Сказка о быдле - Александр Гейман

- Первый министр,- сказал Ерошка.

- Не, это не то,- сказало быдло. - Министр - он сегодня первый, а завтра последний. Другое должно быть.

- Есть такое в заморских странах,- нашелся шут Ерошка,называется: канцлер.

- Канcер? Нет, непонятно будет,- отклонило быдло.

- При отце покойного царя Симеона Иоанне,- подумав сказал епископ,- было такое. Когда Иоанн уезжал из столицы, то оставлял своего дядю князем-правителем.

- Ну вот и я буду князь-правителем,- решило быдло.

Епископ пошел к императору и изложил ему волю быдла. Царь Гордей ожидал худшего и с радостью на все согласился. Епископ с Ерошкой сели и живо написали указ. Зачитали:

- Указ его величества императора Гордея, царя всея Саврасии.

Чудесным геройством нежданного витязя мы избавлены от гнусного разбоя Вальдемара Курносого. Оный витязь совершал сей подвиг не имея намерением получить руку принцессы Анастасии и половину державы. Поэтому повелеваем: Анастасию от ее слова освободить, а названному герою даровать титул князя-правителя с превосходством в старшинстве над всеми, кроме императора, и с правами особы царской фамилии, как-то: есть за одним столом с государем, иметь во дворце свои покои и прочая, прочая, прочая...

- Такова моя царская воля,- подтвердил царь Гордей.

Принц Агафон воспитывался за границей и получил тонкие манеры. Он не выдержал:

- Как не стыдно соглашаться на такие позорные условия!

- Такова моя царская воля,- повторил император.

- Да какой же вы, папа, после этого царь,- вне себя закричал принц,- если собираетесь обедать за одним столом с испражнениями!

Придворные оторопели:

- Неслыханная непочтительность!

- Если я не царь, то и ты не наследник, - хладнокровно отвечал царь Гордей.

- Рукоблудием занимается, а туда же - отца учить,громко произнес император.

Придворные засмеялись и захлопали в ладоши.

- Этого, папа, я вам никогда не прощу! - воскликнул побледневший принц и со слезами на глазах кинулся вон из залы.

У порога он остановился и заявил:

- Если хочешь знать, я уже полгода сплю с твоей любовницей Таисией Журавлевой!

- Какая ложь! - изумилась Таисья.

- Так ты, сучка, и с Гордеем, и с Агафоном блудишь! завизжала императрица и отвешала той затрещину.

Император, побагровев, встал с трона и велел принцу Агафону немедленно убираться из его царства.

- Плешивый холуй! - изо всех сил крикнул принц и вышел.

- Карл Федорович, за что он так ненавидит вашу плешивость? - спросил государь казначея.

- Да, да, действительно, Карл Федорович? - поддержали придворные.

Но в эту минуту в залу вошло быдло и завоняло:

- Так ты, плешивый холуй, людей щелчками увечишь! Неделю обсирать буду!

И непостижимое повторилось.

- За оскорбление высочайшей особы,- повелел государь, проморгавшись,- бывшего принца Агафона схватить и предать казни четвертованием!

Но Агафон переоделся в простое платье и в тот же день бежал из Саврасии.

А быдло поселилось во дворце и скоро со всем освоилось.

- Его превосходительство не желает занять покои принца Агафона? - не без тайной издевки предложил быдлу гофмейстер и был обосран за ехидство.

Быдло выбрало небольшую спаленку с видом на летнюю уборную дворцового сада, но велело перенести к себе царскую кровать с балдахином:

- Непременно хочу на этой постели спать!

Через некоторое время городской судья и палач пришли к быдлу узнать, какой казнью казнить схваченных разбойников.

- Желает ли его превосходительство предать их колесованию, четвертованию, разрыванию конями или же будет достаточно их просто повесить?

- Казнить называется - это зачем? - спросило быдло.

- Как зачем? - растерялся судья. - Должны же мы наказать их убийство и разбой!

Быдло опять не поняло:

- Они убивали, а теперь ты их убьешь, где же тут наказание?

Судья заморгал:

- Но ведь этой карой мы как раз пресечем дальнейшее злодейство, разве не так?

- Я таких остолопов отродясь не видало,- начало сердиться быдло. - Раньше они убивали, теперь ты их хочешь убить, а завтра они скажут:"Раньше нас убивали, а теперь мы будем!",ты этого, что ли, хочешь?

- Но, ваше превосходительство, они же будут мертвы! воскликнул потрясенный судья.

- А если воскреснут? - спросило быдло.

- Но, ваше превосходительство, этого же не может быть!

- А остолоп судьей может быть? - спросило быдло. - А другие вместо них могут быть? Ты говоришь, что хочешь наказать и пресечь убийство. Но разбойники сидят у тебя в тюрьме в колодках и больше никого не способны убить, даже себя, а вот ты,- ты, я вижу, хочешь теперь убивать вместо них!

Озадаченный судья спросил:

- Так что же тогда с ними делать?

Быдло думало недолго:

- В городе отсутствует призор за нечистотами, валяются прямо на улицах. Надо образовать из разбойников золотарную дружину, пусть ходят за говном.

- Как долго? - спросил судья.

- Пожизненно, пока не исправятся.

Разбойники встретили это решение с ликованием. С прирожденной свирепостью они накинулись на нечистоты, зорко высматривая их со своих колесниц по всей столице. Шут Ерошка посоветовал быдлу ввести налог на горожан за содержание золотарной команды. Вдобавок, быдло само часто выбиралось в город и, если видело у какого-либо дома нечистоты, то шло к хозяину и заставляло убирать. Горожане сначала ворчали, но за недолгое время в столице установилась чистота.

- Ты смотри-ка,- удивлялись в народе, - быдло-быдло, а ведь чисто стало!

- Да, и дышится как-то свежей!

Через некоторое время судья вновь пришел к быдлу:

- В городе много воровства и бесчинства, как с ним бороться?

Быдло вновь не задумалось:

- Всех замеченных зачисляй на разные сроки в золотарную команду!

Эта мера оказалась на удивление действенной. Некоторые, попав в дружину золотарей, пробовали валять дурака, но в руках золотарей скоро становились как шелковые. В короткий срок в городе почти совершенно перевелось воровство.

- А быдло-то у нас хорошее,- стали говорить горожане. Быдло, а... лучше стало!

- Лучше! Куда лучше!

И горожане полюбили быдло. Особенно им нравилось то, что оно не чинилось и часто появлялось в народе. Действительно, быдлу быстро надоело видеть перед собой за обедом тупое лицо императора Гордея. Быдло стало есть у себя или вместе со слугами. Оно вело с ними различные разговоры и обо всем расспрашивало. Большинству слуг льстил простой обычай быдла, хотя быдло иногда любило похвастать и порой туманно намекало на свое высокое происхождение, которого, впрочем, оно и само не знало. В государственном совете быдлу тоже скоро надоело: министры с жабьими лицами мололи какую-то чепуху под видом обсуждения государственных вопросов. Быдло забросило государственный совет и больше выбиралось в город, проявляя ко всему неиссякающую любознательность. То оно заходило в лавку и принималось расспрашивать о товарах и торговле, то останавливало какого-нибудь мужика с возом овощей и выпытывало у него, сажает ли он репу и капусту и трескает ли гусей с яблоками. Если быдло видело какой-либо непорядок, то свирепело и посвойски разделывалось с виновником, а особенно было взыскательно в отношении нечистоты. Поэтому, если перед быдлом было грязно, то псоле быдла становилось чисто. Горожане подметили это. Заметили и то, что быдло никогда не обсирает женщин, стариков и детей. Его спросили: