Корпус - Виталий Каплан

Нет, пора с ними разбираться! И круто разбираться. Что самое поганое — они не кретины. Тогда все было бы проще. Раз уж их слабые мозги ни на что не годятся, то нечего от них и требовать. Как выражается Серпет, из пустого кармана можно вынуть только фигу. Так что забрали бы их куда-нибудь Санитары — и всего делов!

Но Костя знал, что такой номер не пройдет. Потому что на самом деле они учиться могут. Просто ленятся, гады. Наплевать им и на Группу, и на Костины старания. Фантики им важнее. Нет уж, придется им всыпать как следует, не то, что Рыжову. Каждому как минимум полсотни горячих, да к тому же еще мокрой «морковкой». Или лучше не «морковкой»? Может, ремень взять? Хотя и этого для них мало. Надо бы им «кобуру» устроить. Или «метро». Правда, слишком уж круто получается. Это уже Андрюхой Кошельковым пахнет. Да и ребята они в принципе неплохие. Добрые. Царьков по ночам здорово травит всякие истории, а Васенкин — тот вообще самый младший в Группе, самый слабый.

— Да, пацаны. А неплохо бы и нам курнуть, — мечтательно пробасил Леха Смирнов. — Мы что, не мужики разве? Маленькие мы, что ли?

Оторвавшись от своих мыслей, Костя поднял голову. А в самом деле! Тут все свои, ребята надежные, в случае чего никто не настучит. Так что все законно.

— У тебя, Леха, что, крыша поехала? — осведомился между тем Серега Александров, Помощник из девятой Группы. — Чего курнуть, в натуре? А тебя что, заначено?

— Ну, как знать, как знать, — рассеянно ответил Леха, оглядывая ребят. — Для хороших людей, может, и найдется.

— И что же у тебя заначено? — поинтересовался из угла огромный толстый парень, Сашка Орехов.

— Ну, хотя бы «Астра» нераспечатанная, — каким-то очень уж небрежным голосом произнес Леха.

А Костя насторожился. Мечтать было занятно, но, выходит, это не просто треп? И заерзали в душе давно забытые чувства. Потянуло.

— И откуда же у тебя такое богатство? — хмыкнул Димка Руднев, малость обиженный, что о нем с его анекдотами все по-свински забыли.

— Меньше будешь знать — лучше будешь спать, — отбрил его Леха. — Что там Варваре оторвали? Или тебе из другого места?

— Может, попробуешь? — скучным тоном поинтересовался Руднев, поднимаясь во весь свой исполинский рост. Кулаки его сжались, а ноги как-то плавно, незаметно для глаза приняли боевую стойку.

Но дальше этого дело не пошло. Миха Гусев, самый мощный и влиятельный, решительно сказал:

— Ладно, мужики, кончай гнилой базар. Не все вам равно, откуда? Главное что? Главное — Леха всех угощает. Я правильно понял?

— В самую точку, — ответил заметно повеселевший Леха. Драка с Рудневым, по всему видно, не входила в его планы, но отступать первому тоже не хотелось. — Мне же одному дымить скучно, — добавил он, хитро прищурившись.

Косте не понравился его взгляд. Наглеет что-то Леха, надо бы ему вставить.

— Правильно, скучно, — вмешался он в разговор. — Да и страшновато, наверное.

— Это тебе, Кастет, может, и страшно, — сейчас же обиделся Смирнов. — Пожалуйста, можешь отказаться. За уши никто не тянет.

— Это точно, — добавил Руднев, неожиданно принимая Лехину сторону. — Нам же больше достанется. Меньше народу — больше кислороду.

— Вы чего, пацаны, — растерянно произнес Костя. Он даже привстал со скамейки. Разговор явно принимал какой-то нехороший оборот. — Я же с вами. Я как все.

— Ну, а раз так, фильтруй базар и не дрыгайся, — наставительно изрек Леха. Он открыто наслаждался победой.

— Это кто из нас дрыгается? Ты чего наезжаешь, а? — тут же возмутился Костя. — Сам воздух спортил, а теперь на меня баллоны катишь, да? — Жаркое облако злости охватило голову. Он готов был сейчас зубами грызть Леху. Ни фига себе борзеж!

Но тут снова вмешался Гусев.

— Все, мужики, замяли, — резко пробасил он. — Не выступай, Кастет. А ты, Леха, двигай дальше.

— Ну, значит, так, — зачастил Смирнов. — Возьму я ее завтра на прогулке, она у меня на улице заначена, я же не дурак, чтобы здесь тырить. А после тренировки в раздевалке и и курнем. Все равно Валера сюда не суется, чего ему тут делать?

— А запах? — поинтересовался Серега Александров.

— Да не будет никакого запаха, развеется за ночь.

— Жаль, окна здесь нет, — заметил Костя. — С окном надежнее было бы.

— Ничего, — ответил Леха. — Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Не боись, не накроемся.

— Ну что ж, тогда все путем, — подвел итог Миха. — Только смотрите, мужики, если кто сболтнет…

— Да мы все такого козла замесим, — решительно выпалил Смирнов, отчего-то взглянув на Костю.

— Это уж точно, — поддакнул из своего угла Сашка Орехов.

— Всем коллективом будем месить, — добавил Серега.

— Ну все, значит, заметано, — поднялся Гусев. — Ладно, мужики, хватит рассиживаться, на ужин опоздаем.

Ребята натянули форму и толпой потекли наружу. В коридоре было жарко почти как в раздевалке. Что за день такой сегодня? С чего бы так топить? Да еще и форма кусачая. Как же надоело таскать на себе это серое сукно! То ли дело на даче, в шортах и футболке. Стоп, неужели опять? Снова лезут откуда-то непонятные слова. Ох, не к добру.

Да еще базар с Лехой настроение подпортил. Чуть было не подумали, что он трус. А может, и подумали? Кто их знает? Мало ли что у ребят на уме? Хорошо хоть, он быстро поправился. Правда, все равно неуклюже получилось. Ладно, остается надеяться, что это пустые страхи и никто ничего такого не думает. Иначе дело дрянь. Хоть от тренировок отказывайся.

А с другой стороны, если их накроют — тогда прощай все. Тут уж по первое число всыплют. Тайная Деятельность, да еще в сообществе. Тогда ни о каком Стажерстве и речи быть не может, да и с Помощников их всех погонят как щенков веником. И очень вероятно, вся эта история кончится Первым Этажом. Туда ведь отправляли и за куда меньшие провинности. Слишком многим приходится рисковать. Не отказаться ли? Но поздно теперь отказываться. До завтрашнего дня он ребят не увидит. И что тогда получится? Если их завтра заловят, придется отвечать наравне со всеми.

Никто не станет разбираться — хотел он, не хотел, курил, не курил. Может, не ходить завтра на тренировку? Притвориться больным, к примеру. Но если ребята засыпятся, то подумают, что именно он их заложил. В самом деле, подозрительно. Сперва завел гнилой базар, потом вообще закосил тренировку. Здесь и ежику понятно, кто. Хотя есть тут и еще одна сторона. Ну, заловят их всех, кроме него — точно уж снимут с Групп, а то и на Первый Этаж задвинут. Значит, он, Костя, их больше никогда не увидит. Как и они его. И они могут думать про него все, что угодно — он этого никогда не узнает. Стукачом его никто не обзовет (то есть он не услышит), в морду не плюнут (не придется утираться). Не говоря уже о месиловке. Не будет никакой месиловки.

И вот это — самое страшное. Если такое случится, как дальше жить? Навсегда остаться предателем? Уж лучше тогда Первый Этаж.

Ну что ж, делать нечего, риск — дело благородное. Как все, так и он. Тем более, ужасно все-таки хочется подымить. Ведь когда-то же он курил. Иначе откуда он помнит сладковато-горький дым в горле? Не только в голове, всей грудью, всеми легкими помнит. Помнит даже, как все это было в первый раз.

Он накурился до одури, у него кружилась голова и слезились глаза, какая-то сила тянула его книзу. Но у него все-таки хватило духу (да и глупости) заявиться в таком виде домой. Было шесть часов вечера, на улице уже темнело — осень, и оттуда, из грязно-синих сумерек доносился нудный лязг трамвая. А мама тогда размораживала холодильник. Он увидел пустое нутро холодильника сквозь стекло кухонной двери. И хлопнулся на пол.

Странно, что мама ничего тогда не поняла. Всполошилась, перенесла на диван, раздела и сунула под мышку скользкий холодный градусник. И потом долго дозванивалась до неотложки, но к счастью, так и не дозвонилась. А он, маленький дурачок, лежал под жарким одеялом и ежился от страха — вдруг мама догадается его обнюхать?

Ну вот, начинается! Какая еще мама, какой градусник? Чушь, ерунда какая-то. Ведь ничего этого не было, да и быть не могло. Он всю свою жизнь провел здесь, в Корпусе, здесь и появился на свет, как и все остальные ребята, да и вообще все вокруг. Зачем же лезут в голову ложные воспоминания? И откуда они только берутся? Да еще такие четкие, с подробностями. Нет, наверняка с ним творится что-то очень скверное. Ведь все одно к одному. Тошнота, головная боль, настроение паршивое. Глюки эти — тем более, что не в первый раз. Да еще и Белый к тому же. Пожалуй, это самый грозный признак. Признак чего? Болезни, конечно. И что теперь делать? Скажешь кому-нибудь из взрослых — могут снять с Помощников. Ведь и в Уложении ясно сказано, что Помощник на Группе должен быть абсолютно здоров. Значит, оставить все как есть? Но тогда болезнь будет развиваться. Интересно, до чего же она разовьется? Сейчас со стороны незаметно, а что же будет тогда? Ведь заметят же они, что с ним что-то неладно. И снимут с Помощников. Это в лучшем случае.