазоревых синь васильковых очей ея…

Что-то льется снег талый в черниговские талые талые изниклые поля…

…Дщерь… Не плачь…

И ни весточки, и ни косточки…

И мертвый Святовитязь Князь Михаил Черниговский Христианин пал у Батыева Шатра…

Русь…

Дщерь в талом поле…

Сирота моя…

Прощай!..

…О русский грешный человече человек

…в русском одиноком святом поле постоять…

…Осенний кроткий ветер тишайшую жемчужную кочующую сеть скиталицу плен’ицу полевую паутину нанес набросил на блаженного меня…

1976

Смерть Пушкина

…Так царевич Гаутама вспомнил в рощах Уравеллы, как миллионы лет назад он бродил здесь лесной ланью…

…Натали-Натали жена жено возлюбленная моя

Ах ах! там в оазисе в сокровенном оазисе пустыни Сахро-Сахары уродился явился провился как младой колодезь белый белый белоснежный верблюд Джунтайрррр

Ах снежный верблюд ах беломраморный шелковый атласный жемчужный перламутровый снежный верблюд

Зачем живоснежный верблюд в нагой жародышащей серомышиной пустыне

Зачем снег в пустыне

Ах Натали-Натали зачем я? зачем поэт в России?

Ах снежный, тассилийский верблюд-мерабби ай такие урождаются возносятся восстают в пустыне однажды в сто лет воздымаются возвышаются маются словно водоросль на дне реки вешнеглиняной

Ай верблюд родимый Джунтайр ты меня ждешь во песчаных неистовых глубях Сахро-Сахары

…

— Ты не будешь долго жить долго ждать белоснежный верблюд в пустыне

Ах Натали зачем соловей в псковском снежном поле где ворон-хозяин густого пера — и тот к дымной проруби льнет бережется хоронится от крещенских морозов

Ах черный маслянистый ворон — один ты друг в русском поле сиротском захожему певцу-эфиопу? ой, да! Но более всего я грущу когда вижу убитую птицу с сырыми неурожайными мертво мокро матовыми яйцами бледно мраморными Но более всего грущу когда вижу пойманную рыбу с нерожденной икрой

Натали Натали что за бред за тьма за морок за сон

О!..

А когда его убили в нем было жизни еще на пятьдесят лет лет лет

А ты снежнотелый верблюд?

А ты небесный поэт на земле?

Кого убили? Снежного верблюда-мерабби?

Но зачем убивать до срока того, кто уже обречен родившись снежным в сыпучих пергаментных барханах со снежной нездешней атласной кожей?

А когда тебя убьют поэт — в тебе будет жизни на сколько лет?

А бессмертных поэтов разве можно убить навек?

Но верблюд там там во глуби Сахро-Сахары меня ждет и от тоски гибельной жгучий песок слепой кривой жует

Он не хочет жить без меня

Я полвека назад ударил уязвил верблюда и из пустыни ушел но вот вернулся через полвека а верблюд помнит и его меткое копыто гибельное меня ждет чтоб отомстить чтоб убить меня

Натали-Натали возлюбленная моя это не сон это явь

Я полвека назад погладил верблюда и возлюбил его и пришел через полвека а он меня ждет и не может умереть пока я не приду и не поглажу предсмертную ветхую кожу его…

В горах у людей и зверей плохая память но в пустыне средь безумных равнин все помнится насмерть навек горячо далеко

О!..

Джунтайрр ты меня ждешь

Ты песок жуешь глотаешь ты от тоски пустыню изжуешь изведешь

А на Руси средь снежных пустынь у тебя у меня снежная смертная в душе в коже дрожь!

О!..

Но вот самум асыфа ураган песков идет и слепит тебя Джунтайрр возлюбленный верблюд снежнорожденный друже одинокий дальный дальный во оазисе который от ветхости утратил свое имя потому что от ветхости смугл самум его пальмы и шатры стоянки и кибитки и кочевых бедуинов и само имя унес унес унес претворил в песок

И был оазис и самум и пальмы и шатры бедуинов а стал один царь текуч песок

О! А!

Ай Натали-Натали уже верблюд меня ждет уже срок пришел

О!..

…А в снежной белой хрустальной гостиной Аничкова дворца шел потаенный сокровенный оазис царя бился бал на сто персон

А там император Николай I плясал вился соплетался наливался крепчал окрест младой графини Бутурлиной и баронессы Крюденер с зелеными листьями вокруг жемчужных локонов змеиных но царь алчно ждал поэта Пушкина и его красавицу жену Натали-Натали — первую красавицу имперьи русской а царь был первый муж имперьи а первый хочет возлечь на первую

И тут Пушкин и Натали-Натали вошли в снежную хрустальную залу и царь к ним пошел и тугие кругло крутые в снежных лосинах ноги спело налитые были у него а при виде Натали-Натальи стало тесно царю в лосинах его а ало лику его от кровомутного кровогрешного прилива ног прилива приплода меж царских ног