Испепелитель (ЛП) - Микки Нильсон (Нельсон)

Уже спустя несколько дней Могрейн и Фэйрбэнкс, почти не делая привалов, добрались до знакомых краев. Под покровом ночи Александрос мчался в родной дом, возведенный в уединенном месте близ Столицы. "Помоги нам Свет, Фэйрбэнкс! Если с моими мальчиками что-то случилось, никакая сила в этом мире не сможет сдержать мою ярость!" - кричал паладин, гневом пытаясь вычленить холод отчаяния, поднимающийся в груди.

За пару шагов от дома Могрейн на ходу соскочил из коня и ворвался в здание. "Дарион! Рено! Вы где?!" - крикнул он с порога, но лишь тишина была ему ответом. Дом пустовал.

Оглядевшись по сторонам, Александрос заметил нож, торчащий из деревянного стола. На самом же столе была выцарапана надпись - "Дольный Очаг". Обратившись к Свету с благодарной молитвой, лорд Могрейн сделал было шаг к выходу, когда снаружи раздался крик Фэйрбэнкса.

Подоспев к товарищу, Могрейн узрел нечто неестественное, но это совсем его не удивило. О ходячих мертвецах давно ходил говор, теперь же настал самому час Могрейну встретится с ними. А мертвецам - с его клинком. "Отойди, Фэйрбэнкс", - велел Александрос адьютанту. - "Я разберусь с ними".

А в следующее мгновение началась битва. Нежить, собираясь легко сразить одинокого воина, дикой толпой устремилась к Могрейну. Тот же лишь единожды взмахнул клинком… И на этом сражение и завершилось. От одного-единственного прикосновения клинка все немертвые обратились в прах.

"Этот клинок, Фэйрбэнкс", - с благоговением прошептал Могрейн, больше обращаясь к себе самому, нежели к своему товарищу. - "Я чувствую, что он стал частью меня, как кровь, бегущая по жилам. Это чистое, истинное орудие разрушения. Прекрасное смертельное творение, не оставляющее за собой ничего, кроме обугленных костей. Я нареку его… Испепеляющим!"

В крепости Дольного Очага, родового владения Фордрингов, собрались все выжившие паладины Серебряной Длани, чудом избежавшие резни, устроенной обезумевшим Артасом неподалеку от этих земель, и теперь, на всеобщем совете, решали, что им следует делать дальше, какое место занять в стремительно изменяющемся мире.

"Что тут вообще обсуждать?" - возмущалась Бриджит Аббендис, дочь знаменитого полководца. - "Для меня ответ ясен: мы убьем змею, отрезав ей голову. Нужно начать охоту на Артаса!". "Чума будет распространяться, будь Артас жив или нет", - возразил Датрохан. - "Северные провинции уже окрестили Чумными Землями. Из занятых Плетью городов нежить и распространяет эту заразу. Хуже всего дела обстоят в Стратолме и Андорале. Мы должны немедля заняться этими городами".

"И позволить Артасу дальше совершать бесчинства?" - стояла на своем Аббендис. - "Неужели смерть Теренаса ничего не значит? А Утера? Уж не готовы ли вы так скоро все забыть?". "Моя дочь бывает… упрямой, милорд" - прервал ее Аббендис-старший, понимая, что юная леди переходит все границы в возражениях лорду-командующему. - "Простите ее. Лорд Датрохан прав, дитя мое. Мы должны сперва устранить самую непосредственную угрозу". "Я тоже согласен, что сначала надо остановить распространение чумы", - согласился Доан.

"Тогда хватит говорить! За дело!" - в чертог широким шагом проследовал лорд Александрос Могрейн, и к нему с ликующими криками сразу же кинулись Рено и Дарион. "Я получил ваше послание, парни", - улыбнулся Могрейн сыновьям. - "Хорошо придумано. Вы не представляете, как я рад видеть вас целыми и невредимыми". "Таелан Фордринг предоставил нам убежище на своих землях", - сообщил Рено. Повисла напряженная тишина. Поступок опального лорда Тириона Фордринга бросил тень на доброе имя сего древнего рода. Тем не менее, Могрейн свято верил в честь и добродетель Тириона. "Я сражался бок о бок с твоим отцом во Второй Войне, Таелан", - обратился он к юному лорду Дольного Очага. - "Не важно, как все обернулось после, но я знаю Тириона как хорошего человека". Юноша благодарно кивнул, не промолвив, впрочем, ни слова: пред цветом ордена паладинов высказывать свое мнение касательно деяния отца, предоставившего убежище орку, он не решился.

"А где же остальные рыцари?" - поинтересовался Могрейн, лишь сейчас заметив, сколь малочисленны ряды собравшихся. - "Я уверен, это - не все, кто остался от ордена Серебряной Длани". "Это - все", - тихо произнес Датрохан. - "Многие паладины полегли. Сам лорд Утер пал от руки Артаса". "Сначала Теренас, затем Утер…", - ужаснулся Могрейн. - "Сохрани нас Свет!" "Хвори и смерть господствуют на наших землях, и мы ничего не можем поделать против нежити", - продолжал Датрохан. "Смелее, милорд", - обнадежил его Могрейн, обнажая Испепеляющий, окутанный ослепительным ореолом. - "Надежда вернется, ибо я принес оружие войны, невиданное прежде. Плеть забрала у нас слишком много, и мы ничего не могли поделать. Но теперь, братья… настал час возмездия".

В то время, когда Азерот готов был низринуться за грань забвения, даже орки и люди позабыли о своей вражде, сплотившись пред угрозой демонического Пылающего Легиона в Третьей Войне. Народы мира объединились, и одержали победу над кажущейся непреодолимой мощью противника.

И так случилось, что по окончании войны, некогда благородные паладины ордена Серебряной Длани, подобно яростному пожару, случившемуся от одной-единственной искры, несли свое яростное возмездие по Чумным Землям. И во главе их следовал Александрос Могрейн: Победоносный, Крестоносец, Избавитель. Плеть для Плети. Испепеляющий.

"Вот он - Стратолм", - молвил Могрейн, когда отряд паладинов приближался к горящим руинам одного из величайших в былом городов Лордерона. - "На сей день это будет наше величайшее свершение". "То, что пожарища до сих пор горят - это как-то неестественно. За этим всем стоят темные силы", - высказался Аббендис. И действительно, с часа сожжения града Артасом минуло уже много времени, а пожар все не утихал… Казалось, само время застыло в призрачном Стратолме; дьявольский огонь безудержно пожирал остовы домов, но не рушились те, а продолжали выситься обугленными перстами - мрачное напоминание о трагедии, разразившейся в самом начале Третьей Войны.

"Аббендис прав, Дарион", - обратился Могрейн к сыну, лишь недавно наряду с братом посвященному в орден и теперь повсюду сопровождавшему отца. - "Это будет ужаснее всего, что мы видели прежде. Думаю, тебе будет лучше вернуться назад". "Я говорил тебе, что не могу больше просто стоять в стороне! Я больше не мальчик, папа!" - насупился Дарион. "Стало быть, это твое окончательное решение", - на всякий случай уточнил Александрос, а сердце его преисполнилось гордости за сына. "Так и есть", - не замедлил тот с ответом. "Что ж, как хочешь", - вздохнув, согласился Александрос, и обратился к старшему сыну, ревностно взирающему на родичей. - "Рено, ты будешь все время присматривать за братом и защищать его. Ты меня понял?" "Да, отец", - сквозь зубы процедил Рено, метнув на брата взгляд, не сулящий ничего хорошего.