Михаил Булгаков как жертва «жилищного вопроса» - Александр Владимирович Бурьяк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но если в случае с «жевательный» или, скажем, «строительный» не имеет большой важности, каким боком что-то причастно к жеванию или строительству, то в случае с «подозрительным» разница между двумя вариантами уточнённого понимания ОЧЕНЬ СУЩЕСТВЕННАЯ, особенно во времена массовых репрессий.
Ещё можно вспомнить пару
«презрительный» —> «презренный»
и подивиться тому, что нет аналогичной пары
«подозрительный» —> «подозренный»
Вообще в «великом и могучем» хватает непоследовательностей и двусмысленностей (короче, недоработок).
Я поискал, как Булгаков использует злополучное слово в других местах того же романа. Оказалось, что по-разному:
«— Гражданин! — опять встрял мерзкий регент, — вы что же это волнуете интуриста? За это с вас строжайше спросится! — а подозрительный профессор сделал надменное лицо, повернулся и пошел от Ивана прочь.»
«— Я извиняюсь, — заговорил он подозрительно, — вы кто такой будете? Вы — лицо официальное?»
«— О, зачем же, это неудобно, — мигом соорудил из двух сучков какой-то подозрительный телефон и потребовал у кого-то сию же минуту прислать машину…»
«— Ни в коем случае не допускаю мысли, — говорил негромко Афраний, — о том, чтобы Иуда дался в руки каким-нибудь подозрительным людям в черте города.»
Получается, что у Булгакова то так, то этак, причём в последнем примере даже затруднительно определить, какой вариант значения имеется автором в виду: контекст недостаточным оказывается для понимания. При использовании слова «подозрительный» поочерёдно в противоположных смыслах надо бы испытывать беспокойство, потому как это шероховатость. И русский язык вполне ведь позволяет эту проблему обходить. Получается, автор поддерживает расхлябанность языка вместо того, чтобы уходить от неё самому и помогать уходить другим. Если уж ставят в словарях на первое место вариант «вызывающий подозрение», то и надо этого варианта придерживаться, иначе будет небрежное отношение к языку, не делающее писателю чести.
От использования слова «подозрительный» в смысле «недоверчивый» надо отказываться, чтобы не путать людей. Если не писателям заботиться о таких неброских, но нужных вещах, то кому? Академикам? Учителям? Не народным же массам!
Кстати, в английском языке со словом «подозрительный» — suspicious — такая же нехорошая ситуация: это и «недоверчивый», и «вызывающий подозрение». А вот во французском, немецком, испанском, итальянском, украинском языках в этой части порядок.)
«Он перерезал верёвки на голенях, поднялся на нижнюю перекладину, обнял Иешуа и освободил руки от верхних связей.» (Ч. 1, гл. 16)
Здесь примечательны «верхние связи». Было достаточно сказать «освободил его руки». Похвально, впрочем, то, что Булгаков поинтересовался научными мнениями об Иисусе и был в курсе того, что некоторые историки утверждали, что Иисусу, как и другим распинавшимся в его время, вряд ли пробивали ладони гвоздями, а скорее привязали руки к перекладине.
«Из каморки прямо была видна выходная дверь шестого парадного.» (Ч. 1, гл. 2)
А входная дверь, надо думать, располагалась в некотором удалении от выходной. Между тем, речь идёт не о заведении типа кинотеатра, а о жилом доме №302-бис по Садовой, с пресловутой квартирой №50, так что это была просто дверь — универсальная.
«Азазелло с видимой скукой выслушал эту бессвязную речь и сказал сурово:
— Попрошу вас минутку помолчать.
Маргарита покорно замолчала.» (Ч. 2, гл. 19)
Можно было бы сказать, что Азазелло ВЫСЛУШАЛ речь, если бы эта речь закончилась. А поскольку она не закончилась, то Азазелло не выслушал, а ПОСЛУШАЛ.
«Она, совершенно нагая, с ЛЕТЯЩИМИ по воздуху растрёпанными волосами, ЛЕТЕЛА верхом на толстом борове, зажимАВШем в передних копытцах портфель, а задними ожесточённо молотЯЩем воздух.» (Ч. 2, гл. 20)
Здесь не только «флоберизм» («летела с летящими»), но ещё и непорядок с суффиксами причастий (вообще, для Булгакова очень характерный): боров одновременно и зажимал, и молотил, но зажимал он почему-то с суффиксом настоящего времени, а молотил — с суффиксом прошедшего. В русском языке в отношении этих суффиксов, по видимому, есть довольно большая вольница, но автору-то лучше с ними определиться и тем более не допускать разнобоя в одном предложении. Правильнее здесь, наверное, суффикс прошедшего времени, то есть, надо «молотившем», а не «молотящем».
«В это самое время из другого переулка в Нижнем Городе, переулка изломанного, уступами сбегАВШЕГО к одному из городских прудов, из калитки неприглядного дома, слепой своей стороной выходЯЩЕГО в переулок, а окнами во двор, вышел молодой, с аккуратно подстриженной бородой человек в белом…» (Ч. 2, гл. 26)
Ещё пример обычной неаккуратности Булгакова в применении причастий настоящего времени и причастий прошедшего времени. Если повествование идёт в прошедшем времени, то и причастия должны быть в прошедшем времени. Или хотя бы надо избавляться от смешивания настоящего и прошедшего времени в пределах одного абзаца, а лучше — одного текста.
Иногда у Булгакова (и у редакторов его) проблемы даже с временами глаголов:
«Маргариту охватило чувство блаженства. Она глядела, как сизые кольца от сигары Азазелло УПЛЫВАЛИ в камин и как кот ЛОВИТ их на конец шпаги.» (Ч. 2, гл. 24)
Кот же ловил эти кольца в процессе их уплывания! Неужели даже букву («т» на «л») у Булгакова заменить стесняются?
«…на посеребрённой равнине не виделось никаких признаков ни жилья, ни людей.» (Ч. 2, гл. 20)
Разумеется, может быть жильё без людей, и могут быть люди без жилья. Но по ночам люди обычно находятся в жилищах, и эти жилища являются довольно надёжным признаком присутствия людей, так что Булгакову хватило бы в этом предложении только людей или только жилья. Жилья — лучше.
«Азазелло, который сидел отвернувшись от подушки, вынул из кармана фрачных брюк черный автоматический пистолет, положил дуло на плечо и, не поворачиваясь к кровати, выстрелил… (…)
Азазелло в ответ на это что-то прорычал. Но кот был упорен и потребовал не один, а два револьвера. Азазелло вынул второй револьвер из второго заднего кармана брюк и вместе с первым, презрительно кривя рот, протянул их хвастуну.» (Ч. 2, гл. 24)
Здесь какая-то мистика: автоматический пистолет превращается через полстраницы в револьвер. Вдобавок у Азазелло карманы брюк нумерованные.
