33 новеллы о любви - Тимур Зульфикаров

И они наготе твоей мешают!.. Как серебряные каменные запруды что реку горную вольную стягивают стесняют загораживают…

И она браслеты снимает собирает и на глиняный пол опускает бросает.

И тело её вольное течет как река без запруд каменных серебряных уморяющих удушающих.

Ай ночь Аль-Кадра!..

Ай Таттабубу нагая а чачван лицо сокрывает!..

…Камолиддин, а мне ало, а мне стыдно, а я ведь жена чужая… Тогда я снимаю свой пыльный зеленый выгоревший чапан и рубаху и только остаюсь в широких сасанидских белых штанах-шароварах…

…Таттабубу я изломаю колонковые кисти!

Я истопчу яичные божьи краски! я изорву вечную рисовую китайскую бумагу! навеки навсегда с тобой останусь!

И зачем мне мертвые кисти и краски и бумага мертвая эта?

И что они рядом с наготой тленной твоей блаженной божественной?..

И зачем я ходил в Китай и Индию?

И что узнал? и что изведал? и каких мудрецов постигал?..

Тщетно… тщетно… Тщетно…

И что они рядом с телом твоим с наготою твоей Таттабубу?..

И как без тебя теперь буду буду Таттабубу Таттабубу?..

Таттабубу закрой грушевую дверь — там уже разъярились восстали пески зыбучие уже идут самумы…

Таттабубу закрой дверь а я свечу задую задую задую…

Камолиддин Камолиддин! мало мало мало вы принесли плодов…

…меня могила ждет…

И Она тихая идет к двери.

И Она вольная грядет ко двери…

И!..

И там уже Он стоит.

И там уже стоит Махмуд-Карагач. Чабан овчар пастух мясник дальных травяных стад стад стад… О Аллах!..

…Таттабубу жена моя. Я устал я пришел от дальних фан-ягнобских горных трав от тесных курдючных хиссарских отар отар отар…

Таттабубу там у кибитки стоит моя высокая рассохшаяся ферганская арба и тьмовый памирский угольный агатовый зверояк кутас…

Татта-джан я принес тебе овечьих сыров и свежевзрезанных каракулевых сладких молочных пенных ягнят…

Жена я принес тебе таджикскую паранджу гранатовых персидских рытых бархатов а то ты нага, жена моя… А то холодно тебе…

…почуял, как волкодав, и пришел к тебе согреть одеть…

Таттабубу устал я а мне еще усмирять убивать тебя жена моя!..

Аллаху Акбар! Аллаху Акбар!..

Аллах велик!.. А человек мал!.. А человек многолик!..

Устал я… Аааа…

И он медленно садится опускается на кунградскую лебединую белопенную кошму.

И он закрывает узкие локайские необъятные глаза чабана.

И он спит. И только во сне жует зеленый изумрудный насвай-табак.

И только горит рангунская дремливая душистая свеча.

И стоит Таттабубу.

И она нага.

И только власяной чачван сокрывает лицо пресветлое блаженное ея…

…Таттабубу я так и не узнал не увидал твоего тайного дремного лица!

Таттабубу любовь моя!..

…Айя!.. Камолиддин Камолиддин! Мало мало мало вы принесли плодов кровавых!..

…меня могила ждет!..

А Махмуд-Карагач спит сидя в белопенной лебединой кошме.

И от него пахнет чистыми горными травами ручьями…

И от него пахнет горючими вольными ночными кострами…

И от него пахнет кочевым терпким потом и овечьим молодым сыром и свежевзрезанными каракулевыми ягнятами…

И от него пахнет дремучими пастушьими бездонными горными святыми звезд’ами…

И от него пахнет дремучими гонными голодными лютыми безухими бесхвостыми псами-волкодавами…

И от него пахнет ночью Аль-Кадра…

И от него пахнет Аллахом!..

…Добродетельные жены отличаются послушанием и преданностью: в отсутствие мужей они заботливо оберегают то, что повелено Аллахом хранить в целости!.. Да!..

Да?.. Но кто остановит самум, кто остановит пески семена летящие вольные блаженные Аллаховы?..

И Таттабубу подходит к Махмуду-Карагачу мужу своему и рядом с ним на кошму покорно опускается.

И она сидит рядом.

И она нага.

И горит свеча рангунская.

И лежат арбузы дыни гранаты перцы мои на кошме.

И тут в открытой двери появляется морда тьмовая власатая необъятная!

И тут в открытой двери является буддийский тьмовый вороний лик угольный агатовый аспидный лик яка кутаса!..

И лик глядит на свечу!.. На Таттабубу мою!.. на Махмуда-Карагача! на меня полуголого дрожащего уже печального печального печального…

И лик яка молчащего выход из кибитки малый загораживает закрывает…

Аллах!.. Да я бежать и не стал бы!..

Аллах!.. Да я Таттабубу любовь свою не оставлю!..

Йит! Баш! Хайлар! Аллах! пора пора пора пора… Айя!..

Камолиддин Камолиддин! потушите свечу! задушите свечу!.. Пусть это свершится во тьме!..

Ай Камолиддин-ака… Ай возлюбленный брат!

Мало мало мало вы принесли плодов…

…меня могила ждет!.. Айя!..

Но горит свеча

Но горит свеча

Но горит свеча!..

Тогда!..

Гляди художник! Гляди Камолиддин Бехзад!

Гляди, как жизнь! как кровь! как любовь! горяча горяча горяча!

Не туши свечу! не души свечу!..

Вынимай колонковую кисть вынимай краску мертвую твою вынимай бумагу вечную рисовую твою!..

Пиши рисуй!..

Передай на мертвой бумаге наготу невинную мою!..

Передай им дальным еще не рожденным кровь веселую безвинную разъятую пролитую мою!..

И художник Камолиддин Бехзад дрожащими оглохшими руками вынимает из хурджина кисти и краски и бумагу и рисует при свече наготу её. О!..

Ой!..

Камолиддин! написал наготу? написал жизнь? написал плоть? а теперь напиши смерть! а теперь напиши кровь!..

Но!..

Но!..

Но зачем ты принес так мало мало мало кровавых плодов?.. О несбывшийся возлюбленный мой!..

Тогда Махмуд-Карагач не открывая сонных тяжких глаз вынимает из сагрового сапога мягкий шахринауский долгий нож.

Тогда Махмуд-Карагач сонный слепой.

Печальный он. Насвай-табак сонно он жует.

Потом не отворяя сонных глаз опускает сильно нож в термезский избыточный кровавый арбуз и арбуз враз распавшись яро ало многоводно течет…

Потом Махмуд-Карагач бьет слепым а точным ножом в коралловую мирзачульскую тучную дыню — и дыня алым мясом алой плотью обнаженной дрожит…

…Ай Камолиддин! но зачем ты принес мало плодов…

…Ай Таттабубу!.. Но может злость гнев дрожь мужа в плоды изойдет уйдет?..

Ай Таттабубу! может нож мужа иссякнув устав от крови плодов до тебя не дойдет?

Ай Таттабубу может рука его устанет успокоится усмирится не дойдя до твоих пирамидальных живых ног столпов до грудей гроздей рохатинских виноградов медопадов не дойдет?..

Да мало плодов…

О Боже!.. Не для нищих любовь…

И нож его бродит над кошмою и находит файзабадские гранаты и их раскалывает раскрывает рубиновые маслянистые гроздья обнажая открывая.

Ай рука его? ай нож его? ай гнев его не устали ли?..

Да плодов мало…

И уже режет нож перцы афганские жгучие красные, как глаза загнанных ахалтекинских кобылиц скуластых…

И нож одиноко стоит в малой глиняной кибитке и нож мерцает и душно тесно остро смертно тошно от ножа…

И плоды разъяты вся!

И дрожь мужа дрожь Махмуда-Карагача не изшла!

И еще бы хоть один арбуз иль дыня!..

Да нет их!

И пора!..

Тогда Камолиддин Бехзад идет к ножу и в руках его лишь хрупкие ломкие колонковые кисти художника.

И что они против ножа?

И что художник против воина мужа убийцы хранителя стад стад отар отар отар?..

И что кеклик куропатка что каменная куница против волкодава волка пса?

…

…Таттабубу любовь моя но я умру прежде тебя!

Таттабубу пусть нет плодов уже, да есть я!..

Может нож Махмуда-Карагача мужа твоего усмирится угомонится успокоится растворится разбредется во мне в теле моем и не дойдет до тебя любовь любовь моя моя моя?..

…Махмуд-Карагач!.. Я тоже плод на крови!

…меня — и уйдет дрожь твоя.

И твой нож растворится истает в теле моем…

И та могила, которую ты вырыл, — могила моя!..

…бросаюсь рвусь к ножу и тогда Она говорит из чачвана глухого слепого:

— Уходи Камолиддин… Он мне не только муж… Он отец мой. Да!..

…Таттабубу! Что ты?..

…останавливаюсь у застывшего ножа?

Таттабубу! что ты любовь моя?..

Айя!..

Да Камолиддин! Да!..

…не знаешь что есть садовники сами поядающие плоды дерев своих?..

…него одно дерево плодоносящее — и он поедает плоды его…

…не знаешь, что есть чабаны сами поядающие ягнят стад своих?