Небесные тихоходы - Марина Москвина

Даже есть загадка: какой самый важный агрегат в индийском автомобиле? Отгадка такая: клаксон. Если в машине не работает звуковой сигнал, ты здорово рискуешь. На задних бортах грузовиков, автобусов и моторикш (их здесь зовут тук-туки), красивыми шрифтами выведено дорожное заклинание «Ноrn please — «Пожалуйста, сигналь».

И все наяривают: по статистике на середину руля индусы жмут в два раза чаще, чем на педаль тормоза. Хотя и тормозить приходится ежеминутно: блаженные, несуетливые пешеходы, царственно убежденные в своей святости коровы. От велорикши до водителя тяжелого грузовика — каждый делает вид, что он один во Вселенной.

Черные клубы вырываются из выхлопных труб автомобилей. У многих к заднему стеклу прикреплена дощечка с надписью «Хэппи». Я каждый раз вздрагивала при виде этого слова.

А у обочины слева открылась такая картина: бескрайняя равнина — что-то вроде выжженной солнцем крымской степи. К линии горизонта с неба приближается громадный красный шар.

Спинами к автостраде маленькими группками стоят женщины в легких сари, старики, дети, все босые. И поодиночке — коровы и собаки. Люди и звери, обмерев, наблюдали солнечный закат. В Дели мы въехали уже в густых сумерках. Таксист подвез нас к мрачноватому, почти не освещенному отелю, который помпезно именовался «Ашок Янтри Нивас», и решительно выказал недовольство порядком произведенной Лёней оплаты диспетчеру за его водительский труд.

— Я-то — здесь, а деньги в аэропорту!.. — резонно заметил он, как бы не улавливая связи.

Лёня, скрепя сердце, дал ему еще двадцать рупий.

Полностью стемнело, когда мы вошли в отель. Три предостережения насчет индийского жилья, как пепел Клааса, стучали в наших сердцах:

1) Только с кондиционером.

2) Селиться повыше, а не на первых двух этажах. (Шум, не видно города, тараканы.)

3) Без тараканов!

— В Индии с тараканами очень хорошо, — рассказывала нам Ирина Cемашко. — Раз как-то возвращаюсь в гостиницу после работы, слышу — у меня в комнате шорох, будто бы несколько человек затаились в темноте и мнут газеты. Зажигаю свет, а вокруг все сплошь в тараканах: стол, стул, кровать, стены, пол, потолок… Крупные особи — этак с пол-ладони. Я их шуганула, поела, легла и тотчас уснула, вот до чего устала за день.

Ну, мы подходим к администратору — интеллигентный индус в очках за стойкой. Лёня важно спрашивает:

— Кондиционер у вас есть?

— Нет, кондиционера нету, — тот отвечает. — Зато есть вентилятор, это еще лучше, сэр! Мы вас поселим очень комфортабельно на первом этаже!

— Э, нет, — я говорю. — Нам надо высоко, чтоб видеть город.

— О'кей, мэм, — сказал он. — Весь Дели будет у вас перед глазами.

И ключ протягивает от номера на пятнадцатом этаже.

Тут я смотрю: по деревянной стойке — как раз перед моими глазами — ползет среднестатистический черный таракан.

— Таракан! — сказала я.

— О, нет!!! — Он сдул этого таракана прямо мне на грудь. — Где? — Он спросил улыбаясь. — Где вы видите таракана, мэм?

Продолжи я этот разговор, находчивый администратор сказал бы, что впервые видит подобное насекомое, наверное, мы завезли его на моей груди из далекой России.

— Да, это не лучший отель в мире, — говорит Лёня, опасливо поглядывая на гостиничный ресторанчик, из которого доносилась индийская музыка. — Но если мы сейчас пустимся на поиски пристанища, в ночь-полночь, в полностью незнакомой обстановке, нам может не улыбнуться удача, а когда мы придем в отчаяние, то не отыщем и этих ребят — с их вентилятором и тараканами.

— Зарезервировать номер вы можете минимум на три дня, — обрадовался администратор, почуяв наше безвыходное положение.

— А если нам раньше придется уехать?

— То вам ничего не отдадут! — радостно ответили Лёне.

В ресторан мы не пошли из простых соображений — принесут меню с незнакомыми названиями. А мы же не в курсе, что это такое. Закажем, а есть не сможем. Поэтому свернули в кафе, там самообслуживание. Берешь большую тарелку, разделенную перегородочками, — и из горячих чанов накладываешь себе, что хочешь. Все дымящееся, красное, очень аппетитное. А мы голодные, всего себе набузовали, такие тарелки получились на вид живописные, нам еще сверху полили это соусами!.. Сели, попробовали, и — аж дыхание перехватило. Это были огненные блюда, сплошь перец и кари, у нас внутри заполыхал пожар.

— Ой, — сказал Лёня. — Больше не могу! Душа горит!..

Из того, что мы набрали, удалось съесть только по пресной печеной лепешке чапатти. Но это были не все потрясения дня.

В ярко освещенном лифте с зеркалами мы поднялись на пятнадцатый этаж и очутились в страшном полутемном коридоре. Вдоль каменных стен уходили в неведомую даль ржавые запотевшие трубы, на полу валялись куски штукатурки, трубы протекали, лужи на полу, где-то вдалеке покачивалась одинокая лампочка, разбрасывая по стенам наши встревоженные тени. Около нее метался рой насекомых.

— Фильм ужасов, — сказал Лёня и вдруг остановился как вкопанный.

Сумеречный коридор обрывался, и без бортика, без загородки — перед нами разверзлась черная бездна с огоньками редких фонарей и горящими ночными окнами Дели.

— Осторожней, сэр! — крикнул портье, который сопровождал нас в номер. — Здание не достроено. Предполагается двадцать пять этажей. Но уже три года, как застопорилось на пятнадцатом. Крыша на этаже есть только над вашей комнатой, а коридоры не имеют торцовых стен.

Мы подняли головы. Над нами сияли звезды.

— Ну, вообще, — сказал Лёня.

Индус открыл дверь, зажег свет и включил вентилятор. С бешеным ревом над узкими аскетическими кроватями завертелся пропеллер, лопасти которого украсили бы вертолет «Ми-24». В комнате подул такой силы ветер, что из туалета к койке можно было подобраться, только с усилием преодолевая его штормовые порывы. Придерживая шапочку, портье прокричал нам:

— Спокойной ночи.

Вентилятор мы тут же выключили.

— Ну его на фиг, этот вентилятор, еще отвалится! — сказал Лёня. — Давай лучше откроем окна. Пускай ворвется ночная прохлада.

Мы распахнули окна, оставив только накрепко прибитые гвоздями рамы с противомоскитными сетками.

— Тут, видимо, сурово с этим делом, — говорит Лёня. — Хорошо, они все предусмотрели.

— Просто все, — говорю.

В углу, там, где две стены по всем мыслимым законам градостроительства должны плотно соприкоснуться друг с другом, от пола до потолка нашей комнаты зияла щель — толщиной сантиметра три.

— Туши свет! — скомандовал Лёня. — А то сейчас такое налетит!!!