Кошмарный принц - Денис Шулепов

Виктор Ильич впал в свинцовую дрёму.

Ему снился (или он мнил его себе?) смерч, угольно-чёрная воронка, вращающаяся с бешеной скоростью и несущая смерть.

Свистопляска и круговерть вызвали тошнотворные позывы. Виктор Ильич едва сдержался. Лёжа на тахте, он клялся и божился, что больше не выпьет ни грамма. И в душе верил в это.

Он хотел вернуться в кабинет-студию, хотел понять, что стряслось и что, чёрт дери, вообще происходит с этим столом…

Столом?

Интуитивно взявшаяся из ниоткуда уверенность причастности «древнего» стола моментально засела в голову, как гвоздь, вогнанный по шляпку в

столешницу

доску. Может быть, потому что стол действительно выглядел в глазах смотрителя старой рухлядью, которой место на свалке, а не в писательском кабинете, и за которую Кошмарный Принц выложил баснословные деньги?

— Почему он так дорого стоил? — спросил Виктор Ильич у своего отражения в зеркале над раковиной. Он ополоснул лицо холодной водой и вознамерился снова подняться в кабинет.

Глава 6

Егору хватило аннотации в начале книги, чтобы детское любопытство и фантазерство выгнали его из дома на ночь глядя. Он, поправив рюкзак за плечами, перемахнул через турникет в метро на родном «Водном стадионе» и под пронзительный свисток контролёрши заскочил в поезд. Он помнил, что на «Кузнецком мосту» в центре зала есть лестница, ведущая вниз. Как-то на вопрос о том, что там, отец огрызнулся: какая разница! и дернул сына за руку, мол, не затормаживай движение. Егор не в шутку заинтересовался и расспрашивал у всех своих знакомых о загадочном спуске, на который люди не обращают внимания. Все мнения сходились на одном: под залом расположены технические сооружения. Но Егор не хотел в это верить, фантазия рисовала иное. Сегодня ему непременно и срочно нужно перелезть через решетку и спуститься… хотя бы, чтобы просто толкнуть тамошнюю дверь: ан вдруг она откроется.

Грезя, Егор задремал, проезжая «Маяковскую».

Его растолкала женщина.

— Конечная, — сказала она. И Егор выбежал из вагона.

Он больно закусил губу, досадуя, что проспал. Поезд с шумом скрылся, чтоб через пару минут появиться на противоположном пути. Егор собирался на нём же вернуться к «Кузнецкому мосту», но тут его внимание привлекла толстая тетка в метрополитеновской форме. Из вестибюля она спустилась на платформу и подошла к металлической калитке с табличкой «СЛУЖЕБНЫЙ ПРОХОД». Егор наблюдает, как та перекидывает через калитку руку, отпирает дверь и скрывается в полутёмном тоннеле. У Егора аж в ногах засвербело кинуться вдогонку, но он заставил себя переждать. Вот-вот должен подъехать следующий поезд. Часы на табло томительно считали секунды. Егор подошёл к калитке. Дотянуться до щеколды с обратной стороны он не мог, потому просто подтянулся и перемахнул через калитку. Сбоку оказались две двери. В одну из них, видимо, и скрылась толстуха. Впереди — вторая калитка, с надписью-«молнией»:

Егор боялся, что будет засечён камерами видеонаблюдения, потому быстро перелез и через вторую калитку и затаился на помосте из рифленого металла. Вниз, к рельсам, шли ступеньки, но мальчик не торопился спускаться: поезда-то продолжали ходить. Он посмотрел на светящиеся зеленые циферки часов «Электроника 77», подаренных ему друзьями на день рождения в этом году. 00.44. Жалко, что друзей нет рядом, подумал Егор, вглядываясь в тоннель, заворачивающий влево.

Что там за поворотом

Глава 7

Похмелье прошло, как не бывало. Вернулось состояние звонкости и пустоты в голове. Пальцы не так болели. Или это следствие ощущения эйфории? Рассказ о мальчике Егоре развивался, несмотря на перерыв. Возник вопрос: а надо ли рассказ развивать во что-то большее? Возможно, чисто теоретически, подобный случай с мальчиком имел место быть. Когда-то. Почему нет? В истории Москвы масса случаев пропажи людей в подземных шахтах, колодцах, каменоломнях или коммуникациях. Препона другая, Виктор Ильич в школе-то сочинения писал на слабую тройку, а тут… да ещё и чужим почерком. Как минимум обстоятельство напрягало. Но в то же время

что там за поворотом?

цепляло любопытство. А любопытной Варваре, как известно, на базаре нос оторвали.

— Может, приключения мальчишки обернутся приключениями на мою пятую точку? — хмыкнул смотритель и отложил исписанный листок в сторону. За мягкое место он не беспокоился, больше тревожила неопределенность, связанная с «отключкой». Что если Необъяснимое Писательское Нечто завладеет сознанием на неопределенный срок, и он проворонит завтрашнее открытие музея?

В суставы пальцев медленно возвращалась ноющая болезненность. Мелькнула мысль принять «напроксен».

Но мысль взять в руку «Waterman» оказалась заманчивей.

Глава 8

Ворох тряпок зашевелился, обернувшись бомжем. От испуга коленки Егора подогнулись, и он ухватился за ржавый кронштейн, чтобы не сесть в грязевую жижу. Через каждые пятьдесят метров в высоком сыром тоннеле висели изрядно запылённые лампочки, света от которых хватало лишь на очертания подземного хода, остальное укрыто полумраком, где редкие предметы, как ящик с болтами или этот бомж, представлялись теми образами, что рисуют разыгравшаяся фантазия и подкрадывающийся страх. Егор ещё мог вернуться назад, но, ступая по накиданным кем-то доскам, он, поглощённый любопытством, шёл вперед, как азартный грибник, уходящий в незнакомые дебри. Тоннель снова вильнул в сторону. Егор зашёл за угол и точно ударился о невидимую стену — дальше тоннель окутывала непроницаемая темнота. Мальчик беспомощно оглянулся назад и наткнулся взглядом на бомжа, снова обернувшегося ворохом тряпок. Вдруг он захочет убить, мелькнуло у Егора, и мысль о возвращении потеряла актуальность. Егор достал фонарик и включил. Луч, направленный в лицо, ослепил. Егор ругнулся и посветил во мрак. Тот же тоннель, ведущий в никуда. Чего бояться?

…Тоннель снова заворачивал. Сколько он уже прошёл: километр, два, три, больше? Егор глянул на часы. 02.23. Отец вряд ли его хватился. Егор готов жахнуть себя головой о стену, если отец вообще хоть раз прервал свой храп! Мысль показалась мальчику потешной, и он улыбнулся.

Вдалеке забрезжил свет. Это воодушевило. Егор прибавил шагу.

До лампочки оставалось шагов тридцать, когда Егор краем глаза замечает смоляную черноту справа и, шарахнувшись, направляет туда пляшущий луч фонаря. Тонкий сноп света выхватывает каменную кладку проёма. Егор унимает трепет кисти, подходит ближе и светит вглубь. Круто вниз ведут булыжные ступени, покрытые бурым мхом. Вез тени сомнения, но с опаской Егор ступает на лестницу… и чуть удерживается на ногах: мох скользкий. Юный турист подземной столицы, чтоб чем-то себя занять, стал считать ступени… Булыжник шестьдесят седьмой ступени давно просился вниз вслед за булыжниками шестьдесят восьмой, шестьдесят девятой и семидесятой ступеней. Луч фонарика с трудом рассеивал непроницаемый мрак подземного хода, и Егор осторожно шагнул на ненадежный булыжник.