Сальватор. Книга II - Александр Дюма

Жюстен бросился к господину Мюллеру и благодарно поцеловал ему руки.

Затем было условлено, что, начиная с сегодняшнего дня, господин Мюллер возьмет учеников себе, поскольку состояние тела и души Жюстена не позволяли ему проводить занятия.

А когда наступят каникулы, ученикам будет объявлено, что отсутствие Жюстена может затянуться на неопределенное время, с тем чтобы родители за сентябрь месяц смогли подыскать своим детям нового учителя.

Сальватор ушел, оставив господина Мюллера проводить занятия и поручив Жюстену подготовить госпожу Корби и сестру Селестину к тем переменам, которые должны были произойти в их жизни в то самое время, когда они меньше всего на это надеялись. Затем он быстро прошел по улице Сен-Жак и ровно в девять часов был уже на улице Офер в кабаре «Золотая раковина», где, как мы помним, Жибелотта выставила столь фантастический счет своему любимому дружку Крючку.

Как мы видим, Сальватор начал день довольно удачно. В следующей главе мы узнаем, как он его закончит.

Глава XXXIV

Вечер комиссионера

Вечером, в назначенный час, дорожная коляска, приведенная каретником в отличное состояние, остановилась в пятидесяти шагах от заставы Крульбарб.

Ямщик, стремглав примчавшийся на место за десять минут до назначенного часа, вначале подумал, что стал жертвой розыгрыша, увидев, что на условленном месте не только никого не было, но и не ощущалось ни малейшего признака того, что кто-то должен там быть.

Однако спустя несколько минут, увидев двух быстро приближавшихся к нему в обнимку молодых людей, ямщик сошел с лошади, пересел на облучок и застыл, словно камень.

Как Сальватор с Жюстеном ни старались идти быстро, первым к коляске все же подскочил Роланд. Подойдя, Сальватор открыл дверцу, опустил подножку и сказал Жюстену:

– Садитесь!

Услышав всего лишь одно слово, ямщик вздрогнул, как от электрического разряда, и обернулся. Увидев и узнав того, кто произнес это слово, он даже покраснел от удовольствия.

– Здравствуй, приятель! – с улыбкой произнес Сальватор, протягивая ямщику свою тонкую руку аристократа. – Как поживает твой славный батюшка?

– Прекрасно, мсье Сальватор! – ответил ямщик. – Знай он, что это вы собрались в путешествие, он сам приехал бы сюда, несмотря на свои семьдесят шесть лет!

– Хорошо. Я как-нибудь на днях загляну к нему. Он по-прежнему живет на площади Бастилии?

– Черт побери! – с гордостью произнес ямщик. – Если кто-то и имеет право там жить, то только он!

– Да, ты прав, – сказал Сальватор. – Жить там – меньшее из того, чего заслужил человек, бравший эту крепость!

Затем сел в коляску рядом с уже устроившимся там Жюстеном.

– Ты тоже хочешь сесть к нам, Роланд? – спросил он у своей собаки.

Роланд замотал головой.

– Не хочешь? – продолжал Сальватор. – Ага, ты предпочитаешь пробежаться?.. Тогда вперед, Роланд!

– Куда едем, мсье Сальватор? – спросил ямщик.

– По дороге на Фонтенбло… Тише! Ты меня не знаешь!

– Не желая показаться нескромным, мсье Сальватор, поскольку я чувствую, что здесь кроется какая-то тайна, я все же хочу спросить, не скажете ли вы другу, куда надо ехать?

– Тебе скажу, мой маленький Бернар… В Кур-де-Франс.

– Вы там останетесь?

– На ночь.

– Хорошо. За вами никто следить не будет, это я вам обещаю!

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ничего. Это – мое дело, мсье Сальватор. Доверьтесь мне! Надо ли гнать?

– Нет, Бернар. Езжайте спокойно. Мы должны прибыть в Кур-де-Франс не раньше десяти.

– Ну, тогда поедем рысцой… Но мне не так хотелось бы вас прокатить, мсье Сальватор.

– А как, мой мальчик?

– Так, как я вез в 1815 году императора: пять лье в час.

А потом ямщик тихо добавил:

– А разве вы, мсье Сальватор, не наш император? Разве, когда вы скажете: «К оружию!», мы не вооружимся? А если скомандуете: «Вперед!», разве мы не пойдем?

– Ну, хватит, Бернар!.. – со смехом сказал Сальватор.

– Тсс… Молчу!.. Ба! Но разве друзья наших друзей не наши друзья? Ведь поскольку этот мсье с вами, он – наш друг!

И Бернар сделал масонский знак.

– Да, друг мой, я ваш друг, – ответил Жюстен. – Ты совершенно прав. И мне бы очень хотелось быть с вами в тот день, когда надо будет взяться за оружие и выступить!

– Видите, мсье Сальватор, все нормально! Нам остается только спеть:

Вперед, дети Отчизны!

И, запев национальный гимн, ямщик стеганул лошадей.

Коляска сорвалась с места, подняв за собой облако пыли, позлащенная последними лучами солнца, коляска стала похожей на солнечную колесницу, спускающуюся с небес на землю.

Мы не станем рассказывать вам, о чем говорили сидевшие в коляске приятели в постепенно сгущавшейся вокруг них темноте. Сами понимаете, основной темой их разговора была надежда. Еще четыре часа, еще три, еще два, и они будут на вершине человеческого счастья, которая уже проступала из-за густых облаков и темных туманов.

Госпожа Корби и сестра Селестина были просто счастливы, узнав о предстоящих событиях и переменах. Глубоко набожные женщины надеялись, что Господь не оставит Жюстена в минуту опасности. А предстоящая разлука могла быть только временной, и они надеялись, что вскоре семья вновь сможет соединиться для того, чтобы больше никогда не покидать друг друга.

Таким образом все складывалось как нельзя лучше, и в предстоявших переменах все видели только несказанную радость и Божью благодать.

В Вильжюиф сделали короткую остановку для того, чтобы поменять лошадей. И вновь тронулись в путь.

Высунувшись из окошка коляски, Сальватор посмотрел на часы: была половина десятого.

Спустя час вдали стали видны очертания фонтанов Кур-де-Франс или, назовем их своими именами, фонтанов Жювизи. Это были большие фонтаны, украшенные трофеями и гениями на пьедесталах, – яркий образчик архитектурного стиля Людовика XV середины XVIII века.

Ямщик остановил лошадей, спрыгнул на землю и открыл дверцу.

– Приехали, мсье Сальватор, – сказал он.

– Как? Это ты, Бернар?

– Да, это я!

– Ты проехал два перегона?

– Конечно!

– Я думал, что это запрещено.

– Да разве есть что-нибудь, что запрещено для вас, мсье Сальватор?

– Но как же?..

– Вот как все произошло. Я подумал: «Мсье Сальватору предстоит какое-то благородное дело и ему нужен человек, который бы ничего не видел и ничего не слышал, но имел на всякий случай пару рук. И этот человек – я!» И тогда в Вильжюифе я сделал вот что: я сказал Пьеру Ланглюме, который должен был ехать с вами: «Слушай, друг мой, Пьер, у бедняги Жака Бернара есть зазноба у фонтанов Кур-де-Франс. Ты должен уступить ему место для того, чтобы он смог сказать пару слов своей подружке. А когда я вернусь, мы раздавим бутылочку. Идет?» Ланглюме согласился, мы ударили по рукам, и вот я здесь! А теперь, мсье Сальватор, скажите, ведь я не ошибся? Вот так-то! Мне придется проехать на пять лье больше. Но такой преданный своему делу ямщик, как я, от такого пустяка не умрет… Я ведь прав? А теперь я жду ваших приказаний! И если мне за вас разобьют физиономию, я перевяжу рожу платком и вам не о чем будет беспокоиться.

Сальватор протянул Жаку Бернару руку.

– Друг мой, – сказал он ему. – Не думаю, что ты мне сегодня понадобишься, но будь спокоен, если представится случай обратиться к тебе за помощью, я непременно это сделаю.

– Обещаете, мсье Сальватор?

– Обещаю.

– Отлично!.. Что я теперь должен делать?

– Проезжай вперед примерно сто пятьдесят шагов.

– А дальше?

– Остановись там.

Бернар взобрался на облучок и проехал сто пятьдесят шагов, остановился, спустился на землю и открыл дверцу.

Сальватор вышел из коляски и направился ко рву.

В двадцати метрах от него из темноты поднялся какой-то человек и сосчитал до четырех. Сальватор досчитал до восьми и пошел навстречу этому человеку.

Этим человеком был генерал Лебатар де Премон.

Сальватор подвел генерала к коляске и помог ему подняться в нее. Потом сел сам и сказал Бернару:

– В Шатильон!

– А куда именно в Шатильоне, хозяин?

– К таверне «Божья благодать».

 – Знаем… Отведать индийских цыплят!

И Жак Бернар, стеганув лошадей, поехал по дороге на Шатильон. Спустя десять минут коляска, заскрипев осями, остановилась перед таверной «Божья благодать».

Пока они ехали, Сальватор представил Жюстена генералу. Генерал уже знал, кто такой Жюстен, а тот даже не представлял себе ни кто такой этот генерал, ни какую услугу он ему оказал.

Итак, как мы уже сказали, коляска подкатила к таверне «Божья благодать».

Мы уже помним, что именно там Сальватор назначил встречу Жану Торо и Туссену Лувертюру.

Оба могиканина были на месте, но – странное дело! – хотя они уже сидели там целый час, стоявшая на столе бутылка еще не была даже открыта. Можно было бы подумать, что это – уже вторая, но стаканы были такими же чистыми, словно они только что вышли со стеклодувной фабрики.