Часть 3 : Стратегия завоевателей. - Гэрет Уильямс

Два народа... два мира, и трагедия в том, что они - одно целое.

Он вошёл в бар, стараясь по возможности не привлекать к себе внимания, и заказал бривари. Карн не ожидал хорошего напитка, да и в любом случае не был знатоком, каким являлся его дядя. Он медленно сделал глоток и стал оглядываться. Интересно, выглядит ли он так, будто принадлежит этому месту? Почему, ну почему встреча была организована именно здесь?

— Опасное место для такого утончённого мальчика, - произнёс голос за его спиной. Карн повернулся и обнаружил, что смотрит в чужие, жестокие глаза неправдоподобно зелёного цвета. Цвета, который он едва ли мог бы вообразить.

— Садись, - прошипел лорд-генерал Марраго. - В углу есть место.

Карн кивнул и последовал за ним. Они сели, и Карн тайком поправил капюшон.

— Где Валериус? - спросил Марраго.

— В безопасности. Спрятан в тени восьмой планеты. Никто его не увидит, пока мы сами этого не захотим.

Марраго кивнул. - Хорошо. Пусть это всего церемониальный корабль, но нам потребуется всё, что мы сможем достать.

— Валериус видел много битв за последний год, - прошептал Карн. - Вы бы удивились, если бы узнали, сколько.

— Ты прав. Я извиняюсь. Итак, какие сведения из колоний?

— Гораш Семь восстал. Часть вооружённых сил подняла мятеж и блокировала центры снабжения. Я слышал, лорд Вало был послан разобраться, но возможно, что это только слухи.

— Что вызвало возмущение?

— Некоторые крестьяне выступили против новых налогов, введённых губернатором. Тот приказал вмешаться военным, а они отказались.

— Хорошо, - ответил Марраго, улыбаясь. - Какие корабли были посланы вместе с Вало?

— Хадриан, Константин и Клаудиус.

Марраго в удивлении поднял брови. - Три тяжёлых крейсера? Не больше?

Карн тряхнул головой. - Очевидно, Вало с трудом добился и этих трёх.

— Это не имеет значения. Я знаю капитанов этих кораблей, и я знаю Вало. Я смогу справится с этой проблемой. У меня есть инструкции от твоего дяди. - Карн кивнул. - Ты должен вернуться в столицу. Смотреть и учиться. Присоединись к одной из фракций, по возможности незначительной. Делай... всё, что от тебя потребуют, но держись поближе к её лидеру. Когда придёт время, мы вышлем дополнительные указания. Теперь иди.

Карн снова кивнул, встал и вышел. Никогда ещё он не был так рад оставить за спиной какое-либо место, даже если он и не чувствовал особой радости от мысли о новом назначении.

После его ухода Марраго допил бривари и сам покинул таверну.

Какой бы Бог не существовал... надеюсь, он простит меня за то, что я собираюсь сделать.

Если знание - сила, то где тот, кто знает достаточно, чтобы быть полностью застрахованным от опасностей? Человек, возможно знающий ответ на этот вопрос, продолжал стоять рядом с железной дверью, пренебрегая предложенным стулом. Охрана вокруг него тоже ждала, чуть менее терпеливо; хотя даже его баснословное терпение дало трещину в последние месяцы.

В его голове было множество мыслей, но основной среди них был очень простой вопрос с далеко не простым ответом.

Что он делает?

Несколько месяцев назад, мистер Уэллс, глава службы безопасности и неофициальный шеф контрразведки, сделал предложение мистеру Бестеру. Оно было простым - в обмен на организацию контакта с загадочным иноземным лидером, известным как Г’Кар, Уэллс "проигнорирует" некие преступления, совершенные подчинённой Бестера - Донн.

Но это предложение далось Уэллсу нелегко. Донн совершила множество убийств за последние годы - тридцать одно Уэллс мог точно приписать ей, возможно к ним нужно добавить ещё сотни, но он не был уверен. Она, без сомнений, была самой зловещей личностью, когда-либо встреченной Уэллсом. И он позволил ей уйти из политической выгоды.

Уэллс был не единственным, кто сделал Бестеру предложение. Посол Шеридан, очевидно, сделал то же самое, и Бестер принял его. В чём конкретно оно заключалось, было не совсем ясно... пока, но он знал, от чего в свою очередь отказался Бестер.

Уэллс знал... и это было самым страшным наказанием за его действия.

Именно поэтому ему было так неуютно здесь. Это здание являлось одним из самых надежных строений на Проксиме; настолько важным, что немногие знали о его существовании. Здесь содержались самые опасные - те, которых нельзя было оставлять в простой тюрьме; слишком неисправимые, или те, кто знал чуть больше положенного и должен был быть убран с дороги...

Уэллс тихо вздохнул. Он мог, если потребуется, по памяти назвать имена каждого заключённого, за что они попали сюда (как официальную, так и неофициальную причину).

Дверь отворилась, и вошли ещё двое охранников. Их форма была неизменно чёрной, а лица ничего не выражающими. Работа - и жизнь - здесь меняла каждого, отливая и придавая новые черты. Нельзя ходить по грязи весь день и ожидать, что к ночи одежда останется чистой.

Позади них шла молодая женщина, и именно она привлекла внимание Уэлса. Высокая, эффектная, с коротко остриженными светлыми волосами. В глазах - неумолимость и непреклонность. Она подняла голову, и её взгляд остановился на нём.

Она не опустила глаз.

Да, именно так, как он проинформировал других. Для их целей она подходила превосходно.

Ещё два охранника в той же форме проследовали за ней. Стремительным, натренированным движением они посадили женщину в кресло напротив того, которое должен был занять Уэллс. Её запястья и колени были крепко стянуты, и охрана отступила на шаг.

— Оставьте нас, - приказал Уэллс. Охранники взглянули на него с удивлением. - Я в безопасности. - Они пожали плечами и поступили, как было указано.

Уэллс, наконец, сел и взглянул на своего единственного компаньона. Он знал всё, что она совершила, но, что более важно, он знал, и почему она это сделала. Поэтому он был здесь.

— Мисс Тереза О’Халлоран, - официально произнес он. - Известна так же как Номер Первый. Как бы вы хотели послужить своему народу?

...

Я готов.

Не имеет значения, сколько раз Лондо повторил это про себя. Он знал, что не готов. Он мог бы остановиться сейчас. Все, что требовалось - остановиться сейчас, и всё ещё можно будет повернуть назад. Ничего необратимого ещё не произошло. Пока ещё. До этого момента...

Он глубоко вздохнул, зная, что должен продолжать.

Его друзья не сказали ни слова этим утром: всё было уже детально обсуждено бесчисленное число раз. Тимов просто нежно поцеловала его в щёку, коснулась руки и затем ушла. Он подозревал, что некоторые боги благоприятствуют ему. Прежняя Тимов разорвала бы его на куски.

Ленньер между тем с осуждением смотрел на него. Но он смирился с тем, что должно случится. Его роль была крайне важной. План... имел смысл... в некотором роде... и только он мог довести его до конца.

Путь от дома Дугари до Дома Парламента Целини был довольно долгим. Ремарин был большим городом и единственным значительным поселением острова. Целини всегда был изолированным и необычным местом, и Лондо надеялся использовать эти качества с выгодой для себя.

И если он провалится... что ж... дело будет продолжено. Порядок на Приме Центавра наступит, до или после его смерти.

Дом Парламента не производил особых впечатлений, во всяком случае, по сравнению с Центаурумом в столице. Но и сам парламент был меньше - не более пятидесяти членов, большинство из которых - землевладельцы и крупные фермеры Целини, остальные - из городов побережья. Независимые и гордые люди.

Лондо вздохнул и посмотрел на небо. Середина утра. Хорошо. парламент заседает уже час или два. Тимов и Ленньер доложили, что здание заполнено людьми; все лорды на местах, обсуждают возможные реакции на события при Дворе... и чем дольше длится хаос, тем больше у него времени. Оно начнет заканчиваться, когда Малачи вновь попытается заявить о своей власти.

Он непринужденно приблизился, сожалея, что не взял с собой лучший мундир. Правильное впечатление очень важно в подобные моменты.

Два стражника скрестили копья на входе. Лондо улыбнулся. Они не узнали его. Хорошо.

— Не скажите ли вы заседателям, что здесь министр Лондо Моллари, и он желает выступить перед парламентом?

Секунду они молчали. Наконец, один произнес:

— Мы знаем о вас, министр Моллари. Вас разыскивают за убийство императора.

— Я невиновен.

— Это вы так говорите. - Голос был безжизненным. Настоящая стража. Лондо думал, что такие люди давно вымерли, вместе с неподкупными политиками.

— Я прошу разрешения выступить перед парламентом. Я прошу, поскольку имею на это право, как проживший на Целини последние девяносто дней без совершения преступлений на его берегах, без причинения волнений и без пролития крови на этом острове.