Счастье с третьей попытки - Галина Романова

Еще чего?! А вдруг эта тетка напилась и просто спряталась там от людского позора? Или с кем-то там забавляется в кустах? А чего? Что-то расстегивалось, он сам слышал. Может, штаны? Прикатила к любовнику и…

На этих спасительных мыслях Вовку вырубило. Проснулся он странно рано, как в школу. Принял душ, потому что дико вспотел в свитере и штанах да еще и под одеялом. Позавтракал вчерашними макаронами и сосисками, выпил горячего чая, оделся, взял школьную сумку. Он решил, что пойдет сегодня в школу, чтобы глупости всякие в голову не лезли. Вышел из подъезда и осторожно пошел по тротуару вдоль колючих зарослей.

Господи! Она все еще была там! Он рассмотрел! Он точно рассмотрел что-то белое среди ржавой листвы! Это ее свитер! И джинсы! Он рассмотрел неестественно вывернутую ногу в кустах. Заметить было очень сложно, если не знать. Но он-то знал! Единственный знал!

Что делать?! Что?

Звонить с мобильного в полицию?! Определят сразу номер, потом пристанут, еще обыск в квартире учинят, найдут тайник с бумажником и сигаретами. А он их даже не спрятал после вчерашнего, идиот! Нет, с мобильного нельзя! Таксофон, вот выход!

Он нырнул в первую подвернувшуюся на пути к школе кабину. Набрал номер.

– Дежурная часть, сержант… – дальше последовала скороговорка, которую не разобрал бы никто на свете.

– Женщина в кустах, – тяжело дыша, пробормотал Вовка, предварительно прикрыв трубку воротником куртки.

– Что?! Говорите внятно! Вас плохо слышно! Что? Повторите! – начал надрываться сержант.

– Молодая женщина в кустах! По адресу… – Вовка громко, четко назвал адрес.

– Записал, – удовлетворенно пробубнил сержант. – Что она там делает, в кустах? Пьяная, что ли?

– Нет… Вряд ли… Не знаю… Она там с вечера. Ползла… Неправильно…

Вовка зажмурился. Он только теперь понял, что женщина скорее всего умерла. Что она не стала бы так ползти, будь она жива. Не стала бы оставаться на холодной земле всю ночь, не сделав попытки выбраться. Она умерла! Молодая, красивая, с длинными светлыми волосами, в белоснежном свитере, который невероятно ее украшал.

– Что значит, неправильно?! – насторожился сержант дежурной части.

– Ее кто-то тащил в кусты, кажется…

– Что значит, кажется?!

– Она до сих пор там, в кустах, в белом свитере. – У него сильно запершило в горле и сделалось больно глазам, как если бы пыль в них попала. – Красивая… Она умерла, кажется…

– Слышь, пацан, ты чего несешь?! – заорал вдруг на него сержант. – Как умерла?!

И Вовка, перепугавшись, что воротник куртки не помог ему, что его разгадали, распознали по голосу его возраст, бросил трубку…

Глава 3

Вадик Харламов смотрел на стол своей начальницы и ни черта не понимал. Он просто глазам своим не верил!

Она вчера сорвалась с работы по звонку на адрес ценного свидетеля. Об этом позвонила уже из такси и сообщила. Потом собиралась вернуться обратно на работу. Собиралась встретиться с ним – с Вадиком Харламовым, все обсудить. Он не смог вчера вернуться на работу. Звонил ей вечером несколько раз, телефон оказался отключенным. Она оставила недопитым чай, разложенными важные бумаги на столе, ключи от сейфа в сейфе и…

И сегодня все то же самое! Тот же недопитый чай, те же бумаги, незапертый сейф. Что за фигня?! Что это с Ларисой Ивановной?! Она же его за авторучку, оставленную не на месте, гнобила. Пусть шутливо, но гнобила же. А тут незапертый сейф! Может, она где-то здесь?

Харламов набрал проходную, спросил.

– Нет, не возвращалась вчера, – проверил по журналу охранник. – Не приходила сегодня.

Что за фигня!

Харламов снова позвонил ей. Снова вне зоны. Домашний телефон не ответил. Он убрал на ее столе, запер сейф, положил ключи в ее верхний ящик. Сходил в туалет. Помыл чашку. Суетился, одним словом. Чтобы не думать, чтобы не тревожиться. Лариса Ивановна просто вчера долго пробыла на адресе, а ведь приболела. Видимо, стало совсем худо и она сразу поехала домой. А сегодня не поднялась. Окончательно свалилась с температурой. Телефон отключила, чтобы не доставали.

Версия Харламову не очень понравилась. Но хоть что-то! Он вернулся на рабочее место. Вскипятил чайник. Выпил подряд две чашки с вчерашними булками из буфета и попытался поработать. Хватило на час. Потом он позвонил. Ивану Сергеевичу Усову. Потому что считал, что это как раз тот самый критический случай. Именно в таком случае позволяла ему звонить Лариса Ивановна.

– Ты станешь беспокоить моего мужа, если это только вопрос жизни и смерти, – наставляла его она. – Только тогда, Вадик! Во всех остальных случаях Ивана не беспокой! У него своих проблем горы!..

Харламов набрал мобильник Усова, тот не ответил. Через пару минут пришло сообщение, что он на совещании. Вадик немного успокоился. Если Усов способен проводить совещание, значит, дома у него все в порядке. Значит, Лариса Ивановна, в самом деле, разболевшись, отключила телефон и отлеживается.

Хватило его спокойствия еще на час.

Ну не похоже это на нее! Непохоже, черт побери! Чтобы она с адреса прямиком отправилась домой, отключила все телефоны и целые сутки не выходила на связь…

Это не про нее! Не про его начальницу! Чего Усов-то молчит, черт бы его побрал?!

Вадик порылся в записной книжке, нашел номер важного свидетеля. Того самого, к кому вчера сорвалась Лариса Ивановна. Набрал. Тот ответил почти сразу.

– Аллё… – очень осторожно, почти шепотом ответил чертов важный свидетель, пугающийся собственной тени с того самого момента, как решил сотрудничать со следствием. – Вадим Андреевич, это вы?

– Я, я! Что это вы, Сергей Ильич, шепчете?

– Просто я… Просто я сейчас в публичном месте, не могу громко говорить, – виноватым голосом объяснил Устинов.

– В каком таком публичном месте? В библиотеке, что ли?

– Почему в библиотеке? Я на вокзале в Питере.

– Что-о? Как в Питере? И как давно вы там?

– С полчаса.

– А уехали когда?

– Вчера.

– Вчера когда? – заорал не своим голосом Харламов на бестолочь такую.

– С утра уже выехал из дома. А… А почему вы кричите? – обиделся Устинов Сергей Ильич.

– А почему вы уехали?! Вас же просили не покидать города, пока идет следствие! – Внутри заныло все от страха, съежилось.

– У меня сестра заболела, пришлось срочно выехать. Я на пару дней, не больше.

– Вы же вчера с Ларисой Ивановной условились о встрече! Так какого черта?..

– С Ларисой Ивановной? Когда условился? Не было такого, – залопотал Устинов.

– Вы позвонили… – начал было говорить Харламов, и тут же замолчал, все сразу поняв.

– Я не звонил! – активно опротестовал свидетель.

Не было звонка никакого, так утверждает важный свидетель. И встречаться с ней у себя дома он не собирался, если с утра уже умчался на вокзал, чтобы уехать в Питер к своей больной сестре. Кто же тогда ей позвонил?! Кто вызвал на адрес?! На какой адрес?! И куда она подевалась потом?!

– Я не звонил, Вадим Андреевич, – виновато обронил Устинов снова. – Мы же договорились с вами. Вы будете сами звонить. Разве не так?

– Так.

– Ну вот. Я и… Я и не позвонил, что к сестрице поехал. Пару дней всего, и я вернусь, – пообещал важный свидетель, который до сих пор так и не предоставил следствию записи, якобы сделанные им на камеру мобильного телефона.

– Возвращайтесь, – буркнул Харламов и отключился.

Что делать?! Бежать с докладом к начальству? А вдруг Лариса Ивановна отлеживается с температурой, в самом деле?

Он снова набрал номер Ивана Усова. И снова тот ответил сообщением, что на совещании. Харламов решил, что правильнее будет съездить к Ларисе Ивановне домой. Дверной звонок она не отключит. И в дом не сможет его не впустить. Он постарается быть настойчивым. Харламов вставлял ключ в замок своего кабинета, когда зазвонил внутренний телефон.

– Да! – заорал он в трубку, одним прыжком преодолев расстояние от двери до своего стола.

– Не кричи, Харламов, – странным голосом попросил его генерал. – Зайди. Срочно.

Вадик был у него уже через пару минут.

– Вызывали, товарищ генерал?

Харламов нервно облизнул сухие губы, умоляя бога не позволять генералу говорить страшные слова! Не позволять свершиться страшной беде, что читалась в глазах высокого начальства.

– Ларисы нет? – спросил генерал, зачем-то кивнул и сам себе ответил: – Ларисы нет…

– Так точно. Она вчера приболела и…

– Замолчи, – не приказал, попросил тот. Схватил со стола лист бумаги, протянул его Харламову. – Съезди в Советский райотдел. Сводка пришла. Был выезд по анонимному звонку. Найден труп неопознанный женщины…

– Нет! – перебил его Харламов, как в дурном сериале с истеричным надрывом.

Генерал глянул на него исподлобья, замечания не сделал, лишь продолжил говорить:

– Документов и телефона при ней не обнаружено. Была одета в джинсы, белый свитер. Длинные светлые волосы…

– А я тут причем?! – заикаясь через слово, спросил Харламов, вся субординация летела ко всем чертям.